Глянцевая женщина - Людмила Павленко
— А у тебя с ней было что-то в пору твоей далекой юности?
— Что за вопросы, сын… Упаси Бог! У нее кавалеры только столичные водились. Кинозвездуны всевозможные. Куда уж обыкновенному лейтенанту милиции, каковым я являлся тогда. И потом, я же маму любил твою. Это она не верит мне и дуется. Ну, хватит дуться, — заговорил он в сторону от трубки, — что ты как маленькая, в самом деле…
— Ладно, па, у меня тут дела. Может быть, вечером и заскочу.
Положив трубку, Виктор улыбнулся, представив, как его немолодые родители «дуются» друг на друга на почве ревности.
Раздался негромкий стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Виктор.
В глупейшей фетровой шляпке с белым кантом по краям, в суконной юбке и таком же жакетике цвета кофе с молоком появилась на пороге Елена Ивановна. На ногах у нее были аккуратные ботиночки на небольшом каблучке, в руках — крохотная сумочка. Сейчас она не казалась величественной, больше была похожа на старуху Шапокляк из мультфильма.
— Вы здесь один? — поинтересовалась она, оглядев кабинет.
— Мой напарник временно отсутствует, — произнес Кронин, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. «Ну точно, хулиганистая-тетка», — подумал он. А ему нравились такие чудаки. Они так украшали серую, будничную жизнь!
— Вы позволите мне на минутку присесть?
— Разумеется,
— Я только хотела узнать, обнаружены ли отпечатки на орудии убийства.
— Нет, молоток был тщательно протерт.
— Вот видите! — воскликнула радостно Елена Ивановна.
— А что это, по-вашему, значит?
— Пока не знаю, — пожала она плечами, — но я подумаю над этим.
— Вы только это хотели узнать?
— Нет, я пришла сказать — ищите женщину.
— Вот как? — поднял брови следователь.
— О, я прошу вас, только не смейтесь надо мной. В этой квартире была женщина. Я туда заходила выразить соболезнование Евгению Леонидовичу…
Виктор Петрович неопределенно хмыкнул.
— Я понимаю, — торопливо заговорила Елена Ивановна, — это не очень-то этично — лезть в квартиру, где людей постигло горе, но что же делать? Надо ведь по горячим следам расследовать. Иначе многое можно упустить. По крайней мере, не зайди я вовремя, запах духов уж точно улетучился бы.
— Запах духов?!
— Преотвратительный! Не знаю, как они там называются, но пахнут мерзостью какой-то. Алина не употребляла таких. Она любила пахнуть как конфетка. Сейчас ведь в моде и такие запахи. А эти, специфические, я их тотчас же различаю среди других — уж очень не люблю. Моя врагиня ими пользовалась. Очень и очень злая женщина была, царство ей небесное.
— Хм-хм, — похмыкал Виктор Петрович, — но вы зашли в эту квартиру…
— Сразу же после вашего отъезда. Я видела в окно, как отъехала ваша машина.
«Прямо мысли читает», — подумал Кронин.
— Да, я читаю ваши мысли, — заявила тотчас же Елена Ивановна.
У следователя брови от удивления на лоб полезли.
— И нечему тут удивляться, — продолжала она, — я ведь всю жизнь живу одна… Гм… За исключением коротких периодов замужества. Мне никто не мешает заниматься анализом и самоанализом, а это развивает экстрасенсорные способности. Вы в самом деле можете мне доверять. Я помогала даже вашему отцу. Мы с ним были дружны. Но ваша мама как-то не понимала этой дружбы, и мне пришлось расстаться с таким увлекательным занятием — помогать в расследовании преступлений. Не отвергайте меня, я вас умоляю!
Пожилая дама даже сложила руки на груди в просительном жесте.
— Да я, собственно… Мне, откровенно говоря…
— Вот и чудесно! — перебила его невнятные возражения Елена Ивановна. — И ваша дама ревновать меня не будет. Мы ей не скажем о наших отношениях. Утаим.
Виктор Петрович рассмеялся.
— Стало быть, подозрительный запах духов? — спросил он, снова став серьезным.
— Подозрительный запах неприятных духов. И он не выветрился через два часа после убийства. Знаете, почему? Во-первых, это стойкие духи. Настоящие французские. То есть женщина эта богата. А во-вторых, — она торжественно достала вложенный в целлофановый пакет носовой платок, — я нашла это. У Алины не водилось подобных платков. Видите — тончайший кружевной платочек из натурального батиста. Теперь таких почти не выпускают. Только очень богатые люди с претензией на принадлежность к высшему свету придают значение подобным мелочам. Алина была в общем-то простушкой. Она пользовалась огромными мужскими носовыми платками.
— Вы говорили, что плохо знали эту семью, а между тем…
— Говорю же: я привыкла все анализировать, брать на заметку. Память автоматически уже отмечает все, даже самые незначительные, детали.
— Потому вы и мысли читаете?
— Это совсем нетрудно, если быть внимательным к собеседнику, если настроиться на его волну.
— О! Мать мне тоже эти слова сказала вот только что по телефону!
— Вот видите! Мать и дитя всегда настроены на одну волну. Ведь мать очень внимательна к ребенку, она следит за его чувствами и проявлениями эмоций и безошибочно угадывает по его настроению положение дел, даже если ребенок уже очень взрослый. Включенность в его жизнь помогает ей вовремя оказать психологическую помощь своему ненаглядному отпрыску. Ну а я включена постоянно. Сначала это нужно было для работы — подмечать нюансы человеческого поведения, чтобы создать на сцене образ, ну а потом вошло в привычку и сделалось необходимостью. Поверьте мне, что быть внимательным невероятно интересно! Все предугадываешь наперед. Впрочем, вас в этом убеждать нет необходимости: вы именно так и живете.
— Почему вы так думаете? — улыбнулся следователь.
— Ваши глаза вас выдают. У вас, извините, йа удивление осмысленный взгляд.
Виктор Петрович откровенно расхохотался.
— А вы не смейтесь, — ничуть не обидевшись, проговорила пожилая женщина, — я в своей жизни чрезвычайно редко встречала осмысленный взгляд у людей. Возьмем, к примеру, бизнесменов. Казалось бы, они должны просчитывать на несколько ходов вперед все свои действия, где же и быть осмысленному взгляду, как не у них. Ан нет! У них взгляд цепкий, напряженный. Но это совсем не то, что я называю осмысленным взглядом. То же самое — с руководителями крупных предприятий, чиновниками, даже и очень высокопоставленными. Все эти люди пребывают в колоссальном напряжении, они в гуще событий, а не над ними.
Чувство ответственности на них давит и мешает мыслить. Да, безусловно, они просчитывают свои действия на несколько ходов вперед, но отрешиться от проблем и подняться над ними они не в состоянии. Я уж не говорю об обывателях. У этих просто блуждающий взгляд. Рассредоточенный. Несфокусированный. Поскольку мысль не сконцентрирована, не нацелена и не устремлена. Она у них, как на испорченной пластинке, все время застревает на одном и том же. Жизнь обывателя есть не
