Заложница - Наталья Соболевская
Тимоша встал на лапки, посмотрел на меня, потом на хозяина и, решив остаться в подвале, крутанувшись вокруг себя несколько раз, вновь улегся, причем попой к Костяну.
– Тимошка, а ну иди сюда! Мне-то самому плевать, но Виктор Романович мне голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится.
– То есть это не твоя собака, а Аблова? – ошарашенно спросила я.
– Ну да. Я бы себе такого никогда не завел. Какой толк от мелкой породы?
В один момент в голове разрушились все стереотипы. Если не в меру перекаченного Костяна я худо-бедно еще и представляла владельцем мимимишного йоркширского терьера, то Аблова категорически нет. Мне вообще трудно вообразить, что у этого человека может быть домашний любимец. Как по мне, Виктор – слишком холодная личность, чтобы о ком-то заботиться, холить, любить и ласкать кого-то.
Хотя… нет, все же есть одно существо на планете Земля, которое гармонично дополнило бы его образ, – акула. Они бы с Виктором жили душа в душу, у обоих атрофированы эмоции и чувства, зато инстинкта безжалостного хищника хоть отбавляй.
Пока я представляла Аблова рядом с аквариумом во всю стену с гигантской рыбкой внутри, Костян, отчаявшись дозваться упрямого Тимошку, открыл камеру и вошел.
– Меняю собаку на одеяло! – осмелилась я выдвинуть требование.
– Ты это, давай тут не борзей, не в том положении, – нахмурился парень и, вырвав щенка, поплелся к выходу. Но когда запер замок, спросил: – Что, сильно замерзла?
– А ты как думаешь? – отвернувшись в сторону, раздраженно фыркнула я и поежилась.
– Ла-а-адно, принесу я тебе одеяло. Только ты вот что, не вздумай у Глеба когда-нибудь что-нибудь требовать, а то опять по морде схлопочешь. Усекла?
Я кивнула и сделала вывод: Глеб – это тот верзила, которому я хозяйство коленкой отбила, а он после этого наградил меня синяком.
Глава 3
Костян принес не только одеяло, но еще полотенце, ведро, наполненное водой, и расческу для волос, вернее, ее подобие. Потому что пластмассовая тонкая штуковина с хлипкими зубчиками, в моем понимании, не расческа, а издевательство.
– И что это? – высунув окоченевший нос из кокона-матраца, осторожно поинтересовалась я.
– Сейчас будем снимать видео для твоего мужа. Босс велел, чтобы ты хорошо выглядела, – охотно пояснил Костя, но тут же скривился: – Только ты уж сама все сделай, не хочу силком заставлять.
Я не стала сопротивляться, тем более что промыть раны на коленках и руках мне действительно не помешало бы, да и вода в ведре, видно было по испарению, горячая.
Парень, несмотря на свои криминальные повадки, повел себя тактично и, пока я мылась, терпеливо ждал, отвернувшись в угол комнаты.
– Костя, скажи, зачем вы меня похитили, а?
– Виктор Романович не давал задания тебя просвещать – это раз. Если узнают, что я с тобой не по делу трепался, то следить за тобой назначат Глеба – это два. Его визиты и опека, поверь на слово, тебе не понравятся – это три. Так что лучше не задавай лишних вопросов, не усложняй себе жизнь.
Перспектива еще раз нос к носу столкнуться с Глебом, да еще в закрытом пространстве, меня не обрадовала, поэтому я притихла и стала изображать из себя безмолвствующую мышь.
После того как я смыла кровь и помучила волосы пластмассовым недоразумением, Костян вывел меня из камеры. Мы поднялись вверх на один пролет и оказались на техническом этаже, где обычно в больших домах находятся прачечная и подсобные помещения. Конечным пунктом моего босого похода стала абсолютно пустая комната без окон со стулом посредине и направленной на него камерой на трех ногах. Но самым неприятным, когда мы вошли, было то, что я сразу наткнулась на ухмылку скалящегося Глеба.
– На, коза, – сунул мне изверг бумагу, – потом повторишь текст на камеру.
Пробежавшись глазами по строчкам, я ровным счетом ничего не поняла. Суть состояла в том, что я должна была убедить мужа освободить какого-то Артема, а если он откажется или хоть один волос упадет с головы этого самого Артема, то меня нашинкуют на терке, а потом расфасуют по пакетикам и отправят мужу бандеролькой.
Из сообщения для Стаса выходило, что эти верзилы во главе с Абловым считают, что мой муж, самый порядочный и добрый мужчина на свете, удерживает в плену какого-то человека. Полная чушь, просто какая-то околесица!
– Эта какая-то глупость или ошибка, – всплеснула я руками. – Стас, как и я, ничего не поймет. Ребята, у меня для вас новость – вы сильно просчитались. Пока не поднялась шумиха из-за моего исчезновения, отпускайте меня. Вам нужен кто угодно, но только не я. Мы с мужем не знаем никакого Артема-а-а-а!.. – завопила я.
Глебу, видимо, надоело слушать, и он, схватив меня за волосы, протащил по комнате и швырнул на стул.
– Читай на камеру, тебе говорят! – рявкнул Глеб, после чего поднял с пола листок, который по дороге я выронила, и бросил мне его в лицо: – Читай!
Мало того что нам со Стасом приписывают чужие грехи, так еще и нет гарантии, что как только похитители заимеют видео с доказательством для мужа, что я жива и почти здорова, то они сразу же не прикопают меня где-нибудь в лесочке.
– Не стану, – твердо заявила я.
– Ну ты прям порадовала! Если честно, я предполагал, что тебя придется уламывать, а заодно я и поквитаюсь, – протянул Глеб, демонстративно медленно и тщательно закатывая рукава рубашки.
– Стой! – Костян преградил Глебу дорогу, когда тот в предвкушении двинулся на меня. – Босс отдал четкую команду – Леру не трогать.
– Ха, да не бойся ты, ни одного синяка не оставлю, на животе следов не видать.
– Дело твое, – отошел Костян в сторону, – но, если что, сам потом перед Виктором Романовичем объясняйся.
Имя хозяина поумерило пыл садюги. Он пристально и мерзко на меня посмотрел и заявил:
– Кстати, неплохая идея. Позовем-ка мы босса., Может, для пташки он придумает что поинтересней, чем я. У него-то руки приказом не связаны.
– Лера, не дури, – засуетился Костян, когда Глеб вышел. – Пока шеф не пришел, давай все снимем и…
– Нет.
– Лера-а, человек состоит из плоти и крови, ты и минуты не выдержишь, если тебе руки заломят или…
– Почему я должна это говорить, если даже не знаю, кто такой Артем, и муж
