Патриция Деманж - Кольцо света

Несколько секунд она стояла как вкопанная, не в силах пошевелиться. В наступившей тишине она слышала, как громко стучит ее сердце.

Когда она практически поверила, что крик ей лишь померещился, дверь палаты открылась и на пороге показалась старушка Ямиссон.

– Вы тоже ее видели? – с тревогой спросила дама, хватая девушку за руку. – Вы должны были увидеть ее!

Старушка выглядела очень взволнованной. Скорее всего, она уже спала: ее седые волосы были спутаны, а под глазами виднелись темные круги.

Рэйчел взяла перепуганную женщину под руку и осторожно повернула к палате.

– Наверняка вам приснился дурной сон, миссис Ямиссон, – произнесла она, ласково гладя старушку по руке. – Вы так громко закричали, что я испугалась.

Неожиданно миссис Ямиссон жестко отвела руку девушки.

– Не надо считать меня слабоумной старухой, мисс Паркер! – твердо сказала она. – Да, я стара, но я не сумасшедшая! Вы тоже должны были ее видеть!

– Кого ее? – искренне изумилась Рэйчел. – Кого я должна была здесь увидеть?

Девушка с удивлением смотрела на пациентку и не узнавала ее. Дрожащими пальцами женщина теребила кружева дорогой белоснежной сорочки. Ее глаза лихорадочно блестели. В них читался ужас.

– Расскажите мне, что случилось, миссис Ямиссон, – Рэйчел старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Но вы же должны были видеть ее, мисс Паркер, – снова повторила старушка. В ее голосе слышалась мольба. – Она же должна была пройти мимо вас!

– Я… я никого здесь не видела, – покачала головой Рэйчел. – Посмотрите сами, миссис Ямиссон. Коридор совершенно прямой, но мимо никто не проходил. Я лишь слышала ваш крик.

Старушка внимательно смотрела на Рэйчел, когда из ее груди вырвался слабый стон, и она начала медленно оседать. Девушка не растерялась: она подхватила миссис Ямиссон, которая весила едва ли больше подростка, и потащила ее к огромной кровати, стоявшей в палате. Старая женщина продолжала что-то невнятно бормотать, но Рэйчел не могла разобрать, что именно она говорит.

Некоторое время миссис Ямиссон пребывала в полубессознательном состоянии, затем начала потихоньку приходить в себя. Ее дыхание стало спокойным и ровным. Наконец, женщина заснула крепким сном. Этот срыв, однако, очень обеспокоил девушку. Что же могло испугать эту даму так сильно? Самым логичным объяснением Рэйчел по-прежнему считала приснившийся старушке кошмар. Но необъяснимое неприятное чувство неизвестности не покидало ее.

Девушка еще раз проверила миссис Ямиссон и, убедившись, что та крепко спит, собиралась покинуть палату. Внезапно она отчетливо услышала голос:

– Будь осторожна, Рэйчел Паркер…

Девушка замерла. Голос, который она услышала, без сомнения, мог принадлежать только миссис Ямиссон, ведь, кроме нее, в палате никого не было.

– Вы что-то сказали? – отчаянно борясь со страхом, Рэйчел обернулась к кровати, где лежала старушка. Но та лишь мирно посапывала.

Не желая больше оставаться в этой комнате, девушка бросилась к двери и выбежала в коридор. Не помня себя от страха, она добралась до своей спальни и без сил рухнула на кровать. Первый рабочий день и пережитый в комнате пациентки ужас настолько вымотали ее, что через несколько минут она уже спала, позабыв погасить ночник.

* * *

– Рэйчел… Рэйчел Паркер…

Девушка резко открыла глаза. Мучимая загадочными и мрачными сновидениями, она спала очень чутко. Рэйчел отчетливо понимала, что она не одна в комнате. Она слышала, как кто-то звал ее по имени.

Боясь шелохнуться, чтобы не выдать себя, она прислушалась. На лбу проступили капельки холодного пота, сердце стучало, словно бешеное. В комнате было совершенно темно, и только сейчас девушка вспомнила, что, когда она ложилась спать, горел свет. Должно быть, незваный гость его потушил…

– Рэйчел…

Девушка испуганно вздрогнула. Голос доносился будто бы издалека, но ей казалось, что кто-то стоит рядом с изголовьем кровати и нашептывает слова прямо ей в ухо ледяным безжалостным голосом.

Ужас стальной рукой сжал ей горло. Рэйчел попыталась вдохнуть, но, казалось, будто что-то давит на грудь, не позволяя сделать вдох. Что это могло быть? Она услышала тихое хихиканье, которое постепенно перерастало в громкий истерический хохот:

– Ты не ускользнешь от меня, Рэйчел Паркер! Ты навеки моя!

Дрожащими руками девушка лихорадочно нащупала кнопку, чтобы включить ночник на прикроватном столике. В темноте ее пальцы наткнулись на стакан с водой, который, зашатавшись, с дребезгом упал на пол. Наконец, она нашла выключатель, и комната в ту же минуту озарилась светом.

Рэйчел затравленно оглянулась, но рядом никого не было. Все произошедшее казалось лишь дурным сном. Из ее горла вырвался слабый стон, и слезы градом полились из глаз. Она чувствовала себя такой беспомощной и жалкой, что прорыдала весь остаток ночи и смогла заснуть лишь под утро.

* * *

На следующее утро Рэйчел чувствовала себя совершенно разбитой. Произошедшее минувшей ночью теперь казалось чьей-то злой шуткой. Ледяной потусторонний голос никак не выходил у нее из головы. Действительно ли она его слышала? Мог ли этот голос быть лишь плодом ее воображения?

Тяжело вздохнув перед неизбежной встречей с начальницей, девушка раздвинула занавески и открыла окно. Прохладный воздух сразу же наполнил комнату утренней свежестью. Сквозь облака уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Но даже столь прекрасная картина не помогла ей избавиться от неприятного предчувствия, поселившегося в сердце в ту минуту, когда она въехала во двор клиники.

Завтрак начинали подавать с семи часов. Бросив взгляд на будильник, стоявший на прикроватном столике, Рэйчел поняла, что проснулась слишком рано: у нее в запасе было еще около двух часов. Сидеть в комнате не хотелось, поэтому она спустилась в парк, находящийся на территории пансионата. Свежий воздух и прогулка, как она надеялась, должны пойти ей на пользу.

Парк был великолепен. Наверняка, будь это место известно широкой публике, здесь было бы полно отдыхающих и туристов, прогуливающихся по ухоженным аллеям вдоль заботливо подстриженных деревьев или устроившихся на покрывалах на зеленых газонах.

Рэйчел опустилась на траву и с наслаждением вдохнула по-деревенски чистый воздух. Подставляя лицо первым солнечным лучам, ей с трудом верилось, что ее первое впечатление от этого места было не совсем приятным. Здесь, в этом уютном парке, все дурные предчувствия постепенно покидали ее, оставляя место для новых хороших эмоций.