Туманы Ричмонда - Игорь Ливиц
Я вышел на середину, чувствуя здесь себя в большей безопасности, и замер прислушиваясь, пытаясь уловить среди шума шаги Сэма. Но вместо этого я вдруг услышал какофонию тысячи слабых голосов, шепчущих мне что-то на многих языках. Они звучали настойчиво и даже гневно, то ли требуя что-то, то ли предупреждая меня о чём-то. Затем наступила тишина.
Сэм выскочил из тумана сзади и немного сбоку от меня, ударив огромным гаечным ключом по руке. Пистолет выскользнул и по инерции заскользил по полу под трубы. Я стал отступать, пытаясь держаться подальше от размахивающего гаечным ключом Сэма. На его перекошенном сумасшедшим восторгом лице бродила счастливая улыбка.
— Вот мы и встретились снова с тобой, Адам, — сказал он, продолжая наступать на меня.
Я пятился, а расстояние между нами сокращалось. Сэм оказался перед мной и снова замахнулся гаечным ключом. В этот раз, вместо того чтобы отпрыгнуть, я резко шагнул навстречу, и поднырнув под удар, вцепился в Сэма, войдя в клинч.
Я хотел завалить его, подставив подножку, но мне это не удалось. Попытался ударить головой в подбородок, но на таком расстоянии удар оказался больше похожим на толчок и не произвёл никакого эффекта. Мне нужно было разжать клинч и вырваться, но Сэм держал меня, как в тисках. Он бросил ключ, который мешал ему, и начал просто ломать меня, заставляя упасть на спину.
Моё положение становилось всё более безнадёжным. Сэм был намного сильнее. Тогда я перестал сопротивляться ему, а наоборот, потянул на себя, падая вниз на спину. Упав, мне удалось повернуться на бок, и навалится на Сэма. Но я не смог оказаться наверху. Он отвёл мои руки, и, несмотря на всё моё сопротивление, прижал меня спиной к полу, вскарабкался сверху и начал планомерно, с наслаждением избивать. Я пытался прикрыться руками, но мне приходилось несладко. Затем Сэм потянулся руками к моему горлу. Я сопротивлялся с отчаянием смертника, но он всё же смог обхватить шею ладонями и стал душить. В глазах потемнело, на меня накатила волна безразличия, и я понял, что умираю. Вдруг монета на моей груди стала обжигающе горячей, и энергия мощным потоком потекла в моё ослабевшее, отказывающееся подчиняться тело и угасающее сознание. Под действием этого прилива сил меня охватили животный ужас и жажда жизни. Отчаянно дёрнувшись всем телом, я скинул Сэма с себя и заставил его разжать руки. На его лице отразилось замешательство, и даже испуг, но он вцепился в меня снова. Наверное мне оставалось сопротивляться недолго, но вдруг какая-то фигура выскочила из тумана, и Сэм упал, получив удар ногой в голову. Это был Майкл. Сэм смог подняться и, взглянув на нас, скрылся в лабиринте. Майкл, обессиленный сполз вниз на пол рядом со мной. Выглядел он очень плохо. Я сам с трудом поднялся.
— Пойду подберу пистолет, — сказал я.
Майкл кивнул.
— Надо уходить. Скорее всего, он побежал за помощью.
Я помог Майклу встать. Он был очень слаб, поэтому ему пришлось обнять меня за плечи здоровой рукой, чтобы удержаться на ногах. Мы так и пошли обратно. Дорога на этот раз показалась очень долгой. Особенно трудно было пройти вдоль провала. Были мгновения, когда казалось, что Майкл не выдержит и свалится вниз, утягивая меня за собой в пропасть. Но всё обошлось.
Открыв замок, мы через кладовку снова попали в здание. К счастью, секретарша увлечённо болтала по телефону и не обратила на нас внимание. Я шёл так, чтобы прикрывать залитого кровью Майкла, но будь она чуть повнимательнее, вызова полиции нам было бы не миновать, а ещё хуже, если бы на шум вышли люди Сэма, которые, возможно, находились в заказанном офисе.
— Отвези меня в госпиталь в Окленд, — сказал Майкл, когда мы сели в машину.
— Почему туда?
— Отчёт о пациенте с пулевыми ранениями пойдет в их полицию, а не в Сан-Франциско. И проще сказать, что подстрелили в Окленде, тем более сейчас, когда идут волнения.
Нам повезло, что до часа пик было далеко, поэтому больших пробок на мосту не было. Некоторое время мы ехали молча, а потом я спросил:
— Ты пришёл очень вовремя. Как ты меня нашёл?
Майкл долго не отвечал, я даже подумал, что он потерял сознание, но взглянув в зеркало, убедился, что это не так. Наконец он заговорил.
— От потери крови я ослабел и отключился. Потом почувствовал, что кто-то погладил меня по голове. Открыв глаза, я увидел перед собой лицо старика. Он ласково мне улыбнулся и поманил за собой. Я встал и пошёл за ним. Вокруг, насколько видно было глазу, расстилалась пустыня. Огромное солнце уже приближалось к линии горизонта, и под его лучами песок окрашивался в розоватые тона. Там, где барханы бросали свои тени, он уже был тёмного цвета. Я ожидал, что как только солнце закатится, станет не только темно, но и холодно. Всё моё тело болело, совсем не было сил, и хотелось просто лечь на песок и умереть. Я убеждал себя, что этот поход скоро закончится, но в глубине души знал, что идти мы будем сорок лет, и не все путники, устало бредущие вереницей за стариком, дойдут до Земли обетованной. Но те, кто после долгих лет странствий пересекут реку Иордан, принесут с собой скрижали с десятью заповедями, данные Богом Моисею на горе Синай. Я сказал себе, что должен продолжать двигаться дальше ради будущих поколений, ради Джэки. Вспомнив о дочери, я обмер: «Как же я мог забыть о ней на всё это время?» — тут же обернулся и попытался взглядом найти Джэки среди людей позади себя, и в этот момент очнулся. В стене туннеля прямо перед собою я увидел дверь. Толкнув её, я вошел во влажный туман, наполненный шумом работающих механизмов и металлическим скрипом. Голова кружилась, боль шла по всей левой руке и очень хотелось опуститься вниз и лечь на пол. Я не знал, куда идти, но продолжил движение в лабиринте труб по какому-то наитию, как сомнамбула, будто какая-то сила направляла меня в нужную сторону. Совсем пришёл в себя, когда увидел тебя с Сэмом.
От рассказа Майкла у меня мурашки пробежали по коже, но я просто сказал:
— Главное, что ты успел, брат. Спасибо
