Кэндис Адамс - Молчаливая исповедь

Риччо отрицательно покачал головой:

— Нет. Я знаю только, что он существует.

Джефф молча размышлял над его словами. Вполне возможно, конечно… Но он изо всех сил сопротивлялся, он не был готов примириться с мыслью, что один из находящихся в его подчинении людей — преступник.

— Ты в этом уверен?

Риччо его подозрение оскорбило.

— Когда взяли Пятый национальный банк в Ноксвилле — кто вычислил птичку по полету? Риччо! Когда подстрелили старика Пэппи Джованни на улице в Нашвилле — кто навел полицейских на преступника? Опять Риччо! Если бы не я, ваши ребята вообще не раскрыли бы ни одного преступления! — С мрачным видом он прислонился спиной к стене, сложив руки на груди.

Джефф засмеялся:

— Ты не слишком-то скромничаешь, Риччо!

— Можете смеяться сколько влезет, но я — единственный человек, которому всегда все известно!

Джефф не отрицал, что у Риччо имелись свои связи и он обычно был в курсе событий, происходящих на воле, даже тогда, когда сидел за прочными тюремными стенами и железной решеткой. Конечно, тюрьма — не очень надежное место для таких как он, но где же взять идеальные места заключения…

— О'кей, Риччо, премного благодарен. Ты оказал мне большую услугу. При выходе поговорю о тебе с надзирателем.

Риччо поднялся вслед за Джеффом.

— Когда увидите его, скажите, что еда здесь никуда не годная, а хлеб жутко крошится.

Джефф позвал надзирателя. Тот явился спустя несколько минут и открыл камеру.

— Пусть поручит приготовление пищи малышке Джулии! — крикнул Риччо вдогонку Джеффу.

Джефф фыркнул.

— Хорошо, я все ему передам.

Риччо еще что-то кричал, не сводя глаз с Джеффа, размашисто идущего рядом с надзирателем по тусклому тюремному коридору к металлической двери, но Джефф не обращал никакого внимания на смехотворные просьбы Риччо и старался не вдыхать глубоко противные запахи тюрьмы. Он перебирал в уме людей, работающих в его участке в Локэст-Гроуве…

Да, как ни неприятно это признавать, но кто-то из них был соучастником вооруженных грабителей!

Добавив немного масла к печеной картошке, Лоретт аккуратно откусила кусочек. Они с Джеффом сидели в слабо освещенном ресторане, во внутренней отделке которого господствовали сюжеты на темы средневековой Англии. Она предложила ему посетить этот ресторан по совету Криса. Обслуживание здесь велось на высоком уровне, блюда были отменного качества, а старинная обстановка просто очаровывала их. После того как по его выбору Лоретт побывала в придорожной забегаловке, носившей гордое звание ресторана, она решила больше не доверять Джеффу в этом вопросе.

Джефф, казалось, был очень удивлен ее выбором, но все же согласился. И даже соответственно принарядился. Он и в самом деле выглядел чрезвычайно респектабельно в своем винно-красном пиджаке и белой накрахмаленной рубашке. Его каштановые волосы были расчесаны на косой пробор и лежали ровными гладкими волнами. Танцующее пламя свечи на столике всполохами освещало его темные глаза, которые тут же снова погружались в тень. Он являл собой вылитый портрет красавца-сердцееда.

Когда Лоретт, открыв ему дверь, увидела, насколько хорош Джефф, ей пришлось строго напомнить себе о том, что они находятся в служебной командировке. Но как только они сели во взятую напрокат машину, Джефф сразу стал каким-то далеким, мрачным, он нехотя, рассеянно отвечал на ее простые, ничего не значащие вопросы.

Вначале Лоретт это озадачивало, но теперь она ощущала, как внутри неодолимо закипает гнев. Скомкав салфетку, она резко подалась вперед:

— Послушай, если тебе здесь не нравится, так и скажи: мы тут же уйдем отсюда!

Джефф молча уставился на нее, а потом произнес:

— Ты о чем?

— О твоем просто невыносимом поведении! Я хорошо помню, что мы решили поддерживать чисто деловые отношения, но ведь любое деловое знакомство обязывает человека вести себя достаточно цивилизованно! Ты проявляешь ко мне полное безразличие с самого начала нашей поездки, а сегодня вечером ты ведешь себя просто бестактно!

Пламя свечи изогнулось в сторону Джеффа, и она увидела, как расширились от удивления его шоколадные глаза:

— Прости… Никак не думал, что ты так все воспримешь.

Но Лоретт лишь слегка смягчилась.

— Да, именно так ты и ведешь себя весь вечер! — проворчала она.

Он взъерошил руками волосы, нарушив с такой тщательностью уложенные волны. Теперь, растрепанный, он стал казаться менее сосредоточенным, не таким строго-официальным, как раньше.

— Все дело в том, что мысли мои заняты совершенно другим. Мне удалось кое-что выяснить об ограблении.

Она вмиг забыла о своей досаде:

— В самом деле?! Ну-ка выкладывай поскорее!

Их взгляды встретились.

— Если информатор не лжет, то кто-то из моих сотрудников замешан в подготовке этого ограбления.

Лоретт резко откинулась на спинку стула, словно ее сильно толкнули:

— Кто он?!

Джефф покачал головой.

— Не знаю. — И сразу посуровевшим тоном продолжил: — Но обязательно выясню! С сегодняшнего дня все без исключения мои сотрудники будут под подозрением.

Лоретт с минуту пыталась осознать сказанное. Испуганная, вновь ушедшая в глухую защиту, Лоретт пыталась отыскать нужные слова: ведь и она сотрудница Джеффа.

— Я… надеюсь, ты не подозреваешь меня… что я имею какое-то к этому отношение…

Неожиданно лицо его осветилось улыбкой и он рассмеялся:

— Нет, Лоретт, тебя я не подозреваю! Ты одна из немногих в этом мире, кому я целиком и полностью доверяю, Этти. И ты одна из них, кому я честно говорю об этом.

— Ах! — выдохнула Лоретт. Ей было приятно, что он так беззаветно ей доверяет, и она пробормотала: — Ты меня смущаешь… Я, конечно, не стою такого безоговорочного доверия.

Джефф мягко улыбнулся.

— Нет, стоишь. — Он не спускал с нее глаз, и ей не оставалось ничего другого, как все время смотреть в его бездонные карие глаза и чувствовать, как ею овладевает поток острых ощущений. При дрожащем свете свечи Лоретт могла разглядеть его густые ресницы, его тонко очерченные, словно у античной скульптуры, скулы, нежный изгиб его губ. Все в нем было совершенно, и она всем своим женским естеством ощущала не только его телесную красоту, но и благородство его души.

Ее решимость не допускать с ним никаких близких отношений давила на нее словно меховая шуба летом. Но стоило ей посмотреть на него, как она тут же поняла, что больше не нуждается в самозащите, и улыбнулась ему.

— Ну, ты закончила? — спросил Джефф.

— Да.

Он кивком указал на примыкающий к ресторану уединенный бар. В углу трое музыкантов наигрывали медленный вальс, а несколько пар танцевали на крошечном паркетном кругу.