Сандра Браун - Сокровенные тайны (За семью печатями)

— «Я тебе покажу свою, если ты мне свою покажешь». Он усмехнулся:

— Вы, видно, тоже играли в доктора. Но Алекс на эту приманку не поддалась: она понимала, что он хочет отвлечь ее от темы разговора.

— Но, надо думать, вы оба в конце концов из этого выросли.

— Да, в доктора мы больше не играли, но говорили мы обо всем на свете. Никаких запретных тем между мной и Сединой не было.

— Но ведь такие отношения у девочки обычно складываются с подружкой, правда?

— Обычно — да, но у Седины было мало подружек. Большинство девочек ей завидовали.

— Почему?

Но Алекс уже знала ответ. Она знала его до того даже, как он пожал плечами и его лопатки задели ее грудь. Алекс едва не потеряла дар речи. Следующий вопрос потребовал от нее больших усилий.

— Из-за вас, да? Из-за вашей с ней дружбы?

— Возможно. И кроме того, она была и впрямь самая красивая девочка на всю округу. Большинство девчонок считали ее соперницей, а не подружкой. Держитесь, — предупредил Рид, направляя лошадь в сухую балку.

Силой инерции ее толкнуло вперед, на него. Инстинктивно она сильнее прижалась к нему. Он глухо охнул.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего.

— Я так поняла, что вам не очень удобно.

— Если б вы были мужчиной и на лошади, идущей круто под уклон, и вас швыряло бы на луку седла так, что ваши мужские достоинства чуть не вылетали бы из штанов, вам бы тоже было не очень удобно.

— Ох!

— Черт! — буркнул он.

Пока они не выехали на равнину, их неловкое молчание нарушало лишь тяжелое постукивание копыт лошади, которая осторожно ступала по каменистой земле. Чтобы не показывать свое смущение и укрыться от холодного ветра, Алекс уткнулась лицом в подбитый фланелью воротник его плаща. Наконец она произнесла:

— Значит, со всеми своими трудностями мама обращалась к вам.

— Да. А когда не обращалась, я, зная, что дело плохо, сам шел к ней. Однажды она не пришла в школу. Я забеспокоился и в обед пошел к ней домой. Ваша бабушка была на работе. Седина сидела одна. И плакала. Я испугался и заявил, что не уйду, пока она мне не скажет, что случилось.

— И в чем было дело?

— У нее были первые месячные.

— А…

— Как я понял, миссис Грэм наговорила ей такого, что Селина сама себя стыдилась. Нарассказала ей всяких жутких историй про проклятие, которое пало на Еву, и прочую чушь. — В голосе его звучало осуждение. — Она и с вами так же обходилась?

Алекс отрицательно покачала головой, не отрывая лица от его воротника. От шеи Рида шло тепло, она ощущала его запах.

— Со мной она была не так сурова. Наверно, к тому времени, как я достигла половой зрелости, бабушка и сама уже сильно просветилась.

Только когда Рид осадил лошадь и спрыгнул на землю, Алекс заметила, что они подъехали к маленькому каркасному домику.

— И что же мама?

— Я ее утешал, сказал, что это нормально, нечего тут стыдиться, что она стала настоящей женщиной.

Он накинул поводья на коновязь и закрепил их.

— Помогло?

— Наверное. Она перестала плакать и…

— И?.. — настаивала Алекс, чувствуя, что он хочет опустить самую важную часть рассказа.

— Ничего. Перекиньте ногу.

Помогая ей сойти с коня, он уверенно взял ее сильными руками за талию и опустил на землю.

— И все-таки, Рид?

Она уцепилась за рукава его плаща. Губы у него сжались в тонкую упрямую складку. Обветренные мужские губы. Она вспомнила фотографию, на которой Рид целует Седину, когда она стала королевой вечера выпускников. И Алекс снова ощутила, как у нее внутри как бы поднимается и опадает теплая волна.

— Вы ее поцеловали, да?

Он неловко повел плечом.

— Я ее и раньше целовал.

— Но в тот раз впервые по-настоящему, правда?

Он отпустил ее и, поднявшись на крыльцо, распахнул дверь.

— Хотите — заходите, хотите — нет, — бросил он через плечо, — дело ваше.

Он исчез в доме, оставив дверь открытой. Подавленная, но снедаемая любопытством, Алекс пошла за ним. Парадная дверь вела сразу в гостиную. Слева арка, сквозь нее виднелась кухня, она же столовая. Коридор напротив вел, надо полагать, в спальню; ей было слышно, как там возится, ища что-то, Рид. Она рассеянно закрыла дверь, сняла очки, перчатки и огляделась.

Видно было, что это холостяцкое жилище. Мебель подбиралась для отдыха и удобства, а отнюдь не для украшения. Шляпу он положил на стол, а плащ и перчатки бросил на стул. На остальных предметах обстановки не стояло и не лежало ничего, зато полки были забиты всякой всячиной — как будто уборка сводилась к тому, чтобы засунуть все до последней мелочи. У потолка в углах висела паутина, сверкавшая на солнце, которое пробивалось сквозь пропыленные жалюзи.

Он вернулся с летными очками в руках и поймал ее взгляд, устремленный на паутину.

— Раз в несколько недель Лупе присылает одну из своих племянниц. Пора уж ей, пожалуй, прийти, — объяснил он просто, не оправдываясь и не извиняясь. — Кофе хотите?

— Да, спасибо.

Он пошел на кухню. Алекс продолжала бродить по комнате, притоптывая, чтобы восстановить кровообращение в замерзших ступнях. Ее внимание привлек высокий кубок в одном из встроенных в стену шкафов. «Лучшему игроку» — печатными буквами было выгравировано на нем, потом имя и фамилия Рида и дата.

— По цвету — то, что нужно?

Он подошел к ней сзади. Когда она обернулась, он протянул ей кружку с кофе. И молока не забыл добавить.

— Прекрасно, спасибо.

Указав кивком головы на кубок, она спросила:

— Это в старшем классе, да?

— Угу.

— Очень почетный приз.

— Наверно.

Алекс уже заметила, что он пользуется этим, годящимся на все случаи жизни словом, когда хочет закончить разговор. Во всех других отношениях Рид оставался загадкой.

— Вы не уверены, что он очень почетный?

Он опустился в мягкое кресло и вытянул ноги перед собой.

— Я тогда понимал, да и теперь понимаю: за моей спиной стояла отличная команда. Выдвигали и других игроков, не хуже меня.

— Джуниора?

— Да, и его тоже, — ответил он, уже готовый к обороне.

— Однако награду получили вы, а не Джуниор. Он зло посмотрел на нее.

— Это необыкновенно важно, надо понимать?

— Не знаю, важно ли?

Он саркастически рассмеялся.

— Хватит играть со мной в следовательские игры, говорите, что у вас на уме.

— Ладно. — Притулившись к подлокотнику дивана, она внимательно посмотрела на него и спросила:

— А Джуниора задело, что вас назвали лучшим игроком команды?

— Спросите его.

— Может, и спрошу. Спрошу и Ангуса, как он к этому отнесся.

— На банкете по поводу вручения призов Ангус просто лопался от гордости.

— Он бы еще больше возгордился, если бы не вы, а его сын был признан лучшим игроком команды. Лицо Рида застыло.