Сердце Зверя - Анна Луна
– Ни с места! Подними руки вверх и выходи, не поворачиваясь.
– Тихо, тихо, – произнес Зверь, не поворачиваясь.
Он вылез из уазика и остановился возле машины.
– Руки на капот!
– Вы все неправильно поняли. Я хотел помочь, – попытался оправдаться Зверь, но ослушаться не посмел, выполнил приказ. – Этот… – он кивнул в сторону салона и чуть-чуть повернулся…
– Руки положи на место.
– Да лежат они уже! Этот чуть вашего дядьку не придушил!
– Разберемся. Ромка, – крикнул следователь парню, который прибежал за ним следом. – Помоги встать Семеновичу.
– Отпусти парня, Александр Васильевич. Он меня только что спас.
– От кого?
– От нашего драчуна. Убежать хотел, козлик. Ключи от наручников требовал. Чуть на тот свет не отправил, – прохрипел водитель. – Я уж думал: смерть за мной пришла. Если бы не рыбачок, сейчас бы уже шел по белому коридору в рай. Или в ад…
Давление на спину пропало, но Вовка не торопился поворачиваться. Он не хотел светиться лицом и очень надеялся, что глубокий капюшон и темнота спасут его.
Он видел сквозь разбитое стекло, как хулиган приходил в себя. «Кажется, я его немного вырубил», – с гордостью подумал Зверь. – Теперь надо как-то смыться. Но как?»
– Ты, парень, прости, не разобрался. Ромка, пристегни этого шустрого к ручке. Ее выдрать не так-то просто.
Следователь обогнул уазик, забрался в салон и стал помогать полицейскому. Водитель все еще сидел на земле.
– Спасибо тебе, парень. Век благодарен буду, – посипел он.
– Ладно, дядя, сочтемся, – усмехнулся нелепой ситуации Вовка.
Разве думал он, что когда-нибудь легавого спасать будет? Да ни за что. Первый враг сбежавшего с зоны зека. А вот поди ж ты, как судьба повернулась.
Вовка наконец посмел поднять голову. Он украдкой посмотрел на народ, столпившийся поодаль. «Почему лагерь не спит? Что случилось?» – подумал и тут же вспомнил, как водитель говорил о пропавшей девочке.
Люди толкались у ворот, но не подходили ближе. Вовка разглядел в толпе Райку и Лилю и откровенно струхнул. Если женщины его сейчас узнают, бросятся к нему, тут ему и придет конец. Он мгновенно вычислил цепочку дальнейших событий. Шальные бабы начнут обниматься, сразу поймут, что он зависал в кустах с обеими по очереди и… мало не покажется. Не дай бог еще и личность его раскроют.
Нет. Надо бежать.
– Я слышал, девочка у вас пропала, – обратился он к молодому полицейскому, не снимая капюшона.
– Да, ищем. Но на территории лагеря ее нет.
– Я могу помочь? Как ребенок выглядел?
– Говорят, ей одиннадцать-двенадцать лет. Ходит в шляпе с широкими полями, ковбойской такой. Я сам ее не видел. Семеныч, ты как, – переключился парень на водителя. – Встать сможешь? Не надо сидеть на мокром асфальте.
– Ее Леночкой зовут? – не отставал Вовка¸ наблюдая, как люди двинулись в их сторону.
– Да, Леночкой. А ты откуда знаешь?
– Я ее как-то видел у ручья.
Вовка говорил правду. Он действительно как-то встретил Леночку у ручья. Она вышла за территорию лагеря через дырку в заборе и, поедая землянику, которая уже поспела, добрела до ручья. Они посидели вместе на поваленном дереве, девочка рассказала ему о матери, которая часто ее наказывает, Вовка вспомнил свое бедовое детство и карамельки, данные ему старухой соседкой.
Грустно как-то стало. Они немного помолчали, каждый о своем, а потом он проводил Леночку к лагерю и прятался в кустах, наблюдая, пока девочка перелезет через дыру. Обратно шел, размышляя о своей никчемной жизни, с которой надо что-то делать.
– У какого ручья?
–Что? А-а-а. За домом сторожа есть ручей. Я возвращался из леса, а она там на пенечке сидит, – Вовка покосился на людей, которые уже были в нескольких шагах от них и заторопился. – Ладно, я пойду то место проверю. Пока.
– Эй, парень, подожди. А мы нигде не встречались? – окликнул его следователь, вылезший из уазика.
– Нет, я вас не знаю.
– Да, странно. Мне твое лицо кажется знакомым.
– Я побежал. Если девочку найду, приведу в лагерь.
Вовка махнул рукой и скрылся в кустах, прошел несколько метров быстрым шагом, а потом рванул что есть мочи в глубь леса. Бежал минут десять. Мокрая земля чавкала под ногами, с веток, которые он задевал, на капюшон потоками лилась вода, но Зверь ничего не замечал. Страх быть пойманным гнал его вперед.
Наконец он остановился. Уперся рукой в дерево и дышал, дышал, пока окончательно не пришел в себя.
– Чуть не попался! Вот идиот! Чуть не попался! – бормотал он, выискивая глазами местечко, куда можно было сесть и подумать о дальнейшем.
Взгляд наткнулся на поваленное дерево. Вовка тяжело опустился на него, вытер пот или воду, со лба и огляделся. Сначала даже не понял, куда его ноги занесли, а когда сообразил, удивился. Надо же! Прибежал к опушке у своего дачного домика. В окошке, завешанном пленкой, горел свет. Значит, хозяин решил остаться на ночь.
– Конечно, я создал все условия, – проворчал Вовка. – Еще и книжки принес для развлечения.
Действительно, он соорудил деревянный тапчан, нашел выброшенный на помойку матрас, почистил его, проветрил и зашил дырку. Сделал стол, отремонтировал стулья, обзавелся посудой. Даже электрический чайник ему Райка дала. Он ей солгал как-то, что его перегорел. Так что греть воду на костре теперь не надо было.
Жил даже с комфортом, подумаешь, спал без постельного белья! Зато точно знал, что не расслабится и в любой момент может сняться с места.
Вовка горько усмехнулся. Снялся, называется. И куда дальше? Ночь на дворе. Бродить по лесу? И куда эта девчонка подевалась? Она наверняка недалеко от лагеря ходит. Стоп! А почему тогда не возвращается? Впервые за этот безумный вечер у Вовки по-настоящему защемило сердце. Если к лагерю не идет, значит…
– Ох! Не случилось бы беды. Вдруг девчонка заблудилась?
Зверь вскочил и бросился в лес. Он забыл о возможной погоне, о голодных спазмах в желудке, об естественном ужасе человека перед ночным лесом: страх за чужого ребенка оказался сильнее.
– Так, к ручью.
– Интересно, что там происходит? – поинтересовалась Света, наблюдая, как Александр Васильевич и Роман арестовывают человека в плаще.
Они заставили его повернуться лицом к машине и надели наручники. Потом между ними завязался диалог. Со стороны ворот, где стояли сотрудники лагеря, ничего не было слышно.
– А зачем тебе знать? – спросил Михалыч. – Если надо, скажут, не надо, не скажут.
Инна не вмешивалась в
