Лаура Ван Вормер - Последний любовник

— Свои, — говорит Лилиан. После этой команды псы недоверчиво подходят ко мне. Протягиваю ладонь для знакомства. Обнюхав мои пальцы, чудовища удаляются в дом.

— Приехала, значит, — произносит Лилиан таким тоном, словно сама не понимает, как ее угораздило сказать мне свой адрес. Она тяжело дышит, на ней короткая майка и спортивные шорты, местами влажные от пота. Через плечо перекинуто полотенце — могу поспорить, она только что протирала им лицо. Похоже, Лилиан занималась на тренажерах. Честно говоря, выглядит она отлично. — Я разминаюсь.

— Спасибо, что позволила приехать, — говорю я.

После короткого колебания актриса кладет мне руку на плечо. Вид у нее смущенный, на лице слабая улыбка.

— Честно говоря, я рада, что ты позвонила. Здорово тебя снова увидеть. Мне до сих пор неловко из-за того вечера.

— Не стоит! — Делаю шаг к ней. — Мне очень жаль, что такое случилось с Клиффом.

Она кивает, отворачивается и делает приглашающий жест. Мы входим в просторный холл, минуем огромную гостиную. Этот дом построен и обставлен совершенно в ином стиле, чем тот, в который Лилиан приглашала меня раньше, — сдержанно, по-английски. Темное дерево, теплые восточные ковры, на второй этаж ведет лестница с массивными ступенями и широкими полированными перилами.

Когда мы оказываемся в кухне, Лилиан оборачивается:

— Ты не будешь против, если я закончу?

— Ты о чем?

— О тренировке. — Бросив на стул полотенце, она проводит меня в тренажерный зал. — Я как раз заканчивала с беговой дорожкой.

— Пожалуйста, — киваю я.

Похоже, что раньше тренажерный зал был верандой, так много солнца проникает сюда через огромные окна. Паркетные полы закрыты матами, на них установлены различные снаряды. На стенах множество кашпо с цветами. Лилиан предлагает мне бросить сумку на кожаный диван и пройти за стойку в углу, чтобы налить себе чего-нибудь освежающего.

Пока Лилиан запускает беговую дорожку, я заглядываю в холодильник. Йогурты, яблоки, апельсины, грейпфруты. На другой полке минералка, диетический тоник, виноградный сок.

— Тебе что-нибудь достать?

— Нет.

Наливаю себе стакан минералки с газом, добавляю виноградного сока. Как у Лилиан может быть подобный дом, я просто не понимаю. Ничто в ее прошлом (я же видела досье) не предполагало получения больших денег или наследства, а ее карьера не позволяла ей пока подобной расточительности.

— Это самый красивый дом из всех, где я бывала! — говорю я, усаживаясь на диван.

— Спасибо. — Беговая дорожка установлена таким образом, что Лилиан через весь зал смотрит мне в лицо. Я предпочитаю другие снаряды, дорожка слишком изматывает меня. Я бы давно выглядела как выжатый лимон, а Лилиан — просто огурчик, разве что несколько потный.

Отпиваю из стакана. У, какой холодный напиток!

— Я была в доме, куда ты нас приводила, — бросаю пробный шар. — Там живет мужчина, который переводит — представь себе! — «священный текст Галла»!

Короткий смешок в ответ, не более. Лилиан сосредоточенно смотрит в потолок.

— Я так поняла, что это был не твой дом.

— Нет. — Она все так же целеустремленно смотрит вверх.

— А тогда мне показалось, что он твой.

Какое-то время Лилиан молчит. Затем наконец переводит на меня взгляд и произносит:

— Мы остановились там ненадолго. Это была идея Клиффа. — На сей раз у нее сильно сбивается дыхание. — А что за священный текст?

— Не имею понятия. Но, похоже, за это неплохо платят.

Актриса смеется и увеличивает скорость. Мне хочется засыпать ее вопросами, но почему-то я смущаюсь. Так же, как и она, впрочем. Придется подождать, пока она закончит тренировку.

— Ты не возражаешь, если я поброжу по дому?

— Да, пожалуйста.

Оставив стакан в зале, я выхожу в кухню. Мне до одурения хочется знать, правда ли, что этот дом принадлежит Лилиан. С кем она живет здесь?

В кухне меня встречают собаки. Они просто стоят в дверном проеме у входа в столовую и смотрят, но мне становится не по себе от их взглядов. Не хочется экспериментировать и пытаться прорваться в столовую против их желания.

Кухня в этом доме тоже симпатичная, хотя и не столь современная, как в доме парня с текстом Галла. Здесь массивная стойка, огромная газовая плита со множеством конфорок и духовкой, размерами скорее похожей на печь, двухкамерный холодильник, разумеется, встроенный, посудомоечная машина и размельчитель отходов. На столе небольшой телевизор. Из окна виден двор с прудом, окаймленным булыжником, и цветочными клумбами. Над рабочим столом полка с поваренными книгами, но гораздо больше, чем в доме ученого. Я беру наугад одну из них, открываю, просматриваю. Затем разглядываю корешки остальных: «Кулинарные радости», «Простые блюда», «Сытные обеды», «Итальянская кухня», «Все рецепты», «Блюда из морепродуктов», «Выбираем вегетарианство», «Поваренная книга Фанни Фармер» и бог знает что еще — от бутербродов и салатов до рецептов королевских поваров.

Я прохожу вдоль кухонной стойки, а уши овчарки поворачиваются за мной. Бормоча псу ласковые слова, я двигаюсь в направлении выхода. Ужасно хочется взглянуть на гостиную.

Мебель в комнате вовсе не антикварная, как мне поначалу показалось, но все в стиле ампир, красного дерева. Открываю створку книжной полки: здесь много классики, но не собрания сочинений, а отдельные книги разных изданий, собранные с любовью. Я вижу последнее издание «Дома радости», небольшой оксфордский томик в твердом переплете «Башни Барчестера», оранжевый корешок «Амбассадора», клубное издание «Войны и мира», «По ком звонит колокол» в бумажной обложке и потрепанный том «Рабов свободы». Открываю наугад одну из книг: на первой странице простым карандашом значится посвящение Лилиан Мартин.

Однако странно! Мисс Мартин не окончила никакого высшего учебного заведения, но, судя по ее библиотеке, она весьма начитанная леди. Кроме того, это еще одно подтверждение того, что дом принадлежит ей.

И еще одна странность: я ни разу не встречала актрис, которым настолько чуждо было самолюбование. Как правило, у актрис дома всюду развешаны их собственные фотографии и награды в золотых рамках. Здесь же вообще нет никаких фотографий. Правда, над каминной полкой в глубине гостиной я вижу большой портрет. Но это не портрет Лилиан. На холсте изображена молодая женщина в официальной позе. Лицо немного печальное, но на щеках играет румянец, а глаза живые и яркие. Темные волосы аккуратно причесаны, губы чуть-чуть улыбаются, отчего на лице загадочное выражение. На женщине странное одеяние — нечто среднее между туникой и просто отрезом ткани, драпирующим фигуру. Края портрета размыты, и от этого кажется, что женщина заглядывает из другого измерения.