Хелен Рой - Не верь мне...

   - Одну комнату штурмовать легче, чем пять. Они же все собираются у Вероники. Духов вызывать будут! Вот дуры! Детский сад! В духов верят! - засмеялся Коля, протягивая руку к сигарете, которую Димка отдал Артёму.

   - Химик есть предложение? - спросил Артём, показывая фигу Коляну, потушил окурок и выкинул на улицу.

   - Через окно надо действовать. Они же думают, что через него никто не полезет. Второй этаж всё-таки!

   - Ага! Точно! - подтвердил Виталик, ещё один сосед. - Я и лестницу видел. Могу показать!

   - Хорошо. Вот и договорились. В двенадцать у нас! - сказал Ваня, закрывая окно.

***

   Девочки сидели вокруг четырёх тумбочек поставленных вместе. На них лежал, изрисованный буквами по алфавиту, ватман. Наташа держала в руках фонарь, позаимствованный у вожатых, он имитировал свечку.

   - Вызываю дух Александра Сергеевича Пушкина! - мотала головой как в трансе Вероника, с закрытыми глазами, произнося слова и удерживая навису, нитку с иголкой. - Дух Пушкина ты здесь?

   В ответ молчание. Маша кинула взгляд в сторону выхода из комнаты, она в напряжении, ожидая подвоха от парней. Швабра лежала, облокотившись на специально не до конца закрытую дверь, на ней прижимаясь к стене, стояло ведро с водой. Вроде бы все меры предосторожности приняты, но всё равно Маше было не спокойно как-то.

   - Дух Пушкина ты здесь? - снова спросила Вероника и опять молчание, только из открытого окна подул ветер.

   Девочки стали переглядываться обстановка накалялась, всех сковывал страх неизвестности, который усугубляла темнота и устрашающая тишина. А ещё вспоминался только, что рассказанный Наташкой рассказ про духа, который бродит по городам в поисках новой жертвы среди людей.

   - Дух Пушкина ты здесь?

   - Здесь! - раздался приглушённый мужской голос из окна, в гробовой тишине.

   Девчонки громко завизжали, фонарь, который держала в руках Наташа, полетел в сторону голоса, все кинулись к выходу из спальни, позабыв о том, что там швабра и ведро с водой...

   Маша стояла на месте, уж больно знакомым ей показался бас духа. Она подошла к подоконнику и выглянула в окно. Тут же перед ней появился Иван. Он стоял на лестнице, которую держали заливающиеся смехом ребята и улыбался, сдерживая хохот.

   - Привет Детка! - как ни в чём не бывало, проговорил Ванька, между приступами смеха.

   - Я не Детка! У меня есть имя! Маша! - как нерадивому школьнику строго сказала девочка, хмуря брови.

   Парень ничего не сказал в ответ, протянул руку и дёрнул Машку к себе. Через подоконник обнял, прижался к её губам, а затем также быстро отстранился и стал спускаться по лестнице в низ. Когда уже был на самой последней перекладине, поднял голову, и в последний раз посмотрел на девочку, смеющимися глазами.

   - Я знаю Детка! - ухмыльнувшись, крикнул он, исчезая в темноте ночи.

   Машины губы горели огнём от поцелуя Вани, она прижала к ним пальцы и улыбнулась, вспомнив, как он её называет, растягивая - "Де...т...ка".

   Она пошла в коридор, где напропалую вожатым, мокрые подруги, объясняли, почему после отбоя они шумят и почему у одной из них под правым глазом проступает красное пятно, грозившее утром превратиться в фингал...

ГЛАВА 3.

   Наташа ходила по комнате взад и вперёд в нервном ожидании конкурса. На кровати, лежала на животе и уткнувшись лицом в подушку, плакала на взрыв Юля, её подопечная.

   - Хватит рыдать! - грозно сказала Вероника. - Это не последний конкурс красоты! Будут они ещё в твоей жизни! Вот в следующем году приедешь сюда и выиграешь!

   - Не хочу другой! - капризно заявила девочка, поднимая голову и вытирая слёзы. - Хочу этот!

   Наташа подошла к испорченному платью, лежащему на кровати, на нём красовалось расплывшееся тёмное пятно от черничного варенья.

   - Вот скажи, зачем ты села есть в наряде? - раздражённо спросила Наташа, потирая пятно пальцем. - Ну, хорошо, если это испорчено одень другое!

   Юлька ещё громче зарыдала, зарываясь в подушку с головой.

   - Нет у неё другого! Остальные не годятся! Ненарядные, - объяснила Вероника рыдания Юли.

   Маша вышла из комнаты и через несколько минут вернулась, держа в руках своё платье в горошек.

   - Вот, - она протянула Юле наряд.

   - А как же ты? - спросила девочка, примеряя платье.

   - Я снимаю свою кандидатуру с конкурса! - она строго посмотрела на открывшую рот, чтобы запротестовать, Веронику. - Это решено! Окончательно!

   - Спасибо! - кинулась ей на шею Юля. - Ты настоящий друг! Машка ты ... не представляешь, что ... что только сделала сейчас для меня!

   - Да ладно, - отмахнулась Маша. - Подумаешь, платье одолжила. Я всё равно не собиралась участвовать.

   - Машка если я выиграю, приз твой! - переодеваясь, пообещала Юлька.

   - Сначала выиграй, красавица! - буркнула недовольная Вероника.

   Маруся взяла её под руку и подруги вышли в коридор, направились в холл, где уже собрался весь отряд в предвкушении зрелища. Они присели на скамейку, заинтересовано следя за первой претенденткой. Рядом с Машей выросла тень.

   - Детка ты чего не на сцене? - прозвучал знакомый хриплый голос, от которого у неё замерло сердце.

   - А я не хочу участвовать. Вот и сняла свою кандидатуру! - взяв себя в руки, пробормотала Маша, продолжая сосредоточенно наблюдать за выступлением, не поворачиваясь к Ивану.

   - И правильно сделала! - садясь рядом, ответил Ваня с довольной улыбкой.

   Вчерашний мимолётный поцелуй всплыл в его голове. Сквозь опущенные ресницы он искоса посмотрел на Машу, она делала вид, что поглощена представлением. Ваня положил на холодную руку Маруси свою и сжал её. Наклонился к ушку, тихо шепнул:

   - Приходи сегодня с девчонками в двенадцать к нам. Пойдём мазать зубной пастой вожатых.

   - Хорошо. Тогда надо позаботиться о том, чтобы они крепко спали! - не убирая своей руки, сказала Машка. - Это я беру на себя. Только где достать снотворное? Хотя знаю! Отправлю Веронику в медкабинет, она придумает, как выпросить димедрол!

   - А ты не только симпатичная, но и головастая! - довольно заявил парень, а девочка ещё больше покраснела.

   Так они до конца конкурса и просидели - Машина рука под ладонью Вани, девочке совершенно не хотелось её убирать, ей было приятно и отчего то сердце колотилось как заведённое, с бешеным стуком. А Иван старался запомнить это мгновения безоблачного, уходящего детства, рядом с девочкой, которая ему очень нравилась и похоже, он начинал к ней испытывать не просто симпатию, а своё первое настоящее чувство - любовь.