Татьяна Стекольникова - Перезагрузка
– У нас самый красивый дом в Энске, – сказала я.
– Согласен… Давай я поговорю с ребятами из другого подъезда – выкупим две их квартиры, разместишь там свой салон, и дом будет целиком наш…
Я села рядом с Гр-р на теплое бревно:
– Гринь, ты сегодня просто генератор гениальных идей!
– Это потому, что я все время думаю о тебе…
Громов прижал меня к себе. Я плавилась в его руках – от солнца и от любви. Над водой летали стрекозы с радужными крыльями.
– Еще две минуты – и я за себя не отвечаю… – в голосе Гр-р хрипотца, выдающая желание.
– Открыл Америку… Я за себя уже минут пять не отвечаю!
Титаническим усилием воли я отклеилась от Громова и стала вытряхивать песок из босоножек.
– Дай я… – и Гр-р снова проделал свой фокус с босоножками, подставив мне колено.
– Гриша, а почему ты это делаешь?
– Что? – не понял Громов.
– Ну, вот, ставишь мою ногу себе на колено…
– Тебе неприятно?
– Нет, что ты! Как это может быть неприятно! Я в полном восторге и лопаюсь от гордости…
– А тогда что? Почему ты спросила?
– Я никогда не видела, чтобы так кто-то делал…
– Я много чего делаю не как все… Считай, это способ показать, что ты моя… Чтобы ни у кого не возникло желания даже посмотреть в твою сторону…
Я-то думала, что демон ревности есть только у меня, но, оказывается, он и у Гр-р имеется…
– Пойдем, обед уже, ты проголодался…
– А что у нас на обед?
– Буду тебя окрошкой кормить… Ты такую, наверное, не ел – на кефире.
– Разве бывает окрошка на кефире?
– Еще как бывает! Я тоже много чего делаю не как все. Хотя окрошка на кефире – дежурное блюдо в Азии…
5. Урок рисования превращается в чаепитие, чаепитие – в урок рисования. Я узнаю, что на Гр-р объявлена охота, и забочусь о Шпинделе
Дома Громов позвонил Шпинделю и рассказал о намечающемся пикнике. Перспектива провести день в Закарске была принята ресторатором на ура – мертвый сезон не только в конторе Гр-р. Потом я сообщила о предстоящем мероприятии Ольге, и она перенесла наше завтрашнее занятие на сегодня: «Ты должна рисовать систематически – иначе навыки не сформируются».
Гр-р, слопавший две тарелки окрошки, отправился в контору – возиться с бумагами и звонить Устюжанину в Закарск.
Я еще отходила от его прощальных поцелуев, когда Оля позвонила в дверь.
– Ты чего такая? – спросила она, переступив порог.
– С Громовым целовалась. Теперь полчаса буду не в себе.
– Зато какая хорошенькая стала – с таким выражением лица… Этим выражением ты своего Громова и очаровала. Это ж аксиома – женщина должна выглядеть как можно более глупой, чтобы мужикам нравиться. Они умных не любят… Вот я умная – и что? Одна…
Мы поднялись в мансарду.
– И где твой пейзаж? – когда речь шла о деле, О. Лукошко была строгой и бескомпромиссной.
– Оля, ну никак… Холст до дыр протерла…
– А это у тебя что? – Ольга держала в руках мой набросок задастой бабы. – Так я ж ее знаю! Слушай, тебе удалось показать самое характерное в ней…
– Ага, и это – зад!
– Да нет, конечно… Вульгарность, ограниченность…
– А кто это?
– Ты же рисовала – и не знаешь?
И я рассказала Оле о том, как увидела бабу у себя под окном – уже во второй раз. Я не стала передавать мысленный диалог с задастой блондинкой, но высказала предположение, что она торчала тут ради Громова.
– Это твоя интуиция? Или другие источники информации? – Ольга продолжала рассматривать рисунок.
Наверное, Ольга в курсе моих особых способностей – об этом в Энске не наслышан разве что слепо-глухо-немой. Но мы ни разу не обсуждали с ней мою причастность к колдовскому сословию: я обхожу тему сознательно, а Оля, как мне кажется, присматривается ко мне, чтобы сделать вывод самостоятельно, а не на основании слухов. Пока при Ольге я обходилась без магии. Но чем ближе мы с ней становимся, тем труднее скрывать от нее мои паранормальные умения.
– Другие источники? Это ты о чем? Да у меня в Энске знакомых – одной руки хватит, чтобы перечислить.
– Ой, не прикидывайся! Я давно знаю, что ты мысли читаешь, Шпиндель сказал…
Вот Шпиндель трепло! А еще родственник! Пришлось Олю успокаивать:
– Твои – нет.
– Почему? Не интересно?
– Это очень осложнит жизнь.
– Мою?
– Мою! Думаешь, легко знать, ЧТО и какими словами о тебе думает каждый, с кем ты говоришь, или даже мимо кого проходишь?
– Но когда-нибудь ты же это делаешь?
– Да, в экстренных случаях. Вот как сегодня – с этой, в фисташковых брючках… Хотя сейчас я думаю, что зря с ней обошлась так круто, прогнала – пусть бы себе прогуливалась…
– Правильно ты сделала. И, видно, не все знаешь, раз сомневаешься… Вот ты в курсе, она поспорила, что отобьет у тебя Громова?
– Поспорила? Ерунда какая-то… С кем? И вообще, кто она?
Но прежде чем выслушать ответ Оли, я повела ее на кухню пить чай – не стоя же вести такие важные разговоры. А что тема важная, это почувствовали даже девчонки, Тюня с Морковкой, во время чаепития занявшие наблюдательную позицию на подоконнике.
– Нинка, твой Громов не все баранки стрескал – ну, те, которые в прошлый раз были?
Вчера я угощала Олю баранками собственного производства – по старинному, еще бабушкиному рецепту. Это печенье, только формой напоминающее баранки, делается из особого теста, да еще жарить надо в масле. Гр-р смел баранки за ужином.
– Не переживай, я еще нажарю и завтра на пикник возьму… А сегодня я тебя яблоками в слойке буду кормить…
– Целыми днями, что ли, на кухне торчишь? И все из-за Громова?
Я ответила Ольге почти так же, как когда-то сказала мне одна приятельница – мудрая женщина:
– Ты так говоришь, потому что голову от любви не теряла. Втрескаешься – до донышка, и уже дальше некуда, – тоже будешь на кухне пропадать и глупый вид иметь, когда тот самый мужик тебя поцелует…
– Не смеши мои валенки… Такого мужика еще в проекте нет… И вообще, я сначала думаю, а потом делаю…
А вот мы завтра посмотрим… Или я не экстрасенс?
– Ну, ладно, давай про блондинку рассказывай…
– Ты же в дирекции галереи была? Была. Директора видела?
– Она что, директор галереи?
– Бог с тобой, нет! Директором там некая Валентина Тарасовна Поспелова. А эта, которую ты изобразила (кстати, тебе «пять» за рисунок, хотя мы с тобой еще до эскизов человеческого тела не дошли), – Светлана Гудкова, отчества не знаю. Она в галерее искусствовед.
– Как она в искусствоведы попала? С таким…
– …задом, что ли? Выдающийся, конечно…
– Да не с задом… С таким вкусом. Вернее, с отсутствием вкуса…
– Как попала, не знаю. Но знаю, что они с директрисой подружки – не разлей вода, даже по мужикам вместе таскаются.
– Получается, это их я в кабинете застукала, когда приходила за твоими координатами… Директор мне тогда сама сейф открывала, чтобы папку с договорами достать, а эту Гудкову я и не помню, как и тех двух мужиков, что с ними были.
– Зато она тебя хорошо запомнила. У меня там одна из смотрительниц вроде осведомителя. Так вот, она рассказала, что эта Светлана у всех подряд выспрашивала, кто ты да где ты. А когда мы с твоим Громовым пришли в галерею, как ты выразилась, меня из рабства вызволять, – Гудкова аж чуть со стула не упала: такой мужик – и не ее! Она уже тогда ему глазки строила и всячески перед ним изгибалась – талию свою демонстрировала. Мы с директрисой ругаемся, аж дым коромыслом, а эта Светка так вокруг твоего мужа и вьется. Но он вообще, по-моему, ее не заметил… Потом мне Марго, ну, мой осведомитель, рассказала, что, когда мы ушли – благодаря твоему Грише, на щите, – был скандал. Директриса орала на Светку, мол, вместо помощи в таком трудном деле, она, Светка, готова была прямо в кабинете под Громова лечь. А Светка отвечала – тоже на повышенных тонах, – что ей, Гудковой, ее собственное счастье дороже денег, которые директриса собиралась заработать на О. Лукошко, то есть на мне. Валька совсем разозлилась, обозвала подругу озабоченной дурой и даже матом прошлась, а потом заявила, что ей, Светке, Громова не видать как своих ушей. Вот тогда Гудкова с ней и поспорила, что отобьет Громова у тебя – чего бы ей это ни стоило. А знаешь, что она поставила на кон? Свою квартиру! То есть, если до сентября Громов тебя не бросит и не женится на Светке, ее двушка в новостройке отойдет директрисе. Но зуб на тебя не только у Светки. Директриса тоже объявила тебя своим врагом – из-за арт-салона. Мы же всех художников переманили, и у нее накрылся источник левых доходов. И видно, не слабый источник был, раз даже Светка смогла квартиру купить, хотя она-то, конечно, не инициатор махинаций, а только исполнитель… Что будем делать?
Заметьте, не что ТЫ будешь делать, а что БУДЕМ делать – то есть мы с ней. Я же говорю, теперь у меня есть подруга.
– Пока, наверное, ничего. Но раз такое дело, я могу не стесняться. Как думаешь?
– Мобилизуй все свои возможности и вломи ей как следует.
