Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Фомина Любовь
- Эй, соня, - слышится надо мной голос, а после этот кто-то трясет меня, дергая за руку. – Вставаай. Даже я успела проснуться от твоего будильника.
- Сколько времени? – Спрашиваю я сквозь сон, не разбирая, насколько реален голос сверху.
- Половина седьмого.
Глаза моментально открываются, а я вскакиваю с дивана. Не хватало еще опоздать.
- Нужно собираться. Срочно.
- Да куда ты опять спешишь? – Потягивается Аня, закутанная в одеяло. – Еще спать и спать.
- Нам на работу к восьми. Раньше. В восемь собрание. Ты готова ехать?
- Куда? – Аня непонимающе смотрит на меня, потирая глаза.
- Нам разве не нужно заехать к тебе?
- А что, надо было? – Садится она на диван, откуда я только что встал, и протягивает ноги, кладя их на журнальный столик. Я набираю грудь полную воздуха и медитативно выдыхаю его. Ноги на столе. Моем столе.
- Да, - раздраженно отвечаю я, стараясь успокоиться. – Или нет?
- Ты мне скажи. Сам это придумал.
- Разве тебе не нужно собраться? Переодеться, накраситься? Вы, женщины, просто так из дома не выходите.
- Мне не нужно ничего, - начинает Аня скатываться по дивану, говоря все тише. Засыпает обратно.
- Анна?
- Да что нужно то? – Раздражается уже она. – Тушь на всякий случай у меня в сумке валяется. Хвост без расчески сделать можно. Два дня в одной одежде – это тоже не преступление. Я лучше посплю чуть дольше, чем буду тратить столько времени на внешний вид, который и так нормальный сам по себе.
Странная девчонка. За все года я привык, что Лия без маски из косметики на лице из дома не выйдет даже вынести мусор, хотя она его и так не выносит. Да и одни (даже!) колготки она бы не надела второй день подряд. А у этой девушки все так просто. Я к такому не привык.
- Тогда позавтракаем, - говорю я и оборачиваюсь на Аню, мирно сопящую сидя на диване. Меня никто не слышит.
Свой выбор она сделала. Так что я Аню больше не трогаю. Пока она спит, я принимаю душ и переодеваюсь. Я спал на диване, не снимая одежды, и она сильно помялась. Неподобающий вид для человека моей должности и положения. Когда остается полчаса до выезда, я, наконец, бужу Аню. Она просыпается и без единого слова уходит в спальню, показывая мне указательный палец, направленный вверх. Я ее не трогаю и ничего не отвечаю, но и не ухожу. В коридоре ожидаю ее возвращения. Ровно через семь минут она выходит. Прилично выглядящая и собранная. Видимо, готова ехать. Она проходит мимо меня и одевает сапоги, а после и пальто. Я лишь с ухмылкой наблюдаю за происходящим. Сонная, зевающая, не видящая, куда идти, и при этом собравшаяся за такое маленькое время, она облокачивается на дверной косяк и ждет меня.
Ехать в тишине не получается. Аня то и дело задает вопросы, о том, как уснула и оказалась на кровати, а после откровенно удивляется моему поступку. Но в чем дело, мне не говорит. Спрашивает про срочность и спешку, но тут и я ничего не могу ей ответить. Узнаем вместе.
Только мы поднимаемся на нужный этаж, как я встречаюсь глазами с отцом. Папа Ани тоже здесь. Они жестом показывают следовать за ними. Мы заходим в кабинет, и мой отец начинает ходить из стороны в сторону.
- Это что такое?! – Садится на стул и сразу поднимается обратно отец. – Как вы вообще могли себе такое позволить?! – Рассерженно смотрит он на меня, а потом на Аню. – Хоть немного иногда мозгами думать надо! Молодежь … - Разочарованно качает он головой, убирая руки за спину. Отец Ани пока молчит, но гневно смотрит, то на нее, то на меня.
- А что … - Аня пытается что-то сказать.
- Как вы могли такое сказать на интервью?! Так себя повести! Какой позор! Какой позор … - Отец ее перебивает, продолжая громко негодовать.
- Но я ничего плохого не сказала, - Оправдывается Аня, видимо, понимая, о чем сейчас пойдет речь. Я же молча наблюдаю за этим спектаклем. Интересно узнать, чем все завершится. К тому же я знаю, что если отец зол, то надо позволить ему выговориться, и уже потом задавать вопросы, - лишь правду, как оно все есть на самом деле. Если люди …
- Молчать! – Перебивает ее вновь мой отец.- Одно дело правда, и совсем другое, когда это увидят миллионы. На вашу пару направлено пристальное внимание, потому что мало кто знает, что между вами на самом деле происходит. Громкой огласки мы вашей свадьбе пока не придавали. Так что люди следят за каждым эфиром! Каждой новостью! А вы так подставляете и себя, и нас, и компанию. – Громко вздыхает отец.
- Все было хорошо до сегодняшнего утра, - вступает в разговор уже отец Ани. – Дотский подал на нашу компанию в суд. Утверждает, что вы его оскорбили от лица всей компании. Шансов выиграть это дело у него нет, но вся пресса теперь ополчится на нас. А после начнут отваливаться клиенты, акции станут падать, а рейтинг компании опустится на самое дно.
- Ну и что делать теперь? – Не сдается Аня, пытаясь вести переговоры хоть с чьим-то отцом. – Расстрелять нас на месте?
- Ну что … что … Интервью мы замнем, лишь бы было чем его перекрыть. Один скандал должен перекрыть другой. Или некая сенсация, новость. Журналисты быстро переключатся с нас на нечто более громкое и интересное. Нужно только что-то весомое. Нечто оооочень интересное! Эксклюзив! Чтобы в сети моментально забылась новость о том, что Дотский подал на нас в суд. И везде стала красоваться именно наша специально подстроенная и хорошо спланированная новость.
- Вы думаете о том же, о чем и я? – Спрашивает отец Ани у моего.
- Думаю да, другого выхода у нас нет. – Незамедлительно отвечает мой.
И пока для меня остается загадкой, что за настолько гениальная идея посетила их. Не припомню, чтобы в компании планировались масштабные изменения или настолько крупные контракты, что способны затмить и так громкую новость. И что это вообще за секретная идея, о которой нам с Аней пока не говорят?
- Значит так. Дети мои, - решается взять слово отец Ани, - сегодня вечером состоится пресс-конференция. Я сейчас же позвоню журналистам и назначу ее. Повод будет придумать несложно. Тянуть дальше нельзя и упускать драгоценное время, пока слухи станут наполнять интернет. Повторяю, сегодняшний вечер – это крайний срок. До тех пор советую вам помириться, забыть все плохое и хотя бы немного представить себя актерами, если все остальное провалится. Значит, будет пресс-конференция. Я выйду, расскажу о последних громких контрактах компании, отвечу на вопросы журналистов. Тем временем вы будете стоять позади меня. Понятно? – Пристально смотрит он на нас с Аней. Я киваю, все еще ожидая конечного вердикта. И ее отец продолжает, увидев ожидаемый ответ. – Потом, когда пресс-конференция будет подходить к концу. А вы это поймете, я начну говорить, что «… задавайте последний вопрос …». И «последний вопрос» будет для вас ключевой фразой, чтобы приступить вам к исполнению своих ролей.
- А мы … нам … точно, - пытается Аня что-то сказать, сути чего я не понимаю из отдельных слов, но она быстро замолкает под тяжестью взгляда своего отца, больше не пытаясь его перебить.
Кажется, я понимаю, о чем сейчас пойдет речь. И меня эти слова убьют наповал. План может и не сработать, а вот убит я буду смертельно.
- Итак, я говорю те самые слова, а вы готовитесь. Готовитесь! Серьезно вам говорю! Начинаете с этого момента переглядываться. Это важно! Потом вы переходите на милое общение, как оно бывает между двумя влюбленными людьми. Улыбаетесь. Шутите. Но при этом должно возникнуть ощущение, будто вы пытаетесь остаться незамеченными. И когда я говорю «всем спасибо» - на этих словах вы начинаете целоваться, а я ухожу со своего скромного места оратора. Все понятно? Достаточно подробная инструкция? Не нужно ничего пояснять? И чтобы было без самодеятельности!
Глава 47
Глава 47
Анна
Это же утро
- … Все понятно? Достаточно подробная инструкция? Не нужно ничего пояснять? И чтобы было без самодеятельности!
