Чужая невеста - Маша Драч
Прокурор…
— Всем добрый вечер! — нарочито весело произнес он и патетично развел руки в стороны. — Как я рад заглянуть к вам на огонек!
Внутри меня всё не просто похолодело, а напрочь заледенело. Взгляд серо-голубых глаз пробежался по обескураженным гостям и почти остановился на мне, скользнув за спину… к Бабаю.
— Здравствуй, Германн, — послышался позади спокойный расслабленный голос Бориса.
Глава 26
Напряжение ударило в солнечное сплетение. Повисла тишина. Я не могла разобрать собственных эмоций, но ни одна из них точно не была мне приятна. Белоснежный костюм Прокурора раздражал глаза. Хотелось отвернуться. Но я этого упрямо не делала. Ответно крепче сжав руку Вала, я продолжала смотреть на незваного гостя. Смотреть в глаза своему самому большому страху. Смотреть на саму Смерть.
— Как замечательно, Боря, снова тебя видеть… свободным! — подчеркнутое веселье в голосе Прокурора раздражало не меньше, чем идеальная белизна его отглаженного костюма. — Найдется праздничная рюмочка и для меня? — серо-голубые глаза неотрывно смотрели на Бабая.
Борис медленно, не напрягаясь и не суетясь, подошел к незваному гостю и протянул ему руку. Мне показалось, что в этот момент напряжение в ресторане достигло пика. Еще одна секунда, неверный шаг или ответ и всё взорвется.
Вал медленно увел меня в сторону, ближе к остальным гостям. Прокурор криво ухмыльнулся и ответил на рукопожатие. Черное и белое сегодня играли совершенно противоположные роли.
— Присядем? — предложил Борис, указывая на свой столик.
Никаких эмоций. Взгляд абсолютно непроницаемый. Сейчас считать Бабая было просто невозможно. Его черный цвет и почти аномальное спокойствие сильно контрастировали на белом прокурорском фоне и эмоциях, что так и играли на его лице.
В этот момент я совершенно не думала о том, что Прокурор мог меня узнать. Возможно, и узнал, но не показал этого. Когда он вальяжно сел за стол Бориса, напряжение в атмосфере ресторана ощутимо ослабло. Вечер медленно и как бы с опасением возвращался в прежнюю позицию.
Я настолько долго и сильно сжимала ладонь Вала, что мои пальцы почти онемели. Разжав их, я залпом осушила свой фужер и оставила его на ближайшем столике. Сердце всё еще слишком быстро стучало в груди, разнося по телу остатки адреналина.
— Порядок? — спросил меня Вал.
— Полный, — ответила я и повернулась к нему.
— Отлично держишься, — он подмигнул мне.
В светло-карих глазах затаилось опасение. Вал взглянул на брата, затем провел пальцами под подбородком и вернул внимание ко мне.
— Стараюсь, — тихо ответила я. — Всё ведь под контролем, правда?
— Обижаешь, Злата, — губы Вала растянулись в самодовольной улыбке. — Просто не дёргайся. Германн, конечно, чрезмерно эмоциональный, но не идиот, чтобы устраивать провокации.
Я решила ни на шаг не отходить от Вала. Рядом с ним сейчас было безопасней. Иногда я осторожно поглядывала в сторону Бориса. Он оставался совершенно спокойным. Никаких лишних суетливых движений. Это восхищало. Бабай с Прокурором были почти одного возраста, но пропасть между ними казалась просто необъятной.
Прокурор заметно старался перенять настроение Бориса, но у него ничего не получалось. Он не сидел в одной позе. Постоянно ее менял, активно жестикулировал.
— Кто он вообще такой? — спросила я у Вала.
— Считай его хозяином города, — пренебрежительно ответил Вал. — У него вся семейка всегда была при власти и бабках. Ничего не выдирал, не выгрызал для себя. Пришел на всё готовенькое.
— Зачем он сюда пожаловал? Явно не для того, чтобы поддержать праздник.
Я заметила, что некоторые гости, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, бесшумно удалились с вечера.
— Уж точно не для этого, — согласился со мной Вал, но никаких четких ответов больше не дал.
Бабай с Прокурором говорили недолго. Осторожно рассматривая мужчин, я отчетливо понимала, что они две противоположности. Два полюса. Две вечно враждующие стороны. Ни о каком примирении здесь даже не могло идти и речи. Мое тревожное предчувствие оказалось верным.
Выпив рюмку водки, Прокурор со стуком поставил ее на стол и поднялся. Резко. Нервным движением застегнул пуговицы на своем идеальном белом пиджаке.
— Не стану мешать вашему празднику! — громко обратился Прокурор ко всем присутствующим. — Ешьте, пейте! Пока разрешено! — он улыбнулся, а в глазах такая ненависть и злость затаились, что даже страшно смотреть.
Визит Прокурора был сродни начальной точки в новом витке событий. Но каких именно событий, я могла лишь догадываться. Он пришел не просто так, а целенаправленно продемонстрировал, что в курсе всех дел.
Вал отвлекся на мужчин, с которыми Борис в первой половине вечера долго что-то обсуждал. С уходом Прокурора мне сразу же стало легче дышать. Сердце окончательно успокоилось. Я сумела внешне остаться расслабленной и это радовало. Никаких срывов с моей стороны не последовало. Хотя, как только Прокурор возник на пороге ресторана, я испугалась, что меня снова может накрыть.
Вдруг захотелось поскорей оказаться под крылом Бабая. Я сделала шаг в его сторону, он посмотрел на меня, заставив остановиться. Затем медленно кивнул и я быстро заняла место рядом.
От Бориса по-прежнему веяло уже привычным спокойствием. Разве что губы были чуть сильней поджаты, чем обычно. Он снова посмотрел на меня, как бы изучая. Возможно, хотел детальней рассмотреть мою реакцию.
— Молодец, — отметил Бабай.
Я хотела спросить о том, чего же хотел Прокурор, но к нам подошел Вал.
— Порядок? — он напряженно посмотрел на брата.
— Полный. Германн в своем привычном репертуаре.
— Сказал что-то по существу?
— Нет. Ничего нового я для себя не услышал.
— Его визит что-то меняет? — Вал упер кулаки в крышку стола.
— Нет, — Борис отрицательно качнул головой. — Я знаю, какой он. Он знает, какой я. Ничего не поменяется.
— Понятно, — Вал как-то тяжело вздохнул, словно не совсем разделял позицию старшего брата, но перечить ему не собирался.
— Пусть праздник продолжается. А мы поедем.
Коротко попрощавшись с Валом, я прошла вслед за Борисом.
В машине сохранилось неподвижное молчание. Бабай о чем-то думал, провалившись слишком глубоко в свои мысли. Взгляд сосредоточился на единственной точке в полутёмном пространстве. Я хотела знать, что происходит и о чем именно думает Борис. Но решила, что сейчас мои расспросы будут крайне неуместными.
Это был странный вечер. С точки зрения, моих собственных ощущений. Я чувствовала, что назревает нечто серьезное и крайне опасное. Но это происходило на периферии моей жизни. К центру событий вход был закрыт.
Я думала, что домой поднимусь сама, а Борис уедет. Но нет. Мы поднялись вместе. Молчание продолжало зреть. За внешним спокойствием Бабая затягивалось что-то
