Тёщин подарок (СИ) - Александра Гусарова
Максим нервно дернулся, но все же нажал кнопку. На том конце приятный голос уточнил на хорошем английском языке:
— Это мистер Боярский?
— Да, я слушаю вас! — он сжал телефон так, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
— У нас в руках находится ваша женщина Кристина Рух. По закону она подданная исламского государства и должна быть передана властям. Но мы готовы пойти вам навстречу.
— И что вы хотите? — мужчина буквально закаменел.
— О, совсем немного! Всего лишь рецепт неоварма. Неужели жизнь вашей возлюбленной не стоит такой безделицы?
— Я за Крис всё отдам, — глухо отозвался Боярский. — Но вы же понимаете, что я с собой документацию не вожу.
— Ничего страшного, — по голосу было слышно, что собеседник на том конце улыбается. — Мы будем щедры и дадим вам целых три дня на то, чтобы вы их привезли сюда. Да, мистер Боярский?
Максим поднял глаза и увидел озабоченное лицо адвоката, который отрицательно тряс головой.
— Я должен подумать! — под воздействием Клауса ответил Макс.
— Думайте быстрее, герр Боярский! Время пошло.
Кристина с ужасом смотрела на мужчину лет 40–50, сидящего перед ней в кресле. Точнее определить возраст незнакомца она не могла. По тонкой аккуратной бородке, темным глазам и иссиня-черным волосам с легкой проседью на висках можно было предположить, что перед ней сидит араб. И эти черные глаза следили за девушкой не отрываясь, как хищник следит за своей жертвой. От этого взгляда ей стало не по себе.
— Доброе утро, бинти! — поздоровался с ней незнакомец. А Крис очень не понравилось вот это «бинти». Слово означало «дочка». Как хотелось выкрикнуть, что он ей не отец и не дядя. Но секрет нужно было хранить. Поэтому девушка постаралась спрятать поглубже эмоции, невинно захлопала глазками и уточнила:
— Вы что-то сказали, герр? Я вас не понимаю.
Мужчина недовольно поморщился, слегка наклонившись вперед и еще более пристально вглядываясь в лицо фройляйн Рух.
— Вот и верь Владимиру, который утверждал, что свято чтит традиции народа, — недовольно проворчал он себе под нос. При это не переставал следить за реакцией собеседницы. А ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы не выдать истинных эмоций. И чтобы не сидеть молча, она уточнила на всякий случай:
— Do you speak English? — раз по-немецки не говорит, нужно искать другой язык общения. Арабский оставался на самый крайний случай.
— На каком языке вам удобнее говорить: на английском или немецком? — с акцентом, но вполне терпимо уточнил незнакомец на немецком.
— Мне всё равно, — она пожала плечами. — Говорите так, как удобнее вам.
— Мне удобнее на арабском. Неужели твой отец не озаботился тем, чтобы ты выучила свой родной язык? — уголок губ мужчины нервно дернулся. Факт, что языком девушка не владеет, неприятно его удивил. Цена такой жены значительно падала.
— Почему не научил? — Кристина притворно надула губки, решив, что косить под дурочку все же безопаснее. — Он начал учить. Только ваш язык такой сложный, что успела запомнить лишь marhaban, 'iilaa alliqa' и 'urid altaeam walmal. (Здравствуйте, до свидания, хочу денег и кушать).
Незнакомец неожиданно расхохотался, демонстрируя крепкие белые зубы. Она давно заметила, что у арабов на удивление белозубые улыбки. Это или национальное качество, или хорошая толщина кошелька отцовых знакомых:
— Самое главное ты знаешь! — продолжал веселиться он. — Еще бы naeam sayidi (да, господин) выучила, и было бы прекрасно!
— Наам саиди! — старательно произнесла Крис, пытаясь имитировать акцент. — Годится?
— Вполне! Вот и повторяй это почаще, — улыбка превратилась в хищный оскал. — Тогда тебе цены не будет!
— А какой перевод? Вдруг брякну не к месту, — она вопросительно вздернула бровки, продолжая играть роль.
Мужчина поморщился, недовольный проскользнувшим сленгом, но ответил:
— Да, господин.
— А вы что, продавать меня решили? — внутри все тряслось от страха. Но выдавать свои чувства девушка не спешила. «Ты дурочка, ты дурочка», — словно медитацию повторяла она про себя. Что удивительно, на русском языке. Видимо, его в этот момент посчитала родным. — И кто вы, собственно говоря, такой?
Мужчина расстегнул пиджак, засунул руки в карманы и вытянул вперед длинные ноги в дорогих ботинках, скрестив их. Сейчас он сидел, опираясь на спинку стула и выглядел вполне расслабленным.
— Запомни, дочь, — говорил папа. — Какую бы роль не играл араб, он никогда не наденет плохой обуви. По ногам всегда можно определить, к какому классу относится собеседник.
Эти ботинки были от Eduard Meier. Следовательно, он жил в Германии и в деньгах ограничен не был.
— Зовут меня Рамин Аль-Джазири, — назвав ей имя, он посмотрел с таким превосходством, словно произнес имя всемирно известного императора, как минимум. Да вот для Кристины это имя не обозначало ничего. И собеседник в какой-то момент это осознал и помрачнел:
— Скажи-ка мне, девушка, Аль-Рух вообще не воспитывал в тебе почтения к исламским традициям и к старшим?
Она еще не сразу поняла, что Аль-Рух — это ее фамилия на арабский манер. Приставку «Аль» в Германии отбросили за ненадобностью. «Рух» лучше звучало на немецком и вписывалось в окружающую действительность. Но потом все же ответила:
— Почтение к старшим воспитывать должны в любом человеке, вне зависимости от религии и места проживания. А насчет ислама все объяснимо: мой отец был наполовину русским. А я уже русская на три четверти. Меня воспитали в христианской вере, и я ей подчиняюсь и служу, — она постаралась твердо посмотреть в глаза мужчине.
К своему ужасу, Кристина уже поняла, что скорее всего это никто иной, как товарищ из Абертона. И в лучшем случае её сейчас будут пытаться выдать замуж. Её же задачей будет необходимость уклониться от ненужного брака. А также постараться передать Максиму, где её держат и, желательно, попытаться отсюда сбежать.
— Хорошо, — скривился Рамин. — Отдыхай пока.
И больше не говоря ни слова, вышел прочь, не забыв запереть двери на ключ.
У бабушки Маши была очень неприличная поговорка: «ни здрасьте, на наср***ть». Именно она сейчас точно описывала состоявшийся диалог и странное свидание.
Девушка запоздало вспомнила, что все ещё сидит в тюрбане и халате. Она вскочила на ноги и отправилась переодеваться. С тоской вспомнив джинсы и футболку, решила, что всё же в платье будет сподручнее, чем в халате. Высушила волосы, собрала их в хвост и повторно пошла обследовать номер.
Глава 25
Увы, ничего интересного пленница не нашла. Всё было традиционно и безлико, как в любом отеле определенного класса. В душевой лежали банные принадлежности, упакованные в броские этикетки с надписью «Hotel Mariott». В гостиной, помимо кровати были диван, кресла, журнальный столик. В
