Вояж цвета спелой вишни - Александр Бергман
Все места в заведении были только стоячие. Люди толпились за столами, пили пиво и громко переговаривались. От этого в зале стоял постоянный гул, прерываемый звоном ударяющихся друг о друга кружек.
Пузановский размашистым шагом вошел в заведение и огляделся по сторонам. Найти свободный столик в «Жигулях» в пятничный вечер было абсолютно нереальным делом. Но Николай прекрасно знал об этом обстоятельстве и еще днем, сразу после разговора с Максимовым, сгонял в «Жигули» и переговорил кое с кем из работников заведения. И сейчас Пузановский отнюдь не искал свободное место, а высматривал стол с табличкой «Заказано». Вначале Николаю из-за большого количества посетителей это даже не удавалось, но потом он увидел в дальнем углу, у стены, прямо под репродукцией «Тонущего корабля» сиротливо стоящий пустой стол. Коля-Карлсон принял боевую позу, выставил вперед свой огромный живот и, словно арктический ледокол, сметая все на своем пути, ринулся к этому столу. Посетители в ужасе отскакивали от Пузановского. Мужичок в помятой шляпе с кружкой пива в руке, еле успев увернуться, недоуменно пробормотал:
— Да, «малыш», бульдозер у нас на стройке, по-моему, изящнее тебя передвигается.
Добравшись таким образом до пустого стола, Коля с удовлетворением обнаружил на нем стоящую табличку из оргстекла с надписью красной краской «Заказано». Он шумно выдохнул и, довольный, перевернул ее надписью вниз. Пододвинув стол ближе к стене, встал между ней и столом прямо под репродукцией. Оперся спиной о стену и положил руки на стол. Если бы в этот момент в пивную зашел посторонний человек, он бы принял Пузановского за важного директора пивбара, хозяйским взглядом наблюдающего за работой заведения. Но Колю-Карлсона в этот момент волновали более приземленные вещи. Он с тоской поглядывал на народ, попивающий из запотевших кружек холодный пенный напиток, и ему тоже очень хотелось отхлебнуть из такой вот кружечки. Но он не решался отлучиться от своего стола, так как скоро должен был подойти его товарищ, Толя Бадиков.
Облокотившись на стол, Коля от нечего делать стал раскачиваться и рассматривать местную публику. За соседним столом стояла компания из четырех человек. Это были интеллигентного вида мужчины в дешевых заношенных пиджачках с лоснящимися локтями. Они с кислым видом потягивали пиво и что-то угрюмо обсуждали. «Это завсегдатаи, клерки из близлежащих контор, — глядя на них, думал Пузановский. — Для них в пятницу после работы с коллегами попить пивка в “Жигулях” — незыблемая традиция. Это как последний глоток свободы перед грядущими выходными, неизменный атрибут которых — вечно недовольные растолстевшие жены в бигуди и бесконечно визжащие дети». Коля перевел взгляд на соседний с ними стол. Здесь стояла группа мужиков в рубашках, расстегнутых почти нараспашку. Они о чем-то весело и громко переговаривались, при этом похлопывая друг друга по плечам, а по их раскрасневшимся лицам струился пот. Руки некоторых из них были плохо отмыты от краски, а под ногтями чернела грязь. Стол возле них был заставлен полупустыми кружками, а в центре стояли две трехлитровые банки, на дне одной из которых оставалось еще немного пива. На газетке лежала наполовину очищенная сушеная вобла и большая гора чешуи и рыбных костей. Из кармана штанов одного из них торчало горлышко бутылки. «Это строители с соседней стройки, — усмехнувшись, подумал Коля, — вечно веселые и вечно пьяные. Вон, им даже пиво в банки налили, наверное, из-за экономии чистой посуды. Этим сколько ни налей, все равно мало».
Тем временем тот из них, у которого из кармана торчала бутылка, достал ее. На красно-белой этикетке было написано «Русская водка». Украдкой оглянувшись по сторонам, он быстро плеснул по хорошей порции в кружки. Все одобрительно заулыбались и дружно вознамерились выпить. Но в этот момент к их столу подошла уборщица в темно-синем застиранном халате и с тряпкой в руке. Бесцеремонно отодвинув в сторону одного из них, она произнесла:
— Ну-ка, поднимайте свою посуду! — тоном большого начальника, не терпящего возражений, заявила она. Строители дружно похватали кружки и тарелки, а уборщица принялась возить по столу грязно-серой тряпкой. Наткнувшись на газетку с сушеной воблой, она взглянула на строителей и рявкнула:
— Сколько раз вам говорить, чтоб со своим здесь не видела?! В следующий раз к чертовой бабушке вас погоню отседа! Вы меня поняли? — грозно глядя на них, произнесла она.
— Теть Зоя, да это мы ж здесь взяли, — попытался схитрить один из них, из кармана которого торчала бутылка. Другие сразу стали толкать его локтями.
— Чего?! — грозно посмотрев на строителя, произнесла уборщица. — Я тебя прям щас отседа выпровожу! Здесь у него! У нас такой воблы уж неделю как нету!
— Теть Зой, да вы не сердитесь на него, дурака, он у нас новенький, — стал заступаться за товарища сосед.
— Новенький! Смотрите у меня! — снисходительно произнесла уборщица. — А то у меня разговор короткий, — произнесла она и направилась к другому столу.
Коля в очередной раз окинул взглядом пивбар в ожидании товарища.
— А ты, «малыш», че грустишь сегодня, где твой второй-то? — обратилась к Пузановскому внезапно появившаяся возле его стола уборщица.
— Да вот, жду, должен сейчас подойти, — произнес Коля.
— А, ну, давай, давай. Там Клавка сказала, чтоб ты, как заказывать будешь, ее кликнул.
— Хорошо, теть Зой, обязательно.
Уборщица в пивбаре была важным и знаменитым человеком. Ее здесь любили и побаивались. Она была в курсе всего происходящего в этих стенах и знала всех более-менее постоянных посетителей. В своем темно-синем застиранном халате и с тряпкой в руке тетка была настоящим символом «Жигулей». Появляясь возле стола всегда внезапно, она тут же принималась елозить тряпкой, не обращая никакого внимания на наставленные тарелки и кружки. Завидев уборщицу, посетители моментально хватали снедь и отпрыгивали от стола.
— Колян, ты кого-то ждешь? — внезапно раздалось над головой у Пузановского.
Тот от неожиданности резко повернул голову к говорящему, чуть не опрокинув стол. Прямо перед ним стояли, растянув лица в широких улыбках, два Толи Бадикова.
— Еперный… — произнес Пузановский и с изумлением уставился на двух Толь. Он сначала подумал, что от огромного желания испить пива у него уже начались галлюцинации. Пузановский потряс головой. Он вдруг вспомнил, что у Толи есть брат-близнец, Вася Бадиков, который, по рассказам Толи, жил в Свердловске.
Братья Бадиковы были как две капли похожи друг на друга. Оба бывшие спортсмены, борцы, оба работали тренерами и судьями различных соревнований, но один — в Ленинграде, а другой — в Свердловске. Комплекцией оба походили на Пузановского. Роднил этих людей и неуемный аппетит. Каждый из них весил под сто
