(Не) измена. Тайные наследники для миллиардера - Роза Александрия
– Что ты несешь, больной урод?!
– Вы ж с ней кувыркались еще три года назад. Я видел вас в клинике! Вы там мило беседовали, а я, дурак, поверил, что вы не знакомы!
– В какой еще клинике? Тебе совсем мозги отбили?
– В клинике ЭКО, куда затащила меня моя драгоценная женушка. Может, она уже тогда была беременна и пыталась как-то скрыть это – кто знает…
Я отталкиваю Артура, вытирая руки о штаны. В воспоминаниях всплывают первое посещение клиники, куда я записал нас с Линдой, и очаровательная шатенка с самыми грустными глазами в мире.
Маша…
Понимаю, что уже тогда мог спасти любимую от этого изверга, если бы знал…
– Ты бросил ее с двумя новорожденными! – Бью его по лицу снова, слыша приятный хруст носа.
Артур запрокидывает голову назад, но кровь все равно стекает по его лицу.
– Закопать! – отдаю команду ребятам и разворачиваюсь к выходу.
– Постой! – еле слышно просит мужчина. – Не убивай! Я могу заплатить! У меня есть много денег!
– Не больше, чем у меня! – рычу я. – Такие, как ты, вообще не должны топать эту землю. Бесполезный кусок дерьма!
– Погоди! Умоляю! Не убивай!
Хмурюсь, делая вид, что обдумываю. Конечно, я и не думал его убивать. Ребята просто отвезли бы его в полицию и сдали с потрохами, но Артур-то этого не знает.
– Ладно, живи. Но поверь, в тюрьме ты будешь жалеть о своем решении.
Я ухожу.
Приехав обратно в больницу, первым делом узнаю, как дела у детей. Узнав, что все хорошо, иду в палату к Маше. Она еще спит, поэтому я тихонько присаживаюсь на стул рядом и сам не замечаю, как засыпаю.
Просыпаюсь от хриплого крика и, сообразив, что это Маша, бросаюсь к ней.
– Тише-тише, любимая моя девочка. С детьми все хорошо! – Хватаю ее поперек тела и прижимаю к себе, пытаясь успокоить.
– Егор… Откуда ты… Где дети?
– Я нашел вас почти сразу после того, как ты и Мирончик получили ранения. Мы отвезли вас в больницу. У тебя была потеря сознания вследствие сильного шока. В том числе болевого.
– А сын?
– С Мироном было все немного хуже, но сейчас ему сделали переливание. Он идет на поправку. Алиса же в соседней палате. С ней все хорошо, только дождаться не может, когда тебя увидит.
– Зови! – хватает она меня за руку, а я улыбаюсь, мысленно удивляясь такому сильному материнскому инстинкту.
– Секунду!
Я встаю и иду к двери, когда слышу:
– Егор…
– Что, Машенька?
На глазах девушки выступают слезы, а губы дрожат, пока она пытается спросить меня:
– Почему ты приехал? Я же написала тебе такое…
Я подхожу и в порыве нежности и любви к ней беру бледное личико в свои ладони.
– Признаться, я чуть с ума не сошел от боли. Я поверил записке, но потом увидел кровь… Знаешь, я бы все равно тебя нашел, даже если бы не увидел ничего. Я просто не мог уже без тебя. Ты навсегда в моем сердце, любовь моя…
– Я не хотела писать такое. Артур заставил под угрозой расправы над детьми. Извини, я так виновата перед вами всеми…
– Перестань, милая…
Я горячо целую Машу, прижимая ее к себе сильнее. Но девушка вздрагивает, когда я нечаянно давлю на рану.
– Ох… Извини, – шепчу я.
Я ухожу, зову Алису, и мы тут же возвращаемся.
– Мамочка! Ты жива! – Она бросается к Маше на руки и утыкается личиком в ее шею. – Я так испугалась за вас. Так сильно!
Девочка начинает плакать, и Маша не сдерживается тоже. Девушка гладит ее по шелковым волосикам и ласково приговаривает:
– Доченька моя, Алиса, хорошая моя. Как же я боялась за вас…
– Егор нас всех спас! Он появился сразу после того, как ранили Мирона, и смог помочь тебе и ему. И мне!
Маша поднимает на меня полный благодарности взгляд и произносит одними губами: «Спасибо». Я киваю, а она продолжает качать дочку на руках, пытаясь успокоить. Бедные дети, что им пришлось пережить…
Алиса скоро успокаивается и засыпает рядом с Машей. Я беру ее на ручки и уношу обратно в ее палату.
– Она очень переживала. Практически не спала, измаялась вся, пусть поспит, – объясняю я Маше свой поступок, и она кивает, вытирая слезы.
Проходя мимо буфета, я набираю Маше поесть и возвращаюсь с полным подносом.
– Пора восстановить силы! – улыбаюсь я нарочито весело, но девушка качает головой:
– Хочу увидеть сына!
– Я как раз поэтому и пришел. Но сначала обед! Ты не дойдешь даже до лифта.
Девушка смешно закусывает губу, будто ребенок ищет, что же придумать, лишь бы не есть. Наконец она выдыхает и кивает.
Она быстро запихивает в себя еду, но я вижу, что она не голодна, а просто торопится на встречу с сыном.
– Все, можем идти!
– Вот это я понимаю – боевой настрой!
Маша встает и тут же резко бледнеет. Не стоило разрешать ей так быстро есть и вскакивать. Она еще не совсем оправилась.
– Егор… что-то меня тошнит, – побледневшими губами шелестит она.
– Сейчас!
Быстро подхватываю девушку на руки и несу в уборную. Как только ее ноги касаются пола, она наклоняется над унитазом. Вся еда уходит, мучительно скручивая Машу.
– Выйди, пожалуйста. Это отвратительно… – шепчет она, но я перебиваю:
– Маша, не говори глупостей!
Придерживаю ей волосы и глажу по спине, пока ее снова сворачивает в сухом позыве. Когда все успокаивается, я облегченно вздыхаю и помогаю ей умыться, так же на руках относя в палату.
– Я принесу воды и позову врача. Так ведь не должно быть…
– Хорошо…
Вызвав врача, я набираю Маше стакан воды и возвращаюсь. Внутри все переворачивается от волнения за девушку. Это же не совсем нормально. Может, у нее сотрясение и от этого тошнота?
– Мария, здравствуйте! Меня зовут Николай Валерьевич. Как вы себя чувствуете? Ваш муж говорит, что вас рвало?
– Муж? – Маша переводит взгляд на меня, вопросительно изогнув бровь, но я качаю головой, показывая ей взглядом, что объясню все позже.
– А, да, тошнит. И сильно кружится голова!
– Я понял, – кивает врач. – Значит, это может быть посттравматическое расстройство или реакция на сильный стресс, но я вам назначу дополнительные анализы. Сейчас придет медсестра и возьмет кровь.
– Хорошо.
Николай Валерьевич осматривает ее рану, проверяет рефлексы и, удовлетворенно кивнув, идет на выход.
– Мне можно к сыну? – спрашивает с надеждой Маша.
– А? Да-да. С мальчиком все в порядке. Он уже переведен из реанимации на этот этаж. Можете сходить. Но все же я советовал бы дождаться, пока вам станет легче.
– Я помогу ей дойти! –
