Джеки Коллинз - Голливудский зоопарк

Затем – фотографии Чарли Брика, кинозвезды. Прием у королевы. Вручение премии. На премьере картины. Иллюстрированная летопись его жизни.

В шкафу висели ее старые сценические наряды, истлевшие, выцветшие, но все же пахнущие прошлым, театрами, гримом.

Чарли уткнулся в них носом; воспоминания навалились на него с такой силой, что к горлу подкатился комок.

Он не мог поверить в то, что Серафина мертва. Его Серафина. Его мать.

Он спал в эту ночь на кровати с пологом на четырех столбиках; утром он принялся организовывать похороны и утешать Арчи, который совсем упал духом.

Чарли пожалел о том, что не пригласил его в Голливуд с Серафиной. Он не представлял, насколько сильно любил его мать этот маленький человечек.

Лорна позвонила сразу же, как только печальное известие дошло до нее.

– Ты хочешь, чтобы я привезла детей к тебе? – спросила она.

– Нет, не надо. Я бы хотел, чтобы они появились на похоронах. Если вы заедете за мной в десять, мы сможем отправиться туда все вместе.

– Да, конечно. Чарли, прими мои искренние соболезнования. Мы не очень-то дружили с Серафиной, но она была замечательной женщиной, дети ее обожали.

– Спасибо.

Он опустил трубку, едва сдерживая слезы.

На следующий день Лорна прибыла вовремя. Он давно не видел ее. Она сильно изменилась. Волосы стали более длинными и пышными, она располнела – ну да, она же только что родила.

Она поцеловала его в щеку; Чарли ощутил запах знакомых духов, и на мгновение ему показалось, что между ними все осталось по-прежнему.

– Боже мой, как ты похудел, – воскликнула она.

Он обнял детей. Маленькая Синди плакала.

– Я хочу увидеть Серри, папа.

Серафина требовала, чтобы они не называли ее бабушкой.

– Разве я похожа на бабушку? – спрашивала она.

Джордж поспел к похоронам. Он задержался в Калифорнии, чтобы перевезти личные вещи Чарли из дома в Бел-Эйр в отель «Беверли Хиллз», после чего вылетел ближайшим рейсом. Он решил не сообщать Чарли о грандиозной вечеринке, на которой, похоже, собрались все бездельники Лос-Анджелеса. Динди устроила ее сразу после отлета Чарли. Джордж порадовался тому, что его босс избавился от Динди достаточно быстро.

– Как долго ты здесь пробудешь? – спросила Лорна по дороге на кладбище.

Чарли пожал плечами.

– Наверно, сразу же вернусь назад. Тридцатого начинаются съемки нового фильма. К тому же здесь мне нечего делать.

Он пристально поглядел на нее.

– Я… я говорила с Джимом, он сказал, что ты мог бы пообедать у нас до возвращения в Штаты.

Он удержался от резких слов. В конце концов, она пытается быть вежливой.

– Нет, дорогая, извини, думаю, что ни к чему.

– Если ты передумаешь, мы по-прежнему живем в Айлингтоне. Дом требует ремонта, но после него там станет чудесно.

Она машинально сжала его руку.

– Я рада, что мы можем быть друзьями, Чарли. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Мы с Джимом очень счастливы. Я рада, что ты снова женился. Натали написала мне, что она очень хорошенькая.

Лорна засмеялась без горечи.

– Я была недостаточно красива для тебя, Чарли. Он собрался перебить ее, но она продолжила:

– Не надо лгать мне. Как только ты стал звездой, я начала замечать, что думали люди, с которыми мы встречались. «Она ничего из себя не представляет, он мог бы подыскать себе что-нибудь получше».

– Неправда, – возразил он.

– Нет, это так. Ты знаешь, люди из шоу-бизнеса безжалостны. Однажды мы были на вечеринке, и две девушки обсуждали тебя в дамской комнате. «Чарли Брик весьма сексуален, – сказала одна из них – разумеется, они не знали, кто я такая, – и к тому же доступен, при такой жене он наверняка погуливает. Я никогда не видела ее, но говорят, она – сущий крокодил».

– Я тебе не верю.

– И не надо. Это не имеет сейчас значения, но я сказала правду.

Они молчали до кладбища; дети тоже притихли на переднем сиденье.

Возможно, это правда, думал Чарли. Люди действительно беспощадны, если твоя жена – не сногсшибательная красотка. Он с сожалением вспомнил о том, что и сам был таким – знакомясь со звездой, думал: «О, его жена далеко не красавица».

Почему люди придают такое значение внешности? Он тоже так поступал. Поэтому ревностно соблюдал диету, появлялся в обществе только с эффектными «звездочками» и фотомоделями, наконец, женился на одной из них. Прелестная Динди могла предложить только свое смазливое личико.

Возможно, именно поэтому он нуждался в Лорне – она была обыкновенной женщиной, которая знала его, когда Он был никем. Она не волновала Чарли как женщина, в его отношении к ней не осталось ничего сексуального, но он по-прежнему нуждался в Лорне.

Похороны подействовали на Чарли угнетающе. Со всей страны съехались родственники, о существовании которых он, казалось, и не подозревал.

Лили, старшая сестра Серафины, обняла его, плача и причитая. Он знал, что сестры никогда не ладили и не виделись последние пять лет.

– Они все мне завидуют, – сказала однажды Серафина, – завидуют тому, что я сохраняю жизненную энергию, что у меня знаменитый сын. Я всегда была в семье королевой.

У Серафины было семеро сестер и три брата; все они появились со своими сыновьями, дочерьми, зятьями, невестками и внуками. Чарли почти никого из них не знал.

Служба закончилась быстро. Серафина никогда не была набоженной женщиной. Все отправились на кладбище, чтобы увидеть, как гроб опустят в землю.

Чарли стиснул зубы. Он решил, что похороны – ненужная процедура. Людям следует предоставить возможность уходить из жизни без свидетелей. Он попросит в завещании, чтобы после смерти его кремировали сразу же, без церковной службы и похорон.

Лорна стояла рядом с ним в храме и у могилы. Каждый из них держал за руку ребенка. Один раз она сжала руку Чарли, и он ответил на ее пожатие. Он никогда еще не испытывал ощущения такой близости к кому-либо.

После похорон на Чарли обрушилась хлопотная необходимость принимать родственников в своем доме.

Они приехали на «моррис-оксфордах», «мини-майнорах» и старых помятых «фордах».

Родственники, как саранча, набросились на еду и напитки.

Они охали и ахали. Трое детей свалились в бассейн. Один из братьев Серафины принялся рассказывать похабные анекдоты. Лили спросила Чарли, что будет с вещами Серафины. Гости стали обмениваться семейными сплетнями. Все забыли о Серафине.

В пять часов вечера последний «мини-майнор» отъехал от дома.

– Какая насмешка! – воскликнул Чарли. – Какая циничная, страшная насмешка! С Серафиной случился бы приступ, если бы она оказалась здесь.

– Что ты собираешься теперь делать? – участливо спросила Лорна, найдя одежду детей и собираясь уходить.