Марина Туровская - Зона Топь

Вечером мне даже не хотелось ужинать, настолько устала. Кое-как доев пшенку с грибами, я встала перед своими нарами и положила руки на верхний ярус. Руки дрожали.

— Эй! — Свежая, как после легкой прогулки, Клава допивала чай. — Если не побрезгуешь, спи на моей кровати, я вчера белье сменила. А то еще сверзнешься с кровати, а нам завтра с тобою вдвоем на грибочках ломаться.

Ночью на мою кровать кто-то сел. Под одеяло полезла потная рука.

— Эй, Клава, пойдем в туалет потискаемся.

— Пошел ты на!.. — ответил Мише хором весь женский коллектив.

Видимо, опохмелившаяся, Настя-актриса нетвердой походкой вышла из Дома культуры и, взмахивая руками для равновесия при каждом шаге, пошла мимо жилых домов. Пришлось Жоре и Зое выходить из теплой машины и идти за ней.

Пройдя несколько дворов, Настя свернула к большому супермаркету «Любаша», занимавшему отдельное здание.

— Неужели за водкой в такую даль поперлась? — Жора переглянулся с Зоей.

— Не может быть, в «Любаше» цены высокие.

Актриса вошла не в стеклянные двери основного входа, а в боковую служебную дверцу, предварительно позвонив.

— Разделяемся. Ты, Зоенька, как приличная женщина идешь в магазин через центральный вход, а я попробую через служебный, там можно больше услышать…

Магазин был сделан по принципу столичных супермаркетов, но ассортимент менее разнообразен, витрины не так блестели, а у продавщиц под халатами не только свитера, но и пальто. Редкие клиенты больше сплетничали, сбившись в компании по двое-трое человек, чем покупали. Продавщицы тоже на работе не горели, переговариваясь между собой и с покупателями.

Медленно проходя вдоль прилавков, Зоя услышала быстрые шаги. К продавщицам, с папкой в руках, решительно шла высокая женщина, на бейджике которой излишне крупно выделялась должность «заместитель директора». Зайдя за прилавок, она зашипела на продавщиц:

— Увидит Николавна ваш треп, сошлет на неделю в вытрезвитель. Хоть товар фигурно выкладывайте, хоть витрины протирайте, но на месте не стойте.

Продавщицы моментально нашли себе дело.

Остановившись у стеллажей овощного отдела, Зоя невольно протянула руку к пучкам свежей зелени. Откуда такая в городе? И грибы не замороженные, как обычно, а свежие, в приятных упаковках под пищевой пленкой.

Железная дверь стояла заледенело и неприступно. Жора позвонил, и ленивый голос поинтересовался:

— Хто тама?

— Я насчет работы. Любой, — Жора сделал просительный голос и жалостливое лицо. — Знакомые сказали, вам требуется…

Запикал сигнал входа, щелкнул замок. Открыв тяжелую дверь, Жора уткнулся в живот толстого охранника с осоловелыми от безделья глазами.

— Вроде нам не трэба…

— А мне сказали… — Бочком протиснувшись между животом и притолокой, Жора все-таки попал внутрь помещения. — Мне сказали — прямо к директору.

— А можэ трэба. Проходь от так: от прямо и по праву руку будэ кабинет.

— От спасибочки.

Жора пошел по коридору вперед. У открытой настежь двери кабинета он остановился, услышав нужный разговор.

— …Насчет той Маши, которая с гипсом на руке. Я им ничего не сказала. Любовь Николаевна, вы бы отправили меня в вытрезвитель хотя бы на недельку. Я бесплатно отработаю. — Голос актрисы, до этого бывший уверенным, здесь соврал. — Очень надоело пить. Хочется вернуть человеческий образ.

— Скажи честно — пересрала, спрятаться хочешь. Работники в туннеле нужны, но из-за одной тебя машину гонять…

— Я могу Якутку найти.

— Якутка не работник.

Не став дослушивать диалог, Жора, сориентировавшись, вышел в торговый зал. Проходя мимо Зои, задержался на пять секунд, деловито пощупав апельсины.

— Зойка, купи пол-литра водки и чеши в ближайший подъезд, в дом напротив магазина.

Купив на кассе самых дешевых сигарет, Жора, уже входя в роль, ссутулился и неуверенно улыбался.

В подъезде пахло тухлым горячим паром, ссаньем и кошками, точно так же, как во всех городах России.

Перед тем как сесть на грязный подоконник, Жора стер с него ладонью многомесячную пыль и вымазал ею куртку и руки. Усевшись на специально оставленный грязный пятачок, закурил. Из окна, сквозь непременную трещину в стекле, дуло.

Зоя, держа в руке бутылку и пучок укропа, бегом поднялась к нему на второй этаж.

— Ну, чего услышал?

Не отвечая, Жора взял бутылку, хрустнул свернутой крышкой, сделал первые глотки.

— Вроде бы вычислил я, куда забрали Машу.

— Жора, на кого ты похож? — Зоя забрала у него бутылку и сама сделала несколько глотков.

— Не пить сюда пришли, а по делу. — Жора вернул себе бутылку и, сдерживая рвотную волну, опорожнил половину бутылки. — Пропойцу из себя играю, на работу пойду устраиваться.

Закурив, он приблизил лицо в Зое:

— Глаза пьяные?

Глаза Жоры помутнели, зрачок сузился.

— Пьяные.

— Очень хорошо. Держи, пусть у тебя побудет.

Из внутреннего кармана Жора достал портмоне и записную книжку. Из внешних карманов — ключи от квартиры и сотовый телефон. Снял часы и золотую цепь. С особой торжественностью вручил две связки ключей.

— Это от моей «Мазды», это от «Хаммера».

— Жора, ты на войну, что ли, собрался? — Зоя складывала в сумочку подаваемые вещи.

— Типа того. — Зажевав сразу половину пучка укропа, Жора опять приложился к бутылке. — Или сегодня вечером, или в крайнем случае завтра утром меня повезут в тот самый вытрезвитель, о котором все в городе знают, но говорить боятся. Запомни, я работаю у тебя на складе грузчиком.

— Жора, да ты приехать не успел, а уже пропадать собрался.

— Зоя, — Жора сам чувствовал изменения в опьяневшем голосе. — Ездуй домой и жди звонка, я у тебя на неделю отпрашиваться буду. Расходимся по одному.

Допив водку, Жора мешком сполз с подоконника. Зоя стояла, мало что понимая. Жора тяжело топал вниз по лестнице.

Любовь Николаевна смотрела на Жору, как на раздавленную гусеницу.

— Не поняла сути вопроса.

— …На работу, на любую. Совсем здоровья в последнее время не стало.

Помахав перед носом крупной дланью, отгоняя запах, директриса отвернулась к окну.

— Болтай на эту тему в другом месте.

Вся обстановка кабинета, рабочий стол и сама Любовь Николаевна говорили об аккуратности и занудстве. На столе стояли две фотографии молодой женщины. И тут Жорика пробило. Он внимательнее взглянул на суровую женщину и задал вопрос:

— А у вас есть дети?

— Есть. — Впервые в голосе директрисы появилась человечность. — Тебе-то какое дело?