Филлис Уитни - Шепчущий мрак

Она прикрыла глаза:

— Я давно перестала тосковать по той жизни. Работа в кино, как тебе известно, — труд изнурительный. И по большей части нудный и вызывающий разочарование. Готовишься к какой-нибудь сцене, тратишь столько сил и времени на костюм, макияж и прическу. Затем наступает бесконечное ожидание. Иногда столько приходится ждать, чтобы отсняли сцену! Большей частью бывает несколько дублей, пока постановщик не выжмет из актеров то, что ему нужно. И всегда в среде киношников много ревности, соперничества, мелких дрязг.

Она говорила так, словно пыталась убедить саму себя.

— Представляю себе, как трудно найти верную интонацию и войти в образ при таких обстоятельствах, с обилием людей и всей этой суетой на съемочной площадке, которая только раздражает.

— Я научилась отключаться. Но я видела хороших театральных актеров, у которых ничего не получалось в кино…

Она помолчала, вспоминая, без сомнения, самые горестные события в своей актерской жизни.

— А что случилось, когда ты снималась в "Шепчущем мраке"? Пресса сообщала, что Майлз днем приезжал в студию и поссорился с Кэсом Элроем.

— У него не было оснований симпатизировать Кэсу или доверять ему, — неосторожно вырвалось у Лоры. — Кэс просто измывался надо мной в тот день. Что бы я ни делала, его все не устраивало. Я никак не могла ему угодить. Когда мы просмотрели отснятый материал, сразу стало ясно, что сцену придется переснимать.

— А зачем Кэс приехал на студию, ты знаешь?

— Он приехал из-за меня. Он знал, что я буду там. Но здесь, мой юный и лукавый репортер, мы подведем черту. По этой дороге мы дальше не продвинемся ни на шаг.

Проворно переключившись на другую тему, я решила про себя, что на один шаг я все-таки продвинулась.

Ты можешь вспомнить какие-нибудь отдельные сцены, в которых ты играла, легенды, связанные с ними? Расскажи что-нибудь о других постановщиках и актерах, — предложила я.

Она начала рассказывать свободно и с удовольствием, и впервые нам было легко друг с другом.

Когда Лора умолкла, чтобы сделать передышку, я наклонилась к ней, восторженно глядя на нее:

— Ты должна вернуться в кино! Публика только этого и ждет. Подумай, как великолепно ты будешь выглядеть на экране. Все толпами помчатся смотреть на тебя — в Америке, в Европе, во всем мире! Кинотеатры будут переполнены.

Она посмотрела на меня темными, слегка запавшими глазами, губы ее разжались, дыхание участилось. Мысленно она представила себе свое возвращение в кино. Затем покачала головой:

— Это все позади. Я слишком стара, чтобы возвращаться.

Я пыталась убедить ее, что она выглядит всегда так, как ей захочется, — любой возраст ей по плечу. Она — Лора Уорт, и старость ей не грозит. Мой голос дрожал от возбуждения.

Она горестно улыбнулась, и я увидела, что страсть к актерскому ремеслу все еще жива в ней. Возможно, ни одна титулованная актриса не способна навсегда утратить эту страсть, а в случае с Лорой пламя просто загасили.

Ее глаза наполнились слезами.

— Ты заставляешь меня почувствовать, что я еще жива и могу вернуться в кино после всего, что было. Искусительница. Но я не должна тебя слушать. Я знаю, это несбыточная мечта.

Но я сама уже разошлась не на шутку. Расхаживая по комнате и разглагольствуя, я оживленно жестикулировала, отвергая ее возражения. Я убеждала ее, что возвращение Лоры Уорт в кино очень легко устроить. Обронить словечко в одном месте, в другом месте намекнуть, в третьем — напомнить. Результаты самые благоприятные — публика наэлектризована, отовсюду поступают предложения. Господи! Да Лора, без сомнения, сможет сама выбирать себе киностудию!

Случайно мой взгляд упал на картину, написанную Гуннаром Торесеном, — корабль, ныряющий В пучину между волнами. Глядя на нее, я уже в который раз задавала себе вопрос: выплывет ли корабль, измученный борьбой со стихией?

Лора внимательно посмотрела на меня и робко, с надеждой произнесла:

— Ты почти заставила меня поверить, что это возможно, Ли. Что за странные прихоти судьбы! Неужели именно ты вернешь меня в кино?

Отойдя от картины, я вернулась на свой стул. Ухватившись за блокнот, я деловито застрочила в нем. Однако на самом деле мысли мои были далеко. Передо мной открывались возможности, от которых меня бросало в дрожь. Если я смогу уговорить ее вернуться в кино и снова заняться своей карьерой, а у нее ничего не выйдет — интуиция подсказывала мне, что это вполне возможно, — тогда она будет наказана. И наказана гораздо беспощаднее, чем я представляла себе, покидая Нью-Йорк с одной мыслью о мести.

Но я не смогу так подло поступить с ней. Это немыслимо! Или смогу?

Дилемма оставалась для меня пока неразрешимой. Я постаралась на время забыть о ней, напомнив себе о необходимости собрать материал для очерка о Лоре Уорт.

— Расскажи мне о том времени, когда ты снималась в "Мэгги Торнтон", — предложила я Лоре.

Она оставила свою новую мечту и вернулась к старой. Лицо ее просияло, когда она стала рассказывать о том времени и отношениях с моим отцом. И снова любовь и ненависть принялись разрывать меня на части. Поэтому я даже обрадовалась, когда кто-то постучал в дверь и наш разговор прервался.

В комнату вошел Майлз Флетчер. Он слегка сутулился, его темные волосы были, как обычно, тщательно зачесаны назад. Пышные усы на верхней губе скрывали выражение рта.

Холодно поздоровавшись со мной, Майлз пересек комнату и прикоснулся губами к щеке жены:

— Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. И на лице появился румянец.

Лора с нежностью дотронулась до его руки:

— Спасибо моей дочери! Ты знаешь, она восхищается моими фильмами. Считает, что я еще могу вернуться в кино. Ли утверждает, что публика требует моего возвращения и найдутся режиссеры, которые с удовольствием будут работать со мной.

Даже по напряженной спине Флетчера было видно, как его одолевает гнев. Повернув голову, он смерил меня взглядом. В глазах его горела ненависть.

— Что это еще за идиотизм?

Вскинув голову, я бросилась защищать свою позицию.

— Никакого идиотизма, — резко возразила я. — По какой-то неясной для меня причине Лора отрезана от искусства, от любимого дела. А ведь в кино она была одной из лучших! И она все еще великая актриса. Этого у нее никто не может отнять. Тогда почему бы ей не вернуться?

С его губ готов был сорваться беспощадный ответ, но Лора, одним стремительным движением выбравшись из шезлонга, прислонилась к его плечу.

— Нет, пожалуйста, не спорь. — Она говорила очень мягко, с мольбой, которая резко отличалась от ее обычной манеры общения с людьми. — Это всего лишь мечта. Она знает это не хуже, чем я. Слишком поздно для меня снова заниматься своей карьерой.