Арид. Моё проклятье - Вероника Мелан
– Нет, не иду, – отозвался он коротко, – занят. – Пауза. – Да, сегодня ТОЖЕ занят. Без меня.
Кто-то на том конце ответу не обрадовался, но спорить не решился.
Когда разговор был завершен касание красной кнопки, я спросила:
– Еще один картель?
– Да. В сопровождении другого отряда, не «Квадрона».
Сколько же их всего – гнилых и купленных командиров?
– Я тебя… отвлекаю?
«На себя».
– У меня выходной, – ответили мне уклончиво.
Почему-то только теперь отчетливо стала ощущаться боль в оцарапанной ноге. Я отогрелась, наелась, оттаяла – тело получило необходимый минимум для выживания и теперь заявляло, что неплохо бы позаботиться о ране.
– У тебя есть… антисептик?
– Конечно.
Аптечка нашлась в том же багажнике – увесистый ящик с таким разнообразием медикаментов, что позавидовал бы и фармацевт. Арид принес его, поставил у моих ног, откинул полы длинного пледа в стороны. Когда я хотела возразить, что могу сама – я честно хотела сама, потянулась даже к пластиковому флакону, – на меня рыкнули коротко:
– Убери руки.
И не попрешь против приказа.
Руки я убрала, поняла, что лучше просто сидеть тихо. Вот только это как-то… интимно… когда мужчина, сидящий перед тобой на корточках, обрабатывает рану. Кожа оцарапана неглубоко, но чувствительно – Арид промывал её тампоном прямо через дыру поврежденной штанины. Очередной поврежденной штанины. Когда он закончил с антисептиком, достал ампулу «Кридана» – лекарства, похожего по действию на антибиотик. Если в кровь попала грязь, он за несколько часов снимет воспаление. Набрал прозрачную жидкость в шприц, со знанием дела оголил мне плечо и воткнул иглу.
Я сидела молча.
Когда «восстановительные» процедуры были завершены, стало ясно, что завершился и наш вечер. Навалилось ощущение, что завтрашний день будет в некоем смысле переломным. Что в нём случится нечто такое, что изменит или ход событий, или отношения между нами.
По моим внутренним ощущениям, мы с Аридом сближались, хотя внешне это почти никак не проявлялось. Нейроксин не в счет. Стыдно было в этом признаться, как в некоем поражении, но мне хотелось этого сближения. Я запустила этого человека куда глубже, чем рассчитывала, а уж после его рассказа о прошлом.
Арид должен был взять ящик с лекарствами и удалиться к багажнику, но вместо этого он приблизил своё лицо и провел по моей щеке пальцами. Буднично так погладил, будто делал это каждый день. Как будто командир должен трижды в день в качестве моциона обрисовывать черты лица женщины-военного. Так положено.
– Ты красивая, Цветочек. Из-за тебя всегда будут проблемы между военными.
И больше ничего не добавил. Его палец завершил траекторию под моим подбородком, чуть приподняв его. Хотелось бы, чтобы это продолжилось поцелуем, но его не случилось. Арид все-таки поднял аптечку и понес её к машине.
А я сидела и думала о том, что мне плевать на военных. Что мне очень хочется иметь армию, состоящую из одного. Из одного человека, который прямо сейчас задом ко мне стоит у машины.
(Alina Eremia, Oscar – Umeri de piatră)
Почти одиннадцать вечера; Арид что-то читал в кабинете, сидя за компьютером. Повернулся ко мне вместе с креслом, когда я вошла. Я стала ловить себя на том, что засматриваюсь на его лицо, что уже не могу заставить себя отвернуться, создать иллюзию отвлеченности.
Потому что внутри была полная «вовлеченность». В него. Он потёк по моим венам, он, как тот самый нейроксин, спутывал мне все нейронные связи, заставлял думать только о нём.
«Могу ли я просто приблизиться и поцеловать его?» Так вообще можно? Просто наплевать на всё, шагнуть ближе и сделать то, что хочется. Какая последует реакция? Впустит ли он меня в своё пространство или же отторгнет? Я чувствовала себя пьяной. И в то же время робкой, неуверенной. Женщина становится такой, когда мужчина ей не просто нравится, когда все глубже и сложнее.
Нужно было что-то сказать, ведь я пришла не просто так, но временно забыла цель собственного визита. После вспомнила свои размышления в машине по пути домой.
– Тебя оболгали в «Квадроне».
– Я знаю.
Конечно, он знал.
– И теперь против тебя и хорошие, и плохие.
– Точно. – Он смотрел гипнотически, будто думал о том же самом, о чем и я, – о вторжении в чужое личное пространство. – Поэтому со мной рядом опасно находиться.
Почему в этой фразе мне послышался некий лакомый контекст? Совсем не тот, который имелся в виду?
Даже опасаться уже поздно, потому что где-то внутри меня всё уже свершилось – он отпер-таки внутреннюю дверцу. Своими словами, поступками, характером, действиями. Он был тем, с кем рядом хотелось быть.
Арид молчал. Молчала я. И я была готова находиться в этом совместном молчании вечно. «Ну, всё, пока, Джейн, …ты опять это сделала». Влюбилась. И поздно давать задний ход, потому что у любви отсутствует задняя передача. Только разгон и только вдребезги, если поворот не туда. По сравнению с тем, что я чувствовала сейчас, стало ясно, что раньше я не влюблялась, я в это чувство играла. И серьезным оно стало только теперь. На счастье или на беду. Но как задержаться с ним рядом? Постоянно проигрывать испытания? Не тот путь, неверный.
– Сделаешь из меня суперсолдата?
Он улыбнулся. И я по взгляду поняла немой вопрос:
«Я тебя еще не измочалил своим подходом?»
«Еще нет», – вернула я ответный.
Вслух Арид не ответил. Конечно, ведь он сказал у костра, что больше никого тренировать не намерен, а я так… случайный и временный элемент.
Пришлось все-таки вспомнить цель визита.
– У тебя есть игла и нитки?
Арид взглянул на дыру на моих штанах. Сложил пальцы домиком, задумавшись.
– Я могу заказать за ночь доставку с помощью дрона. Возможно.
– Не стоит. Я просто заштопаю эти.
– Хорошо, я найду.
– А пока мне нужно помыться и постирать одежду. Могу занять твою ванную?
– В любой момент.
«Всё моё – твоё».
Мне так нравилось тепло его глаз. Их чуть заметная насмешливость, которая вечно брала на «слабо».
– Только… Когда я все выстираю, мне не во что… переодеться.
Улыбка Арида стала шире, и пристрелить Создателя мало за то, что создал мужчине напротив такие красивые губы. Они с ума сводили.
– Ходи обнаженная. Мы ведь просто сослуживцы, стесняться некого.
Черт, а я ведь так и сделала бы. Если бы не одно «но», я бы просто вышла голой из ванной – сделала бы это спокойно и без стыда – и спровоцировала бы нужный мне ход событий. С удовольствием. Вот только следы от пыток на моём теле быстро погасят мужской интерес. Моя ответная улыбка потухла от этих мыслей, не выйдет открыто пофлиртовать по-женски. Что ж, я сама выбирала свой путь.
Арид заметил изменившееся выражение моего лица.
– Я найду что-нибудь на замену, – добавил он мягко.
– Спасибо.
Кажется, скоро я перепорчу всю его одежду.
Я скрылась в ванной.
Волосы я намыливала тщательно, болотную воду смывала с себя тоже. Удивительно здорово было под конец дня почувствовать себя чистой; само собой наваливалось счастье. Я как раз выступила обнаженная на коврик и занималась лицом, когда дверь приоткрылась и в неё тактично просунулась рука. Державшая халат – белый, махровый, какие часто уносят с собой из отелей.
– Спасибо! – поблагодарила я звонко.
Рука сложилась в жест «Окей» и исчезла. Дверь закрылась.
Стирая штаны и майку, я улыбалась.
* * *
Арид
Он курил снаружи на лавке. Не мог находиться в доме, опасался быть с ней рядом. Его еще никогда так сильно не влекло ни к одной женщине – сквозь логику, сквозь все «нельзя». Исчезли погоны, исчезло её звание, осталась просто девушка. Которая сейчас сидела на матрасе, мазала лосьон на ноги. Где она его нашла? Кажется, он прибыл случайно вместе с набором шампуней, его вложили как подарок. Вот и пригодился. Одетая в белый халат – это почти голая. Без белья, с распущенными влажными волосами – Арид не знал, кто кому тут устраивает тесты. Он хотел к ней подойти, хотел скрутить её своей аурой, чтобы погасить даже намёк на возможное сопротивление. Дэйзи – как сложный музыкальный инструмент ручной работы, уникальный и неповторимый. Он касался бы его осторожно, учился бы извлекать райскую музыку. Исследовал бы лицо ладонями – у Цветочка была бархатная кожа, изумительно приятная тактильно. А эти губы… Он бы погрузился в её рот, он бы наслаждался им неторопливо, очень нежно, очень качественно. После спустил бы халат с её плеч… Он заранее знал, что удовольствие от слияния получит
