Пол Мейерсберг - Роковой мужчина

Первый день прошел чудесно. Все утро казалось, что Мэсон находится на грани срыва. Ко времени ленча я решила, что мне удалось избавить его, насколько это возможно, от воспоминаний о той женщине, которая тащила другую по коридору маленького отеля в Артезии. Я напомнила себе, что он, вероятно, все еще не уверен в том, я это была или нет. Но я была уверена, что он ничего не сказал Барбаре, управляющему отелем или полиций о том инциденте. Все осталось между нами.

Во время перерыва на ленч я снова позвонила Аннабель. Ответил автоответчик. Я опять ничего не сказала.

Я читала сценарий, который дал мне Мэсон, под названием «Кого же мы имеем?», когда в офис зашел Оз Йейтс.

– Эй, а вы не Алексис.

– Я – Урсула.

– Что сучилось с Алексис?

– Она ушла.

– Ничего себе, как в этом городе все быстро меняется! Вы не сообщите боссу, что я пришел?

– Конечно. Пожалуйста, садитесь. – Я сказала Мэсону, что к нему пришел Освальд Йейтс.

– Не Освальд, а Оз. Освальд был убийцей. А я актер. Я убиваю только режиссеров. А это все равно, что усыпить больное животное.

Он не заинтересовал меня. Грубиян. Но у меня родилось отчетливое чувство, что он важен для Мэсона, и это делало его важным для меня. Входя в кабинет Мэсона, он обернулся в дверях и подмигнул мне. Я вежливо улыбнулась. Дверь закрылась, но я слышала громкий голос Оза так же хорошо, как будто он сидел рядом со мной.

Когда он ушел, Мэсон объяснил мне, кто такой Оз Йейтс. Я видела пару его фильмов. Мне стало очевидно, что он имеет для нас решающее значение. Мэсон рассказал об агенте Оза – Ларри Кэмпбелле. Я, как, наверно, и все в городе, и раньше слышала дурные вещи про Ларри. Мэсон хотел, чтобы Оз стал его клиентом. Но между ним и Озом стоял Ларри Кэмпбелл.

Пол Джаспер безотчетно понравился мне, как не понравился Оз Йейтс. Возможно, потому что я вспомнила его в баре «Беверли-Уилшир». Я видела в нем в каком-то смысле союзника. У него был привлекательный потерянный вид. Похоже, он очень успешно торговал им в жизни. Мэсон обращался с ним как с младшим братом – покровительственно и с нежностью. Пол обладал наблюдательностью и воображением писателя.

Пока он разговаривал с Мэсоном, позвонила Барбара. Мэсон сказал, что он занят, и сообщение пришлось принимать мне. Меня не заботило, что она может узнать мой голос. С какой стати? Голос неотделим от лица, а я была в парике, когда приходила в ее магазин. Голос Барбары звучал беспокойно, но я не сказала Мэсону об этом. Я просто передала ему сообщение. Должно быть, он говорил ей, что Алексис ушла, но, конечно, не сказал, почему. Я была уверена, что рано или поздно Барбара захочет взглянуть на меня.

Всю вторую половину дня я умирала от желания закурить, но обещала себе, что не буду курить в офисе, Я знала, что это не понравится Мэсону. Однако я достала сигарету и играла с ней, не зажигая. Случайно я уронила пачку на пол. Сигареты рассыпались. Я наклонилась и собирала их, когда Мэсон вышел из своего кабинета. Мгновение он молчал. Я знала, что он стоит и смотрит на меня, и замерла, чтобы он мог посмотреть подольше. Это было самое сильное впечатление дня. Напряженная и молчаливая, я чувствовала в нем внутренний жар.

– До свидания, мистер Эллиотт, – сказала я так спокойно, как могла, в конце рабочего дня. Ему, скорее всего, было не по себе, зато я покинула офис счастливая. Примерно в четыре пополудни я нашла ту возможность, которую искала. Его пиджак висел на спинке стула, словно ожидая меня. Я положила исправленное письмо Алексис в один из карманов, тщательно сложив его – бумажную бомбу, которая взорвется, когда ее прочитает тот, кому она предназначена. Я стала террористом? Нет, конечно, я была борцом за свободу.

ПОМОГИТЕ МНЕ!

Мэсон смутился, когда увидел, что я жду его под дверью офиса. Он забыл дать мне ключи. Я соврала, сказав, что прождала его десять минут. Я не хотела, чтобы он знал, что я ждала его более получаса в состоянии восхитительной пытки. Мы вошли в офис как парочка, входящая в номер отеля.

Я была счастлива. Он был одет в костюм. Прекрасный костюм. Значит, пиджак остался дома, и Барбара готова отнести его в чистку. Обшарила ли она уже его карманы?

Мэсон долго смотрел на меня. Прочел ли он мои мысли? Я надеялась, что нет. Я хотела, чтобы он читал мои чувства, как открытую книгу, – ко не мысли.

– Вам не нравится черный цвет? – спросила я так невинно, как смогла. Он покачал головой. Я была вознаграждена его ласковостью. Этот человек даст мне все, что я захочу. И в ответ получит все.

– Ради Бога курите, если хотите.

Что ж, я долго и упорно добивалась этого. Когда он ушел на деловую встречу в банк, я шепотом пожелала ему удачи.

Пока его не было, я просмотрела почту, отвечала на звонки, принимала сообщения. Затем позвонила Фелисити.

– Какого хрена он где-то шляется? – она была единственным человеком, не жалевшим об уходе Алексис. Ее голос буквально ошеломлял. Алексис была абсолютно права. Эта женщина – чудовище. Конечно, я слышала ее голос раньше в автоответчике, когда посещала офис по ночам. Но даже тогда ничего подобного не было. Фелисити повесила трубку, прежде чем я смогла ответить. Должно быть, прошло минуты две, прежде чем ко мне вернулся дар речи. Ее голос все еще звенел у меня в ушах.

Из нью-йоркского агентства прибыла посылка. Я не знала, как принято поступать – открыть ее и положить содержимое на стол Мэсона или просто положить ему на стол невскрытую посылку? Ладно, открывай и не размышляй.

Посылка содержала три фотографии девушки по имени Сильвия Гласс и видеокассету с ее работами. Она была фотомоделью и снималась в нескольких коммерческих фильмах. Возможно, мне показалось, но Сильвия очень сильно походила на Барбару и на Аннабель, если ей сделать соответствующую прическу.

У этой девушки на лице было написано предчувствие успеха. Она выглядела очень беззащитной, похожей на молодую Кэтлин Тернер, что так ценится кинопродюсерами. Сильвия вполне могла быть пловцом. Я была заинтригована, прочтя «бокс» в списке ее интересов. Я нашла ее привлекательной. Однако не была уверена, что Мэсон займется ею. Слишком похожа на Барбару. Я добавила Сильвию в свой список необходимых мероприятий. Нужно попытаться уговорить Мэсона взять ее.

Затем звонил Майк Адорно. Он был тем актером, к которому Мэсон ездил в Артезию. Этот звонок разбудил во мне угрызения совести. Я снова почувствовала вину за Аннабель. Но что я могла сделать? Нужно было привезти ее назад с собой. Я обещала Майку, что передам Мэсону сообщение относительно его гонорара, когда тот вернется. Но в действительности я сумела все устроить до его прихода.

«Где Алексис?» – полюбопытствовал Майк. Я пересказала ему официальную версию – семейные проблемы. У меня появилось чувство, что он очень хотел поговорить с ней. Очевидно, он привык разговаривать с Алексис, и не доверял мне.