Алисса Джонсон - Дерзкий поцелуй

Поскольку гостиница находилась ближе к окраине города, то не прошло и четверти часа, как дома сменились фермерскими постройками, которые, в свою очередь, уступили место открытым просторам невозделанной земли.

Едва только краешек солнца показался из-за горизонта, Мак-Алистер свернул с дороги на одно из таких полей. Горестно вздохнув, Эви развернулась в седле, чтобы бросить последний взгляд на такой удобный и уютный проезжий тракт. Попрощавшись с благами цивилизации, они поскакали по бездорожью.

К полудню воздух из прохладного превратился в душный и влажный. Прогреваемый лучами солнца и вобравший в себя тяжкий пар от земли, промокшей после вчерашнего ливня, он прилипал к коже и забивал рот и нос, мешая дышать. А что же будет, когда солнце вскарабкается в самый зенит? Думать об этом было неприятно.

Эви прикончила яблоко, которое на ходу перебросил ей Мак-Алистер — к ее чести следует отметить, что она поймала его сразу, — и с вожделением взглянула на мелкую речушку, по берегу которой они двигались, после того как выехали из города.

Она петляла по пересеченной местности, как заяц, то скрываясь из виду, то вновь выскакивая наверх, оставляя на камнях и корнях деревьев клочья пены. Эви швырнула огрызок птицам и заметила, что речушка вновь исчезла за высокой стеной зарослей, протянувшейся по обеим ее сторонам. Она уже знала, что где-нибудь через милю или две ручеек вновь подставит солнечным лучам свою мокрую спину.

И еще она мечтала о том, чтобы окунуться в его прохладную воду до того, как наступит вечер.

Интересно, согласится ли Мак-Алистер предоставить ей такую возможность? Вопрос этот оставался открытым, поскольку поговорить с ним она не могла. За последние пять часов он провел рядом с ней в общей сложности не более десяти минут, и то с перерывами. В течение этих кратких мгновений, когда он удостаивал ее своим обществом, его темные глаза безостановочно обшаривали горизонт, задерживаясь на каждой скале или кустах, достаточно больших для того, чтобы отбрасывать тень, и вглядываясь в каждую складку местности или кроличью норку. Он обращал внимание на все, на любую мелочь, кроме нее. Так, во всяком случае, казалось Эви. Даже когда они останавливались, чтобы она могла размять затекшие ноги, он немедленно отправлялся в обход с дозором. Он редко скрывался из виду, никогда не удаляясь от нее более чем на пятьдесят ярдов, но при этом разговор решительно исключался, если только она не окликала его первой.

Она уже всерьез стала подумывать о том, чтобы последовать за ним во время очередной маленькой экскурсии — просто для того, чтобы посмотреть, что он будет делать, — когда ее лошадка вдруг споткнулась, едва не выбросив Эви из седла. Через несколько шагов кобылка выпрямилась, но, когда они двинулись дальше, стало заметно, что она прихрамывает.

— Нет, вы только посмотрите, — пробормотала Эви, натягивая поводья и останавливая бедное животное. — Мы друг друга стоим.

Рассмеявшись собственной невеселой шутке, она перебросила ногу через седло и спешилась.

Не успела она привести в порядок свои юбки, как к ней подскакал Мак-Алистер и соскочил на землю.

— Эви?

— Похоже, мы потеряли подкову, — сообщила она ему и, наклонившись, принялась ласково поглаживать лошадку по лоснящейся шее, чтобы та успокоилась и позволила осмотреть свою переднюю ногу.

Копыто выглядело шероховатым и иззубренным там, где из него вылезли гвозди, но хороший кузнец справился бы с этой неприятностью без труда.

— Нога цела, — заметил Мак-Алистер, заглянув ей через плечо.

— М-м. Но все равно болит немножко, правда, хорошая моя? — ласково обратилась Эви к лошадке, выпуская копыто из рук. — В одной туфле я бы тоже недалеко ушла. Но не волнуйся, бедняжка… — Девушка растерянно умолкла. — Я ведь даже не знаю, как ее зовут.

— Прошу прощения?

Эви обернулась и взглянула на Мак-Алистера.

— Кличка моей кобылы. Я ехала на ней весь день и даже не удосужилась поинтересоваться, как ее зовут.

— Это для вас важно?

— Ну, в общем-то… — Она чуть было не заявила, что это грубо и невежливо с ее стороны, но побоялась, что он лишь рассмеется в ответ. — Мне просто кажется, что я должна знать ее кличку, вот и все.

Он коротко кивнул, соглашаясь, и взял в руки поводья.

— Роза.

— Роза? — улыбнулась Эви. — Это же мое второе имя. Одно из них, точнее говоря.

Мак-Алистер поднял голову, глядя куда-то поверх плеча девушки.

— В самом деле?

— Да. Еще одно — Элизабет. — Эви потрепала лошадку по холке и кивнула на жеребца Мак-Ал^стера. — А как зовут его?

— Не знаю. Это конь Хантера.

— А… — Она пожала плечами, не скрывая своего разочарования, и вновь повернулась к Розе. — И что же мы с тобой будем делать, девочка моя?

— Заменим подкову, — предложил Мак-Алистер.

— Да, благодарю вас за ценный совет, — с язвительной улыбкой ответила она. — Весь вопрос — где?

— Здесь поблизости есть нечто вроде деревушки. Тут недалеко. — Он привязал поводья лошадки Эви к седлу своего жеребца. — Вам придется прикрыть лицо.

— Я не стану, ни за что не стану надевать эту ужасную накидку…

Эви растерянно умолкла, когда Мак-Алистер достал из переметной сумы что-то темное и длинное и протянул ей.

— Ой!

Это оказалась опять-таки накидка с капюшоном, но она отличалась от той дурно пахнущей и плохо сидящей шерстяной тряпки, как небо от земли. Темно-коричневая, с отливом, легкая, мягкая и чистая… она сама просилась в руки.

Эви пощупала материал.

— Какая прелесть! Откуда она у вас?

— Я купил ее в Рэндсуите. Вместе с провизией на дорогу.

— О, вы могли бы, по крайней мере, хотя бы предупредить меня. — Эви полезла в свою переметную суму за кошелем с монетами. — Я должна вам…

— Спрячьте свои деньги.

Она перестала рыться в седельной сумке и подняла на него глаза.

— Но она же очень хорошего качества. И стоить должна целое…

— Я же сказал — мне не нужны ваши деньги.

Эви недоуменно приподняла брови, не обращая никакого внимания на его резкий тон.

— Леди не может принимать от джентльмена в подарок предметы одежды.

— Вас это беспокоит?

— Не особенно, учитывая обстоятельства.

Если ему претит взять у нее деньги, что ж, она не станет настаивать. Кроме того, это ведь не его деньги, скорее всего. Он же отшельник, а отшельники вряд ли могут похвастать финансовым благополучием. Так что, пожалуй, это Уит дал ему некоторую сумму, перед тем как они уехали из Халдона. Она осторожно набросила пелерину на плечи.

— В таком случае примите мою искреннюю благодарность. Это очень любезно с вашей стороны. Боже, какая прелесть, никакого сравнения с той, прежней.