Юлия Шилова - Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Он что, совсем идиот?! А кто же там тогда лежал?

Гарик посмотрел на меня с ужасом. Он потоптался на месте и тихо произнес:

— Чупа! Мы ему поверили. Это и в самом деле не Фома.

— Вы что, совсем спятили?!

Я развернулась, чтобы уйти, но тут увидела подъезжающий к моей даче «опель».

— А вот он и сам едет… — пробурчал Гарик.

«Опель» остановился, и из него вышел Лешка, родной брат Фомы, мой одногодка. Мы не виделись пару лет. Он жил в Риге и работал переводчиком в какой-то туристической фирме. С Фомой у него не было ничего общего. Честно говоря, я даже сомневалась в том, что они произведены на свет одной матерью. Уж больно разными казались братцы. Лешка подошел ко мне и хотел было меня обнять, но я резко вскинула плечи, тем самым лишая его такой возможности.

— Ты чего себе позволяешь! Я твоего брата, то бишь собственного мужа, в землю положила, а ты, значит, вытащил! Какое право ты имеешь вести себя подобным образом?!

Лешка отпрянул и взволнованно проговорил:

— Это не мой брат, это какой-то посторонний умело загримированный мужик.

— Надо же! И с чего это ты решил?

— У моего брата в правом боку должен быть шрам от ножевого ранения. Его он получил в армии, и не заметить его невозможно. Под правой ягодицей есть еще один небольшой шрам. В семнадцать лет Фома очень сильно простыл. А когда он болеет простудой, то всегда покрывается фурункулами. Так вот, под правой ягодицей у него вскочил громадный фурункул. Фома не придал этому особого значения. Фурункул стал еще больше, началось нагноение. Брат обратился в больницу только тогда, когда разнесло всю ягодицу. Пришлось делать операцию. Фурункул вырезали, и на этом месте образовалась небольшая впадина, почти незаметная. И еще: у Фомы нет последнего зуба слева. Ему его удалили. Если ты мне не веришь, то можно поднять карточку у стоматолога. Ну вот, я назвал тебе все три отличительные черты и думаю, что этого достаточно. Не знаю, как там насчет зуба, но про шрамы тебе должно быть хорошо известно. Есть еще кое-что….

— Что же? — растерянно спросила я.

— Я с самого начала не поверил, что Фома умер. У меня с ним есть духовная связь, понимаешь?

— Нет.

— Когда ему плохо, я всегда это чувствую. Помнишь, как он два года назад разбился на машине? Так вот, я в ту ночь вообще не спал, у меня сердце болело так сильно, что жене пришлось «скорую» вызывать. А тут умер… Не может этого быть, потому что я вообще ничего не почувствовал. Если бы он и в самом деле умер, меня бы инфаркт хватил.

— Это не аргумент, а твои выдумки. — Я перевела взгляд на Гарика и еле слышно произнесла: — Где труп?

— У меня в багажнике.

— Неси сюда.

Гарик направился к машине, а Лешка, скрестив руки на груди, нахально буравил меня взглядом.

Я старалась не смотреть в его сторону и не показывать свое крайне взвинченное состояние. Гарик принес тело и положил его к моим ногам. Сердце неприятно заныло, захотелось заорать что есть силы. Опустившись на колени, я принялась всматриваться в лицо покойника, стараясь не дотрагиваться до трупа.

Лешка сел рядом, расстегнул рубашку и откинул тело на бок. Затем провел рукой по тому месту, где должно быть ножевое ранение, и испуганно произнес:

— Видишь, ничего нет.

— Вижу… — прошептала я.

Лешка смахнул слезу и с силой надавил на труп. На его руках остались мелкие кусочки дорогой гримировальной краски. После этого он размазал краску по лицу, и тут окончательно стало ясно, что это не Фома.

— Ты прав. Это не Фома, — выдохнула я. Затем, сама не зная почему, возбужденно вскрикнула: — Господи, а как же гости?

— Гости гуляют в ресторане. Можешь не переживать. Когда мы вытащили труп, то сказали, что это какое-то недоразумение и его надо свозить на повторную экспертизу в морг.

— Нужно немедленно все уладить. Гарик, слушай меня внимательно. Этого незнакомца срочно закопать в могилу Фомы и похоронить со всеми почестями. А я с Бульдогом поеду в ресторан и объявлю гостям, что произошла ошибка. Вне всякого сомнения, это тело Фомы, а брат ошибся. Досижу с гостями до самого конца. Нам не нужен скандал!

— Нет, Чупа. Так не пойдет. Мой брат жив. Не надо его живьем хоронить. Объясни гостям, что он жив, — вмешался Лешка.

— А это уже не твое дело! — разозлилась я. — Мне шумиха не нужна! Потом во всем разберемся.

Я перевела взгляд на Юльку и заметила едва уловимый ответный кивок. Юлька все поняла. Она вообще понимает все с полуслова, даже без слов. Взяв Лешку за руку, она потащила его в беседку.

— Не переживай, Чупа, все улаживай, а мы с Лешиком шашлыков пока поедим.

— Не хочу никаких я шашлыков! — попытался было запротестовать Лешка, но тут вмешался Бульдог. Своими огромными лапищами он обнял Лешку за плечи и повел его в сторону от калитки. Почувствовав грубую хватку Бульдога, Лешка понял, что сопротивление бесполезно, опустил голову и послушно пошел туда, куда его повели.

Я с облегчением вздохнула и посмотрела на Гарика.

— Ну что, мы с ребятами поедем Фому хоронить… Вернее, не Фому, а этого незнакомого жмурика… — испуганно промямлил он.

— Фому, понял, Фому! — закричала я. — Поезжай и закопай Фому обратно, откуда вытащил!

Гарик поднял с земли труп и пошел к машине. Остальные ребята двинулись за ним.

— Гарик! — окликнула я его.

Он остановился и преданно посмотрел мне в глаза.

— Ты кого пошел хоронить?

— Фому.

— Тогда иди. Захвати с собой двоих, а остальные поедут со мной на поминки.

Я села на заднее сиденье одной из машин, и мы отправились в ресторан. Сидевший рядом со мной мордоворот нервно почесывал громадные руки, не переставая повторять:

— Прямо мистика какая-то… Ужас… Ужас…

— Никакая не мистика, потом разберемся. Сейчас самое главное сделать так, чтобы перед гостями все уладить. Этот факт ни в коем случае нельзя обнародовать. Нам лишний скандал не нужен. Если уж Фома так сильно захотел, чтобы мы посчитали его умершим, — так выполним его последнее желание.

— Ты хочешь сказать, что он сам все придумал?

— В данный момент я ничего не хочу сказать. Меня больше всего волнует, чтобы этот факт забылся и не всплыл в какой-нибудь бульварной прессе.

Мы приехали, и я молча вышла из машины. В ресторане взбудораженная публика рассказывала фантастические сплетни — одна хуже другой. При виде меня толпа заметно поутихла. Я встала во главе стола и громко произнесла:

— Дорогие мои! Прошу внимания! Дело в том, что произошла непростительная ошибка. Брат моего мужа очень тяжело переживал смерть Фомы, настолько тяжело, что временно потерял рассудок. Я думаю, его можно понять. Кто хоть раз хоронил близкого человека, наверняка сталкивался с похожими проблемами. Так вот: я пошла навстречу пожеланиям брата покойного мужа и отвезла тело обратно в морг. Как выяснилось, это оказалось совершенно ненужным. Патологоанатом подтвердил, что это тело принадлежит моему мужу. Мне жаль, что так произошло, но такова была воля брата покойного. В данный момент тело моего мужа, как и положено, предано земле. Прошу прощения у всех собравшихся за случившееся и предлагаю почтить память моего любимого покойного супруга.