Мэри Симмонс - Луч надежды

— Но зачем тебе понадобилось уезжать? — поинтересовалась Андреа. — Ты же мог оставаться на ферме, вести наблюдения ночами — как теперь?

— Я уже говорил, что стоит мне уехать, как сразу прекращаются все несчастные случаи и вся эта чертовщина.

— И с чем ты это связываешь?

— Я и сам не знаю. Мне известно только, что стоило мне приехать домой, каждый раз начинался очередной спектакль. При этом особенно пугались учительницы Фелиции.

На сей раз он смотрел невидяще куда-то вдаль и в выражении его лица проглядывала горечь:

— И мой отец полагает, что во всех неприятностях виноват я. Тебе ведь это известно, правда?

— Да, — прошептала она.

Как бы ей хотелось утешить его, во она не решалась даже пошевелиться.

— У нас никогда не было особого взаимопонимания. Он очень любил Билла. И когда Билла не стало, у него остались только Джастин и я. Тебе бы Билл очень понравился. Он чем-то напоминал Бена Трэверса, только был серьезнее. Билл не оставил ферму и рано женился. Сара всегда занимала позицию посередине между нами. Бедная Сара! Она не могла жить дома, но в то же время и не могла уехать с фермы. В известной степени это происходило из-за Джорджа. Он хороший человек, верный, постоянный, но напрочь лишенный честолюбия. И если бы судьба швырнула его в жестокий мир, то ему вряд ли удалось бы принести домой даже скромную зарплату конторского служащего…

— А может быть, Джордж просто не в состоянии выполнять иную работу, предположила Андреа.

— Джордж? Могу тебе сказать, что Джордж был в свое время казначеем на одном большом корабле. Он из Нью-Йорка, из тамошней обедневшей семьи. Его матушка до сих пор все еще цепляется за свою знатность, как за поплавок.

Одна из его сестер работает в библиотеке, а другая ведет домашнее хозяйство. Обе они намного старше Джорджа. Мне кажется, что он перешел на корабль только ради того, чтобы сбежать от скуки домашней жизни.

— А я бы сказала, что это склонность к приключениям, — заметила Андреа.

— На корабль он наверняка сбежал от мамы и сестер. И тут на ферме он также прячется от них.

— Мне кажется, тебе нравится Джордж?

— Ну, конечно же, он нравится мне. Именно поэтому я имею право видеть его именно таким, каков он есть. И меня огорчает, что моя семья живет в этаком мире снов, и что такая же жизнь ожидает и Фелицию. Меня огорчает, что Билл умер так страшно. Я считаю себя обязанным раскрыть то, что тут происходит. Но для этого мне необходимы четкие доказательства. Знала бы ты, как часто я пытался поговорить с ними на эту тему! В результате моя мама начинала плакать, а отец принимался выказывать свое недовольство. Нет, это безнадежно…

Поднявшись, Дэвид обошел комнату.

— Сара хочет, чтобы Джастина отослали куда-нибудь. Она не в состоянии понять, что за всем этим скрывается нечто большее. Но стоит мне завести об этом речь, как она уверяет, что я говорю чепуху. Сара считает, что я веду себя по отношению к ферме просто безответственно.

Дэвид остановился перед Андреа и сердито посмотрел на нее.

— Да и ты тоже. Ну скажи мне, Андреа, что тебя настораживает во мне? Почему ты мне не веришь? Что заставляет моего отца считать, будто я испорченный человек или просто дурак и что меня даже нельзя принимать всерьез?

— Я не знаю, — беспомощно пожала она плечами, — это… возможно, это происходит потому, что ты как-то уж очень быстро переходишь от шуток к гневу, даже озлоблению. Ну, как со мною, например.

— Но ты же сама толкаешь меня на это, — заметил он, и Андреа не нашла что возразить ему. — Но теперь-то ты мне веришь? Даже в том, что касается мисс Вернер?

Она ответила не сразу. Ей было непонятно, почему мисс Вернер лгала ей.

— Ну, наверное, она могла и солгать, — согласилась она наконец, — но почему? Зачем ей это было нужно? Ведь я не спрашивала ее о тебе. Она по собственной инициативе рассказала мне эту историю.

— Какое это имеет значение! — заметил он. — Уже достаточно поздно, и я должен отправляться на ферму. Утром я снова вернусь сюда… Где ты спишь? Внизу?

Андреа кивнула.

— Хорошо. Я пройду на спальную веранду. У меня есть ключ, так что я смогу туда попасть. А сегодня я постучал только потому, что мне не хотелось пугать тебя.

— Так что ты сегодня собираешься делать? Снова пойдешь по подземному ходу?

— Да. Должен заметить, что его обследование, да и само наблюдение достаточно утомительны. Я сплю потом целый день и наверняка не буду тебе особенно в тягость. А ты все-таки скажи Фелиции, что я тут. Кстати, как ее дела?

-,0-о, хорошо. И знаешь, она постепенно начинает ненавидеть свое кресло-каталку по-настоящему. Мне думается, что она может позволить себе побегать по округе. А за две недели многое может измениться.

— Да, ты права. Кстати, ты уверена, что действительно хочешь навсегда уехать с фермы?

— Уверена. И я надеюсь, мне удастся все-таки убедить твоих родителей отправить Фелицию в какой-нибудь интернат.

— Да воплотит Господь твои надежды в жизнь! — с иронией произнес он. А теперь пожелай мне, чтобы я обнаружил что-нибудь. Это наш единственный шанс.

— Ну меня-то это, собственно, не касается, — сказала Андреа и бросила на него испытующий взгляд.

— Ошибаешься. Это касается тебя самым непосредственным образом. И не из-за Фелиции.

Она уже собиралась сказать в ответ что-нибудь сердитое, однако сдержалась.

— Я вернусь и очень надеюсь застать тебя здесь, — уходя, сказал он.

— Надейся, если тебе так хочется, — не удержалась она.

Дэвид открыл дверь.

— На всякий случай запомни, что если у тебя появится мысль выдать меня моим родителям, — прошептал он, — то вначале подумай о том, что Фелиция не видела меня. Да и Дюмоны присягнут, что ты сошла с ума.

Он исчез прежде, чем она успела бросить ему в ответ что-нибудь заслуженно обидное.

Она никак не могла заснуть. Пролежав достаточно долго без сна, Андреа встала, набросив на себя халат, и тихонько вышла в холл, поскольку ей показалось, что на лестнице раздавался какой-то шум. Но она ничего не увидела.

— Дэвид? — прошептала она. — Это ты? Ты здесь?

— Да, это я, — ответил он. — На лестнице. Можешь зажечь свет.

Наконец ей удалось найти выключатель. В коридоре зажегся свет. Дэвид сидел на лестнице, прислонившись к столбику перил. Он был страшно бледным, и на его лице виднелись полоски грязи.

— Что случилось? Почему ты так выглядишь, Дэвид? Почему сидишь тут?

— Кто-то меня ударил сзади в подземном ходе. Я отключился сразу. А когда через несколько часов пришел в себя, то решил сразу же ехать сюда. Я… Мне удалось кое-что найти.