Трофей для Хищника (СИ) - Юта Анна
Меня трясет с самого начала этого разговора. Юрий говорит об Игоре ужасные вещи. И как бы я ни старалась гнать их от себя, невольно верится, особенно после последней короткой беседы. Игорь действительно страшный человек, который безжалостно карает обидчиков.
— Я могу тебя защитить. Тебе надо только признать, что это ты отправила в Фонтанку материал. Запишем видеообращение, я тебя отсюда заберу, и ты больше никогда не увидишь Игоря. Будешь вне досягаемости.
Качаю головой. Не понимаю, почему он требует от меня признания. Разве это поможет? Кому? Уж точно не мне. Зачем он явился? Решатель проблем.
— Так что, дождемся Игоря? Как только он явится, я умываю руки, Эльвира, — наседает Юрий. — Или пишем видео сейчас, или пеняй на себя.
Вижу за его спиной открывающуюся дверь, но молчу. Теряюсь. Сердце стучит в горле, будто я пробежала кросс.
Внезапно, подобно вихрю, в комнату врывается Игорь и с налету нападает на Юрия. Бьет его по лицу. Напоминает разъяренного зверя.
Меня переполняет ужас. Забиваюсь в угол. Звуки ударов ужасные, зажмуриваюсь. Закрываю уши. Не хочу этого видеть и слышать. Еще какое-то время назад я наблюдала, как Игорь ударил Марка, но происходящее здесь — не драка, а избиение. Я все слышу даже зажав уши пальцами.
А потом вдруг в комнате резко становится тихо. Не двигаюсь. Стараюсь сжаться как можно сильнее, будто так Игорь меня не заметит.
— Зафиксируйте ублюдка на стуле, — чуть хриплым голосом произносит он.
Начинается какая-то возня, а я кожей чувствую на себе взгляд. А потом ощущаю теплые пальцы на руках выше локтя. Улавливаю запах Игоря. Родной, приятный, смешанный с легким флером пота, так он кажется немного грубее и еще притягательнее.
Игорь поднимает меня на ноги, крепко прижимает к себе и, обхватив руками, шепчет на ухо:
— Можешь открыть глаза, солнышко, все кончилось, — он целует меня в висок и снова шепчет: — Прости, что ты это видела. И за то, что тебе пришлось тут сидеть… Я вообще за многое должен извиниться, но главное, ты в безопасности. Слышишь? Я нашел настоящую крысу.
Его слова проваливаются в сознание, но я не могу их осознать. Все еще в шоке от произошедшего. И глаза открывать не хочется совсем. Страшно видеть, во что Игорь превратил Юрия. Сейчас я понимаю, почему с той девушкой они расстались.
— Я не хочу смотреть, — выдавливаю наконец сипло. Меня колотит крупная дрожь. — Можно мне уйти отсюда? Пожалуйста.
Игорь отлепляется от меня и, обняв одной рукой за плечи, влечет в сторону двери.
— Мы в коридоре, открой глаза, — произносит бархатисто. Смотрю на него и сталкиваюсь с диким, взбудораженным взглядом.
Точно как тогда, когда она меня застукал за подглядыванием.
Игорь еще несколько мгновений жадно ощупывает взглядом мое лицо, цепляясь за губы, а затем добавляет серьезно:
— Нам надо поговорить.
57
— В мой кабинет, — деловито добавляет Игорь и жестом указывает мне в сторону лестницы.
Точно, как тогда. Но с тех пор много изменилось. Дохожу до лестницы, поднимаюсь на первый этаж, но дальше не иду. В душе плещется тонна обиды, что он отправил меня в подвал, как преступницу.
— Нет, Игорь, — прямо смотрю ему в глаза. — Нам не о чем говорить. Если с меня сняты все обвинения, я бы хотела вернуться в хостел.
В его глазах мелькает беспокойство, а потом выражение лица становится суровым.
— Я не могу тебя отпустить, — произносит он мрачно. — Я еще не очистил твое имя перед партнерами, но это полбеды. Наживное. Малек признается, и на тебя больше никто не будет думать. Но это не главное…
Он замолкает, бросает взгляд на кухню, потом переводит на меня.
— Пойдем, я сделаю тебе чай, — приказывает и, видя, что я не двигаюсь с места, скрипит на пониженных тонах: — Эльвира, не заставляй нести тебя туда.
Игорь сейчас в таком состоянии, что, кажется, лучше не спорить. В конце концов, от чая еще никто не умирал, да?
Мы проходим в темную кухню, он включает свет, ставит электрический чайник, достает заварник, кидает в него пару ложек листового Английского Завтрака и прячет жестяную банку обратно в шкаф. Движения не суетливые, спокойные, даже сосредоточенные.
Сажусь за стол в ожидании чая, видимо, но не понимаю, зачем все это. Игорь дожидается вскипания чайника, не поворачиваясь ко мне. Заливает заварник, переставляет на стол с сахарницей и чашками. Докладывает ложки из ящика кухонного прилавка.
— Я не могу тебя отпустить, Эльвира, потому что… и это главная причина, — разлив заварившийся чай по чашкам, произносит Игорь, исподлобья смотрит мне в глаза. — Потому что я хочу, чтобы ты была со мной.
Он сыплет в обе кружки по три ложки сахара, размешивает и придвигает одну ко мне.
— Выпей, тебе нужна глюкоза, — трет пальцами переносицу. — Как и мне.
Я никогда его таким не видела. Третий Игорь, не спокойный, не мрачный, а взволнованный. Интересно, скольких сил ему стоила фраза, что он хочет, чтобы я была с ним?
— Мне не нужна глюкоза, — отвечаю почти безжизненно, хотя, наверное, он прав. Сегодняшние эмоциональные встряски меня вымотали. — Мне нужно спокойствие и… воздух. Ты наглядно показал, что, когда тебе надо, я без твоего ведома и шагу ступить не могу. Я для тебя — аксессуар? Карманное напоминание о Жизель?
Игорь в несколько больших глотков выпивает целую кружку обжигающего чая и пронзает меня тяжелым взглядом. Не даю ему сказать.
— Сегодня я навидалась достаточно. Дай мне перевести дух и все обдумать, пожалуйста, — добавляю доверительным тоном. — Мне понадобится время.
Он молча встает, направляется к угловому прилавку с полукруглой зеркальной дверцей. Вынимает оттуда бутылку коньяка, с полки сверху берет стакан и наливает себе выпить. Впервые вижу его дрожь. Бутылка с тонким писком стучит о бортик стакана. Отставив ее, Игорь обтряхивает облитую руку и залпом осушает стакан.
— Хорошо, Эльвира, — отвечает не поворачиваясь. — Этой ночью поспишь в моей спальне. Завтра тебе подыщут съемную квартиру, о которой никто не знает. Там ты будешь в безопасности и сможешь пожить одна столько, сколько тебе нужно.
В голове вихрем проносится куча мыслей. Спать в одной постели с Игорем? Нет, я на такое не согласна. Но не похоже, чтобы он имел в виду, что мы будем спать рядом. Может, он собирается уехать? А почему мне нельзя поспать там, где всегда, в спальне пресловутой Жизель? Что с ней не так?
— А… Как же ты? — сама понимаю, что этот вопрос обо всем ему скажет, но в моей голове он звучит именно так.
— Мне не придется ложиться этой ночью, Эльвира, — тон Игоря сейчас такой мрачный, что я невольно догадываюсь, чем он планирует заниматься до утра. Юрий пожалеет, что затеял всю эту подставу.
Углубляюсь в чай. Он уже подостыл достаточно, чтобы можно было его пить. Игорь молчит и больше не говорит со мной. Слышу, что он наливает себе еще коньяка, так же залпом выпивает его и ставит бутылку на место, а стакан в мойку.
— Ты… наверное, утомилась, проводить тебя наверх? — наконец до меня доносится его голос. Сиплый и как будто утомленный.
Хочется сказать, что я и сама в состоянии дойти, но язык не поворачивается. Соглашаюсь.
Мы вместе направляемся к лестнице, Игорь доводит меня до своей спальни и открывает дверь. Делает приглашающий жест, но всем видом показывает, что внутрь не зайдет. Когда я оказываюсь за порогом, он уже нормальным тоном желает мне доброй ночи и сразу направляется к лестнице. Что ни говори, а держать себя в руках он умеет.
Закрываю дверь. Внутри жжется тоска вперемешку с острой горечью. Вроде я сказала все как думала, но ощущение, что все неправильно, не проходит. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Мне нужно время, чтобы принять решение, хочу ли я остаться с Игорем.
Хотя… все я себе вру. Я хочу быть с ним. Иначе бы Мне нужно лишь подтверждение, что я не Жизель. Я просто хочу быть любимой. Чтобы меня правда любили. За ни за что. Не как живое напоминание об усопшей. Не как Марк, чтобы издеваться. Не как родители, чтобы использовать.
