Барбара Колли - Пятновыводитель для репутации

Шарлотта предположила, что всему виной весенняя лихорадка. Но разве можно было их упрекать? Весна в Новом Орлеане короткая, а прохладные ночи и нежаркие дни — такая редкость, что все обитатели города на излучине реки и окрестностей стараются выжать из этой приятной погоды как можно больше.

В обычных обстоятельствах Шарлотта достаточно легко управилась бы с тяжелой работой. Она привыкла: ей всю жизнь приходилось много трудиться. Но, начиная с воскресенья, она чувствовала себя не слишком хорошо. И каждый день неустанно повторяла себе, что если ей удастся дотянуть до четверга, она передохнет и тогда, возможно, доживет и до пятницы, последнего рабочего дня перед выходными.

Уже несколько месяцев назад Шарлотта обнаружила, что больна диабетом. Большую часть времени она держала болезнь под контролем с помощью диеты и маленькой таблетки, которую принимала каждое утро. Но по какой-то причине уровень сахара у нее в крови за последние три дня достиг экстремально высокого уровня.

— Вероятно, все дело в стрессе, — бормотала она, извлекая грязную одежду из корзины для белья в ванной. Шарлотта прочла где-то, что стресс для диабетиков вреден, а ссоры с сестрой всегда выводили ее из равновесия. Мэделин, если хотела, становилась упрямой, как ослица. За всю неделю не ответила ни на один телефонный звонок, ни разу не перезвонила! Все, чего добилась Шарлотта, был механический голос автоответчика. Она даже пыталась звонить в бухгалтерскую фирму, где работала Мэделин, однако ей сказали, что мисс Монро на совещании, беспокоить ее нельзя.

Поначалу Шарлотта предположила, что Мэделин все еще дуется из-за объявления о женитьбе Даниэля и просто-напросто не хочет это обсуждать. Но прошло уже три дня, а от Мэделин по-прежнему не было вестей, и Шарлотта уже начинала по-настоящему огорчаться и… злиться.

Она знала сестру как облупленную. И почти не сомневалась, что та с какой-то стати вбила себе в голову, будто за роман Даниэля и Нади ответственна именно Шарлотта. И возможно — совсем чуть-чуть, — так оно и есть.

Прошел уже почти год с тех пор, как Надя прибежала к ней в слезах: Рикко, приятеля, с которым она жила, и отца ее ребенка, вместе с его сообщниками арестовали за разграбление могил. Надя нуждалась в юридической помощи, которую едва ли могла себе позволить, а назначенный судом адвокат практически ничего не мог сделать. По просьбе Нади, Шарлотта упросила Даниэля помочь, так что, по сути, она в самом деле свела этих двоих вместе.

Но на этом ее участие в их судьбе закончилось. Лишь только Даниэль устроил Рикко освобождение из тюрьмы, тот внезапно, не сказав никому ни слова, бесследно исчез. А то, что возникло между Надей и Даниэлем в дальнейшем, — исключительно их рук дело.

В прачечной Шарлотта отмерила порцию стирального порошка, засыпала его в стиральную машину и включила ее. Обычно она ждала, пока машина заполнится водой, и давала поработать пару минут, прежде чем положить туда одежду. Но сегодня Шарлотте ни на что не хватало терпения. Лишь только она рассортировала грязное белье на белое и цветное, как сразу же устроила первую загрузку.

Шарлотта размышляла о том, что ее причастность к знакомству Даниэля и Нади вовсе не означает, будто и в их свадьбе виновата она. В конце концов, они взрослые люди, вполне способные самостоятельно принимать решения. Мэделин ведет себя просто нелепо. И когда опомнится, будет еще долго сожалеть о своем поступке.

Нет, самое разумное — перестать без конца размышлять об этом и заняться другими делами, заключила Шарлотта. Лишь Господу Богу ведомо, о скольких еще «других делах» ей нужно подумать! Но принять решение — это одно. А вот выполнить его…

Возможно, если после завтрака пройтись, настроение немного улучшится, решила Шарлотта. Уже много дней подряд у нее не было возможности совершать свои традиционные дневные прогулки, а все медицинские брошюры, которые она проштудировала, гласили, что регулярные спортивные упражнения диабетикам просто необходимы.

Шарлотта зевнула, закрывая крышку стиральной машины. Чего ей на самом деле хотелось, так это забраться в постель и спокойно поспать несколько часов. Ее утомляла даже мысль о прогулке.

Только она вышла из прачечной, зазвонил телефон. Шарлотта вздрогнула. И скривилась, бросив взгляд на часы.

В ее агентстве «Домовой напрокат» четыре работника: трое — на полную ставку и один — на половину. И если телефон звонил между семью и восемью часами утра, это обычно значило, что у кого-то из них возникли проблемы.

Едва передвигая отяжелевшие ноги, Шарлотта устало потащилась в гостиную к телефону. Работать! Вот уж чего сегодня ей хотелось меньше всего.

Она подняла трубку:

— Доброе утро, «Домовой напрокат». У телефона Шарлотта.

— Шарлотта, это Надя.

Шарлотта тревожно нахмурилась, и ее собственные проблемы вдруг отступили на второй план.

— В чем дело, детка? Что-то голос у тебя не радостный.

— Да я и чувствую себя не очень хорошо. Боюсь, подхватила тот мерзкий желудочный вирус, который сейчас ходит. Меня постоянно тошнит с раннего утра.

— Ох, бедняжка. Я могу тебе как-то помочь?

— Мне страшно не хочется так с тобой поступать… правда… но сегодня моя очередь работать у Пэтси Дюфур. А я просто не представляю, как…

— Даже не думай об этом, детка. Я найду еще кого-нибудь…

Надин стон прервал ее слова:

— Ох, кажется, мне опять плохо. Прости. Я пойду.

Шарлотта нажала на рычаг, через мгновение отпустила его и набрала номер Дженет Дэвис — той, что работала на полставки.

Пожалуйста, только бы она могла сегодня… пожалуйста! Но ей откликнулся один лишь автоответчик. Огорченно вздохнув, Шарлотта повесила трубку, не оставив сообщения.

Дженет была единственным запасным вариантом, на который Шарлотта могла рассчитывать по четвергам. У остальных, работавших полную неделю, на этот день записаны собственные постоянные клиенты. Если Дженет недоступна, Шарлотте придется или выполнять работу самой, или отменять заказ.

Погрузившись в размышления, Шарлотта несколько мгновений неотрывно смотрела на Милашку, который, в свою очередь, уставился на нее.

Впервые с того момента, когда она организовала собственную службу уборки, Шарлотта всерьез раздумывала, чтобы отменить договоренность. Может, Хэнк прав. Уже больше года сын пытается убедить ее уйти на покой и позволить ему заботиться о ней; а с ее юбилея — Шарлотте стукнуло шестьдесят — уговоры сделались еще настойчивее.

Хэнк, известный хирург, без сомнения, в силах взять на себя заботу о матери. Но хоть и приятно иметь возможность в любой момент отойти от дел, всерьез Шарлотта никогда об этом не помышляла. Раньше она всегда сама о себе заботилась, не нуждаясь в чьей-либо помощи. Но, возможно, сейчас настал момент как следует поразмыслить над предложением Хэнка? Может, ей и в самом деле пора на покой?