Владимир Ераносян - Суфлёр

Над малолетним преступником и его родителями наш суд, самый гуманный в мире, тогда сжалился. Подвели статью под неумышленное убийство. Избежал Дима изоляции от общества, определили его в специнтернат. А там вот что произошло…

Мать убитого пацана, очумевшая от горя, прохода не давала ни Диме, ни его родителям. Караулила мальчика возле интерната и, как только сталкивалась с ним, заливалась горькими слезами, падала на колени и кричала: «За что ты моего сыночка убил!?» Женщина дежурила в подъезде, где жили Соболевские. Те вынуждены были отсиживаться днями напролет в своей квартире. Боялись показаться на улице. Мать убитого мальчугана угрожала расправой, орала на весь двор: «Убийцы! Верните моего единственного, моего сыночка!» Метала камни в стекла их квартиры. Напугала Диму настолько, что он сбежал из интерната и слонялся беспризорный по Москве. Домой тоже боялся вернуться.

Через год сошедшую с ума женщину поместили в психиатрическую лечебницу. Родители Димы давно в земле сырой. Сам Дима Соболевский превратился, как мы знаем, в криминального авторитета по кличке Соболь…

- Не вижу связи, майор, - прервал Ларичев.

- Дело в том, что полтора месяца назад мать того пацана, что пал от руки малолетнего Димы Соболевского, кто-то прикончил в психбольнице тремя выстрелами в голову из пистолета с глушителем. Пули, найденные на месте преступления, идентичны тем, что обнаружены недавно рядом с трупом одного из ликвидированных недавно вора в законе. А теперь скажите, зачем кому-то понадобилось расправляться таким образом, с помощью профессионального киллера, со старой, психически нездоровой женщиной? Похоже, что тот, кто возжелал ее смерти, сам нуждается в помощи психиатра. Хотя, единственное, что мне не хотелось бы доказывать, так это тезис о невменяемости Соболевского. Он хладнокровный убийца, вынашивающий и скрупулезно планирующий свои преступления. Это он. Вот, в чем мне действительно хочется Вас убедить…

- Н-да… - обреченно кивнул полковник Ларичев. – Ох, и дотошный ты фрукт, Нефедов. Что за педант! Но одну ошибку ты все же сделал… Когда докладываешь, всегда начинай с фактов. С главного. А ты главное оставил на десерт. Ладно… Ступай, занимайся пока делом. Я свяжусь с Лубянкой. Определимся по Соболевскому. Думаю, они попросят тебя откомандировать. Создадут совместную оперативно-следственную бригаду… Все, иди.

Не суждено было майору Нефедову завести в отдельное производство уголовное дело на Дмитрия Вячеславовича Соболевского. Магистр «Ордена Либра» на очередном собрании в «Храме» приговорил милиционера к смерти на «ритуале посвящения достойных». Не миновал суда Магистра и вор в законе Головани. Авторитету вкололи сверхдозу морфия прямо в камере Бутырской тюрьмы. Возможности организации к тому моменту были почти безграничны. В ней уже состояли высокопоставленные чиновники, думские депутаты, налоговики, таможенники, милицейские оборотни в погонах, уволенные из армии генералы и даже несколько старших офицеров ФСБ. Отбор кандидатов производила Комиссия. Магистр все еще предпочитал не светиться. Всему свое время.

Вступить или не вступить в Орден не всегда означало получить или пропустить взятку. За деньги могли оказать услугу, но не стать убийцей. Для большинства кандидатов вступление в организацию в буквальном смысле означало выжить или умереть. Выбирая первое, им приходилось брать на себя смертный грех убийства и связывать себя с Орденом клеймом на сердце. Не исполнивший воли главы Ордена или провинившийся соратник рисковал попасть в ранг осужденных. В лучшем случае, когда впавший в немилость, мог организовать себе защиту, но лишь в лице постоянных членов Комиссии, Магистр ограничивался шантажом, позволяя «изгою» откупиться. Некоторые отдавали все, получая взамен лишь отсрочку казни. Магистр лишь играл в великодушие, на деле он вручал фото новой мишени киллеру. Смерть вне ритуала – единственна привилегия, которую могли себе позволить соратники.

«Скелет в шкафу» был на каждого из них. Все до единого ритуалы посвящения записывались на видео. Объективно члены организации, даже оказавшиеся в ней не по своей воле, понимали, что рассекречивание видеозаписей не допустит сам Магистр. Однако, сдерживающий фактор был силен. Ибо любой убийца, каким бы он себя не считал – неисправимым злоумышленником или совершившим злодеяние под чьим-то давлением. Все равно остается убийцей. А значит, должен понести наказание. «Кровь изгоев» - эту цепь, связывающую членов Ордена, могло разорвать только подлинное чудо или человеческое геройство, коего еще меньше на нашей земле…

Апогеем деятельности Магистра явилось планирование операции «Трон», задачей которой была дискредитация правящего Дуумвирата и партии власти, их свержение и установление в стране диктатуры «Ордена Либра» под любым либеральным названием, приправленным любым демократическим, а если не получится, националистическим соусом. Важна сама власть, а не то, как она называется и с помощью какой идеологии удерживается. Грандиозная авантюра разрабатывалась без ведома Лорда. Нового куратора телевидения оповестили о деталях операции в общих чертах. Кульминацией плана станет так называемый День ТВ. Аббревиатура не была случайной. Именно телевидению предстояло раздуть небывалый форс-мажорный скандал, обелить мятежников и фальсифицировать факты.

Время щелкало часами. День ТВ приближался. Глава Ордена проводил бесчисленные совещания, координировал действия членов Комиссии и Лорда. Особенно действия Лорда.

- Ну как? Как полагаешь, тянет наш телекиллер на народного любимца, на заступника, или все же надо было привлечь к этой миссии Владимира Соловьева? – повторял один и тот же вопрос Магистр.

- Соловьев не подходит. Он не сможет провести народ. Чем больше он худеет, тем больше кажется, что зажрался. Он хоть и называет свои книжки евангелием, тут же светится на постерах костюмов от Джони Манглани. Зазнался и продешевил. Народу нравится Максимов[19]. Он на пике. Образ не замылен. Не исхалтурился. Не успел опошлиться. Приобретенный на раннем этапе имидж популиста забыт. Он приобрел репутацию конструктивного оппозиционера, а не шутника вроде Соловьева, отпускающего колкости и скабрезные шуточки в угоду публике и только в адрес побитых собак, которых не может не лягнуть даже самаритянин.

- Я смотрю, ты поднаторел не только в телевидении, но и в писании…

- Просто я смотрю все передачи с Максимовым. Он верующий и все время цитирует Библию. По оценкам моих экспертов это подкупает аудиторию. Волей неволей, запоминаю эти притчи и цитаты. Сам то я, сам знаешь, далек от всего этого. Сами знаете, Магистр… - исправился Лорд, учуяв, что панибратство коробит слух вождя.