Овертайм - Ава Хоуп
Мне всегда казалось, что секс — это просто секс. Просто удовлетворение своих физических потребностей. Я никогда не относилась к той категории девушек, которые всю жизнь ждут принца на белом коне, который лишит их девственности после признания в любви и пышной свадьбы.
Но сейчас я вдруг осознала, что лишусь девственности с человеком, которого люблю. Семь лет я отрицала свои чувства к этому парню. Но правда в том, что я уже много лет до безумия его люблю. Отдавшись Риду, я не смогу остановиться. Я захочу быть с ним. Всегда. И вот это не просто пугает меня, это вводит меня в состояние ужаса.
Каждую частичку моего тела наполняет дрожь. По моим щекам текут слезы.
Я боюсь.
Боюсь быть с ним.
Боюсь, что бросит меня и уйдет.
Боюсь, что он разобьет мне сердце.
Еще раз умываюсь ледяной водой и шумно выдыхаю.
К черту.
Кто не рискует, тот не рискует. Ну а кто рискует, тот рискует.
Не благодарите за мою великую мудрость.
Когда я выхожу из ванной, Рид лежит на кровати. Все его тело расслабленно. И член тоже. И, даже не эрегированный, он впечатляет своим размером. Медленно подхожу к нему, любуясь каждым его дюймом. И когда мой взгляд находит его лицо, понимаю, что этот говнюк спит.
Фантастика!
Усмехаюсь, надеваю его футболку, которая валяется на полу, и решаю спуститься вниз за своими трусиками. Чтобы Эштон случайно их не нашел, вернувшись с презентации шмоток.
Тихонько выхожу за дверь и спускаюсь на кухню, подбираю с пола трусики и отношу их в прачечную. Затем возвращаюсь и удобно усаживаюсь на барный стул, чтобы поужинать, раз другой голод сегодня утолить уже не получится.
Телефон, лежащий в сумочке на кухонном островке, разрывается от звонка, — Моника, мой агент. Смотрю на время — час ночи. Что такого срочного может ей понадобиться в такое время?
***
Я тот, кого я хочу, чтобы хотела ты; что я хочу, чтобы ты чувствовала.
Но, кажется, не важно, что я делаю: я не могу убедить тебя просто верить в то, что это правда. 96
Мой будильник орет на прикроватной тумбочке Рида. Тянусь рукой, чтобы выключить его, а затем неохотно отрываю голову от подушки.
— Какого черта на меня орет Честер97, Эбби? — хрипит Рид, накрывая меня своей огромной рукой, отчего я снова оказываюсь спиной на кровати.
— Мне нужно вставать. Через два часа у меня самолет в Нью-Йорк, — скулю в ответ я.
Он резко распахивает глаза и пристально смотрит на меня.
Иисусе! Как можно быть таким сексуальным рано утром?
Смотрю на его припухлые губы, взъерошенные светлые волосы и идеальное обнаженное тело. Когда я вижу его эрекцию, то со стоном запрокидываю голову к потолку.
— Прикройся, — хрипло произношу я.
Вместо этого Рид опирается на одну руку и своим телом накрывает мое, покрывая шею нежными поцелуями. Его свободная рука проскальзывает мне под футболку и обхватывает пальцами грудь. Я выгибаюсь и трусь о его член, упирающийся мне между ног. Какого черта я так быстро завожусь от его прикосновений?
— Если бы ты вчера не уснул, то сейчас мы оба были бы удовлетворены, — шиплю я, толкая его рукой в грудь.
Оторвавшись от меня, Рид садится в постели и пристально смотрит на меня своими красивыми глазами цвета ясного неба.
— Я не знаю, как это произошло. Ты убила меня своим минетом. Высосала вместе со спермой жизнь.
От его серьезного тона я запрокидываю голову и хохочу.
— Ты должна объясниться, Эбби, — продолжает он. — Я серьезно. Это был лучший минет в моей жизни. Как… Где ты… Господи! — Он запускает руки в волосы и шумно выдыхает.
Ухмыляюсь, осознав, что Рид О'Хара нервничает. Упоительное ощущение. Сажусь на него верхом и обнимаю за шею.
— Хэй, ты во всем у меня первый. Как-то мы с Диланом летали в Торонто на соревнования. С нами полетела Вероника, его жена. Ну, тогда она была его девушкой. До секса у них тогда еще не дошло. И она очень хотела попробовать сделать ему приятно, но понятия не имела, как и что нужно делать. Тогда Вероника скачала что-то вроде видео-инструкции к минету и приходила в мой номер, чтобы тренироваться на бананах и огурцах. Я, как хороший человек, решила поддержать ее старания и, спустя некоторое время, выяснила, что у меня нет рвотного рефлекса. Так что…
Рид резко подхватывает меня за задницу и переворачивает на кровать, покрывая мое лицо быстрыми поцелуями.
— Пока ты будешь в Нью-Йорке, я схожу в церковь и помолюсь за здравие Вероники.
Я снова громко смеюсь, пока Рид не накрывает мои губы своими. Наши губы и языки нежно касаются друг друга. И мне так хочется, чтобы этот поцелуй длился вечно, но я прерываю его, касаясь пальчиками лица Рида.
— Мне нужно успеть на рейс.
— Когда ты вернешься?
— Через четыре дня.
— Когда я буду в Анахайме на выезде. Значит, мы не увидимся пять дней?
Медленно киваю.
— Ты же только два дня назад вернулась из Австралии.
— Знаю. Видимо, Моника решила, что после неудачи в «Ледяных танцах» меня нужно пихать во все существующие в мире проекты.
Рид с нежностью смотрит на меня и проводит рукой по моим волосам, а затем снова целует меня, едва касаясь моих губ.
— Я не хочу тебя отпускать.
— Всего пять дней, милый. Выспись за эти дни хорошенько, ладно?
— Ладно, — усмехается Рид. — Собирайся, я отвезу тебя в аэропорт.
Глава 24
Back of My Mind — Extreme Music
Эбигейл.
Одинокий прожектор освещает мое лицо ярким белым светом, пока я стою на практически пустой ледовой арене, погруженной во тьму. Съемочная команда расположилась у правой кромки льда, я — ровно по центру. Когда режиссер даст мне сигнал начинать, зазвучит музыка, под которую я должна буду сделать четверной аксель. Это один из самых сложных элементов фигурного катания. Но только не для меня. Я делала его по меньшей мере пару сотен раз. Правда мне интересно, смогу ли я сейчас выполнить этот прыжок и не свалиться лицом вниз? Есть большая вероятность, что мое лицо просто перевесит мое тело из-за количества нанесенной на него штукатурки.
Я провела в кресле гримера почти два часа. Большую часть этого времени довольно приятная брюнетка невысокого роста восхваляла мою идеальную кожу. И мне действительно не до конца понятно, какого черта тогда она красила мое «идеальное
