Стюарт Льюис - У вас семь новых сообщений

Когда я возвращаюсь, Джулиан смотрит на меня большими глазами.

– Милая, иди-ка сюда.

Он отводит меня в ванную, усаживает на табурет, смачивает салфетку теплой водой и стирает тушь, растекшуюся по всему лицу. Потом он садится на закрытую крышку унитаза и говорит:

– Я тоже скучаю по ней. Я видел ее больше года назад, но мне кажется, будто это произошло вчера. Если ты действительно близок с человеком, вы всегда встречаетесь так, будто расставания и не было.

Я встаю и проверяю, не застряло ли что-нибудь между зубов.

– Ты знал Коула?

– Пару раз встречал. У него вилла в паре городков отсюда. Он показался мне неплохим парнем.

– Все так говорят! И мне трудно его в чем-то винить. Но в конце концов кто-то же должен быть виноват, верно? Отец был рядом, но он бы там не оказался, если бы не Коул… Ох, Джулиан, прости. Я опять все о том же, а нам с тобой надо мариновать манго, или что там с ним делают.

Он смеется, и мне на секунду становится легче. Но когда мы возвращаемся на кухню, я вспоминаю, что это дом брата моей матери. Я стою на том же месте, где стояла она, и, вероятно, пью из того же стакана. Я начинаю напевать: «Всегда что-то напоминает о тебе».

Заходит Ричард, целует меня в лоб и спрашивает:

– Нашла коробочку?

– Да, но еще не открывала.

– Ни к чему торопиться. Откроем вместе, если хочешь.

– Хорошо.

Он ставит портфель на пол и говорит:

– Я в душ.

Джулиан с улыбкой провожает его взглядом. Потом он утаскивает меня в холл и, поправляя букет в вазе, говорит:

– Знаешь, этот твой дядя… Девять лет прошло, но он до сих пор, если цитировать «REM» – мое все.

– Как получилось, что я видела тебя только пару раз?

– Я был в турне четыре года. Мы с Ричардом всегда встречались в Лондоне. Но один раз я приезжал в Нью-Йорк. Тебе было лет девять. Помнишь?

Я мучительно вспоминаю.

– Да! У тебя тогда были длинные волосы, да?

– Да, жутко длинные. У тебя тогда была подруга. Как ее… Рейчел?

Кто бы мог подумать, что он ее вспомнит.

– Да.

– Она пытала меня на тему Ричарда. В итоге мне пришлось все рассказать.

– Да, она умеет. Я так рада, что ее здесь нет. Мне уже кажется, что все это было много лет назад.

– Правильно делаешь. Всегда надо двигаться дальше…

– Да. Еще бы я знала, куда я двигаюсь.

– На самый верх, детка, – говорит он, и мы чокаемся стаканами.

Глава 43

Деревенские

Звонят в дверь, и Джулиан успевает за двадцать секунд сделать полсотни вещей, а потом снять фартук и кинуться к двери. Я вижу, что он обнимает седую женщину с каре. На ней узкие очки в черной оправе, а в руках сумка на вид из соломы.

– Джованна! Прекрасно выглядишь. Заходи!

Женщина выглядит так, будто родилась в этих холмах и это она вырастила манго, которые мы только что нарезали. Она широко улыбается мне и подходит.

– Должно быть, ты Луна, сто лет тебя не видела!

Женщина обнимает меня, и от ее шали пахнет цветами, будто она провела весь вечер, срезая розы. Ей может быть и пятьдесят, и тридцать – трудно понять. Она отходит, чтобы получше меня рассмотреть.

– В прошлый раз ты носила подгузники, а теперь выглядишь взрослой женщиной.

Она гладит меня по плечу и поворачивается к Джулиану:

– Налей, пожалуйста, вина. У меня совершенно пересохло горло.

– Разумеется. Белого или предпочитаешь что покрепче?

Она поворачивается ко мне и шепчет:

– Кажется, он пытается меня соблазнить.

Я слегка краснею и делаю глоток из своего стакана.

– Нет, я, пожалуй, выпью белого. Луна, так сколько тебе лет уже?

– Пятнадцать.

– Скоро тридцать, – добавляет Джулиан, протягивая Джованне вино.

Спускается светящийся чистотой Ричард в вышитой белой рубашке и целует Джованну в обе щеки.

– Привет, красавица.

– Я думал, ты меня имеешь в виду, – подшучивает над ним Джулиан, делая вид, что откидывает волосы с глаз.

Ричард закатывает глаза, будто это обычная шутка. Забавно, они ведут себя друг с другом в точности, как мои родители. Я знаю, что они любили друг друга. Я просто не знаю, когда и почему это изменилось.

Снова звонят, на этот раз открывает Ричард. Заходит пара с маленьким ребенком. Мужчина тощий и длинный, а женщина низенькая и фигуристая. У маленькой девочки рыжие волосы и веснушки. Она подбегает ко мне и смотрит не мигая. Я не знаю, что делать, поэтому просто улыбаюсь, пока женщина не произносит с сильным британским акцентом:

– Извините, она у нас вечно торопится. Ее зовут Тамаринд, Тэм. А я Бриджит.

Она протягивает мне руку, и я пожимаю ее. Тэм фыркает и выбегает в сад.

– А я Чарлз, – представляется мужчина, – ничего особенного.

Я улыбаюсь, мне уже нравятся эти люди.

Мы сидим у бассейна и едим виноград и хлеб с оливковым маслом, которое делает их соседка. Последней приходит Изабелла – эффектная женщина с черными волосами и карими глазами. На ней тонкое платье, при виде которого я тут же вспоминаю маму. Опять.

– Я так много о тебе слышала. Твоя мама… она была как летний день. Всегда такая теплая, такая милая, никогда никуда не спешила. На самом деле я от нее многому научилась.

Что мне на это ответить? Я решаю сказать:

– Здорово, – звучит довольно странно.

Тут ее уводит Джулиан, которому, по всей видимости, надо что-то по секрету с ней обсудить.

В конце концов мы все оказываемся за огромным обеденным столом, столешница которого когда-то была дверью церкви. Повсюду стоят свечи. Джулиан подает еду, а Ричард следит за тем, чтобы стаканы не пустели. Я сижу между Джованной и Чарлзом, который с моей подачи заставляет Джулиана рассказать, как они с Ричардом познакомились.

– В отеле «Рэйли» на Саут-Бич. У меня было несколько дней перерыва после тура с Ван Моррисоном. Кстати, та песня называлась не «Мальчик с карими глазами». – Джованна едва не давится вином. – В любом случае я думал, что немного развлекусь на Саут-Бич – тогда он еще не был такой гей-меккой, как сейчас…

– Джулиан, не отклоняйся от темы, – говорит Ричард.

– Ладно, там есть такой маленький бар, в котором подавали острые орешки. Заходит Ричард, такой же холеный и светский, как обычно, и заказывает мартини с джином. Он улыбнулся мне, и я подумал: «Да, я бы не отказался с утра увидеть рядом это лицо». Мы разговорились, и я узнал, что он занимается какими-то исследованиями для биографии, которую пишет, я решил, что это molto impressivo[7]. Внезапно он, желая порисоваться, подкинул орешек, поймал его ртом и тут же им подавился!

Все за столом покатываются со смеху. Джованна шепчет мне на ухо:

– Я слышала эту историю миллион раз. Иногда вместо орешка бывает кренделек.

– И вот он сидит, судорожно кашляет, лицо у него побагровело, и тут орех вылетает и приземляется – я не вру – у меня между ног.