Юлия Николаева - Дальше выбираю я

— И он согласился? — усмехнулась я.

— Миронов далеко не дурак, подозреваю, он бы с огромной радостью пристрелил тебя еще в вашу первую встречу. Положим, компромат у тебя не Бог весть какой, но до выборов несколько дней, и в свете последних событий это будет еще одна бомба. Так что он разумно решил пойти на мировую.

Мы немного помолчали, потом я сказала, кинув на него взгляд:

— Спасибо тебе. Я, правда, ценю твой поступок. Тем более, что в этой ситуации ты мало что выгадал лично для себя.

Петренко усмехнулся, поднявшись, подошел и приподнял меня за подбородок. Мы встретились взглядами, некоторое время смотрели друг на друга, потом он покачал головой с усмешкой на губах. О чем-то подумал и кивнул, словно соглашаясь с мыслью.

— Что? — спросила я.

— Иногда мне кажется, я начинаю понимать Бешеного Макса, — усмехнулся Ярослав и, вернувшись на диван, снова закурил. Я растерялась, не зная, что сказать, он предложил мне сигарету.

— Что мне теперь делать? — спросила я, выдохнув дым.

— Отправим Колю за компроматом, как только он окажется у Миронова, считай до десяти и будешь свободна.

— Ты не боишься, что Нестеров проколется?

— Думаю, с этим мы как-нибудь разберемся. Донести до следователя мысль о том, какой версии надо держаться, не так сложно.

— Значит, он ограбил Лешу, решил свалить убийство на меня, зачем и полез в мою квартиру под видом грабителя.

— Пытался привлечь внимание следствия к статуэтке, — доверительно подсказал Ярослав, я вздохнула.

— Леша мог его сдать, потому он пробрался в больницу и убил его, свалив все на меня.

— Очень ловкий парень, — согласился Петренко. Я печально усмехнулась. — Не будем тянуть, где компромат?

За бумажками отправили Колю, пока он ездил, мы позавтракали все в том же кабинете клуба. Я присматривалась к Петренко, пытаясь сообразить, что же у него на уме. Выходит, в этот раз он, действительно, помог мне просто так? Или не просто так, а потому что хотел использовать дальше в своей игре?

— Твои взгляды нагоняют тоску, — высказался Ярослав, поедая свой завтрак, — если есть вопросы, валяй, чем так смотреть, того и гляди, окаменею.

Немного помедлив, я все же заговорила:

— Леша слышал, как ты говорил Прохорову о плане воздействия на Миронова посредством его сына и какой-то девушки, и рассказал мне об этом.

Я замолкла, Ярослав смотрел вопросительно, никак не отреагировав на мои слова. Так как я продолжала молчать, он все же спросил:

— И?

— Если на самом деле ты на тот момент уже договорился с Мироновым, эти слова…

— Всего лишь блеф, — кивнул Ярослав и улыбнулся, — надо было заставить его верить в то, что лучшее еще впереди. Для этого нужны были конкретные варианты.

— Чем тебе Прохоров не угодил?

Петренко рассмеялся.

— Ты придаешь моей личности слишком высокую значимость. Объясняю коротко и на пальцах. Городок у нас небольшой, и все сидящие на верхушке люди выдвигаются не просто так, а с соизволения вышестоящих. Они, в свою очередь, заседают в Москве. Так уж получилось, что я имею поддержку от некоторых из них. Не так давно произошли всяческие перевороты, и ситуация изменилась. Потому уважаемый Степан Иванович был вынужден покинуть поле действий.

— Выходит, он в любом случае бы его покинул?

— Миронову об этом знать необязательно, чем больше грязи он разводит, тем легче его будет контролировать. Потому в предвыборной гонке ему дали зеленый свет.

— Это отвратительно, — покачала я головой.

— Такова жизнь. Не лезла бы ты не в свое дело, жила бы в радости.

Тут позвонил Коля, сказать, что все в порядке, и Ярослав сразу засобирался.

— Внизу тебя ждет машина с водителем, — сказал мне, — они отвезут тебя в мой дом. Как только все будет решено, сможешь вернуться в свой однокомнатный рай.

Надо сказать, дальше события развивались стремительно. Уже через три дня Нестеров оказался на скамье подсудимых, а с меня сняты обвинения. Мне надо было идти к Соловьеву, следовало тщательно обдумать ответы, а я не могла выбросить из головы слова Ярослава. Так или иначе, для успокоения не мешало все проверить. Для этого, конечно, пришлось обращаться к Олегу, с ним я встретилась на следующий день после незабываемого допроса Соловьева.

Роман Степанович встретил меня с насмешливой серьезностью, что, безусловно, не добавило настроения. Мужик он явно неглупый, значит, прекрасно понимает, что истина торжествует далеко не всегда, чаще торжествует ложь, в моем случае, во спасение. Нестеров уже во всем сознался, так что я выступала больше как свидетель, Соловьев, явно чтобы отыграться, мучил меня добрых два часа, правда, угостил кофе.

— Честно сказать, — высказался он все же, — обнаружив кровь Нилина на статуэтке, я был весьма удивлен. С вашей стороны подобный поступок выглядел откровенной глупостью. Не отмыть кровь и отдать следствию статуэтку? Но нам прозрачно намекнули, что думать тут нечего, все ясно, и я вызвал вас в отделение. Вы же просто пропали.

— Не хотелось садиться за решетку.

— Понимаю. Только не знаю, насколько вас спас ваш побег. После второго покушения, закончившегося смертью парня и тем, что мы нашли пистолет с вашими отпечатками неподалеку, все стало вроде бы очевидно.

— Что именно? — не удержалась я, Соловьев усмехнулся.

— Что вы у нас главный подозреваемый. Мои сомнения на этот счет мало кого интересовали, но я, немного с вами пообщавшись, точно знал, что вы так глупо не подставитесь. Дальше стало сложнее: газеты трубили во все стороны о ваших предполагаемых романах, и в тот момент, когда уже весь город уверился в том, что вы главная злодейка, появился Нестеров.

— По вашей инициативе его подали в розыск?

— Это была единственная зацепка, которая заставляла задуматься в другом направлении. Я составил по памяти фоторобот, честно говоря, на успех рассчитывал мало. Но повезло несказанно: какой-то мужчина подвозил Нестерова в вечер убийства. Я стал раскручивать эту нить, и она потянулась. Как оказалось, Нилин занимался криминалом, Нестеров за ним следил и выкрал рюкзак с выручкой. Смекнул, что можно повесить убийство на вас, и стал работать в этом направлении.

— Как вы его нашли?

— Мужчина высадил его на Строительной, и мы стали прочесывать тот район. На самом деле, нам просто повезло.

Я на это усмехнулась, и Соловьев тоже, правда, ни он, ни я больше ничего к этому не добавили. Конечно, Роман Степанович не хуже меня понимал, что и меня, и Нестерова всего лишь использовали в качестве пешек. Велели бы согласиться с моей виной, согласился бы с ней. Идти против ему просто бы не дали.