Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)

Сиросама поможет ей вспомнить — как только избавится от якудза и сломает младшую сестру. А дальше всё пойдёт как по маслу: его сценарию больше ничто не сможет помешать, и план конца света претворится в жизнь. Он обретёт власть, последует хаос — а потом ничего, лишь благословенная пустота.

Сиросама сложил руки на животе, позволил векам опуститься и предался блаженной медитации.

Всё будет так, как предначертано.

Если только удастся найти необходимые составляющие.

Через спартанские залы «Братства торжества истины» целенаправленно шагала женщина. Признанный эксперт в деле получения информации с помощью пыток и без оных, она прибыла из Германии. Вызвали её за большие деньги. В руках у неё была сумка от Эрме, в которой лежали завёрнутые в шёлк инструменты.

Обученные должным образом братья не обратили на неё внимания: они безоговорочно верили решениям наставника. Большинство женщин в Братстве были скромно и просто одеты, головы их были обриты. Эта же носила полагающийся белый цвет, но если присмотреться, то можно было понять, что это дизайнерский костюм. Гладкий пучок тёмных волос, умело накрашенное лицо — всё это противоречило их жизненному укладу.

Даже туфли были оскорблением: резкий стук высоких каблуков по плиточному полу, казалось, насмехался над босыми последователями. Тем не менее она здесь по делу и, очевидно, следует учению Сиросамы, несмотря на грубое пренебрежение правилами благопристойности.

Братья отвернулись и пошли дальше, а женщина остановилась у камеры, где держали шумную девочку. Ученики знали, когда лучше не задерживаться: его святейшество терпеть не мог сомнений, а девочка могла начать кричать. Некоторые из них были слабы в своей вере и могли инстинктивно ответить на крик о помощи. Лучше не проверять своей твёрдости.

Коридор опустел, и женщина отперла дверь. Когда она, с сумкой на боку, шагнула внутрь, в южном крыле штаб-квартиры «Братства торжества истины» стояла полная тишина.

[1] Братья Маркс (Marx Brothers) — популярный комедийный квинтет из США, специализировавшийся на «комедии абсурда» — с набором драк, пощёчин, флирта и «метания тортов». Сыновья еврейских эмигрантов, братья играли в водевилях и театральных постановках, но мировую известность обрели благодаря кинематографу. Братьев Маркс ставят в один ряд с такими звёздами немых комедий, как Чарли Чаплин и Бастер Китон.

Глава 14

Такаши не мог не думать о спутнице. Безусловно, то, что он сделал с Саммер, ещё «цветочки» по сравнению с некоторыми другими его поступками. Он подарил ей лучший в жизни не совсем секс. Так почему же это грызёт его?

Может, потому, что никак не получается от неё отделаться. Как правило, получив желаемое, он мог избавиться людей, но до цели их назначения — фамильного дома на острове Бейнбридж — они скованы одной цепью.

Хорошо хоть, Саммер, явно злая как чёрт, подчёркнуто игнорирует его. И она уже не такая нервная и испуганная, как раньше. Видимо, ошибочно верит, что он сделал с ней всё, что хотел. Как бы ни так.

Такаши впечатлял её самоконтроль, достойный Комитета. Ему в голову то и дело закрадывалось подозрение, что Саммер совсем не тот невинный свидетель, каким её все считают, но каждый раз он прогонял эту мысль. Его жизнь стала бы намного проще, если бы Саммер была явной угрозой, тайной сторонницей Сиросамы, водящей его, Такаши, за нос. Тогда не возникло бы ни малейшего намёка на столь непривычное чувство вины.

Но Саммер не такая. Она именно та, кем кажется. Обычная, почти тридцатилетняя женщина со среднестатистическими внешностью и телом, слишком образованная и слишком хорошо себя контролирующая.

Если забыть о том мгновении, когда он заставил её дрожать в оргазме.

А ещё заплакать. Поступок этот был жестоким по отношению к ней потаканием собственной слабости. Ведь поступил он так из чистой прихоти, даже несмотря на то, что уже выяснил нужные сведения.

— Я в него не сяду, — отрезала Саммер, уставившись на маленький гидросамолёт, к которому они приближались.

Самолёт был не самым впечатляющим летательным аппаратом, но Така знал, что в техническом отношении тот идеален. Он никогда не рисковал по мелочам.

— Тебя не спрашивают, — бросил Така через плечо, на мгновение задумавшись, хватит ли у Саммер глупости попытаться сбежать. Стоял жаркий даже для января день, и у него не было настроения за ней гоняться.

В трёх метрах от самолёта Саммер остановилась.

— У тебя хотя бы есть лицензия?

— Я буду не управлять самолётом, а сидеть сзади с тобой. Но да, у меня есть лицензия.

— Вовсе необязательно составлять мне компанию, — нарочито сладким тоном сказала Саммер. — На самом деле я бы предпочла побыть одна.

— Не сомневаюсь, — заявил Така. — Но беда в том, что я тебе не доверяю.

Она не двинулась ни на сантиметр.

— Здесь нет сидений.

— Это грузовой самолёт.

Саммер промолчала, и Така подумал, не придётся ли применить силу. Заставить её. Этого ему не хотелось. Он пытался не вредить Саммер больше, чем должен, но время на исходе. Если не будет другого выхода, он сделает ей действительно очень больно.

Должно быть, Саммер об этом знала. Через мгновение она забралась в заднюю часть самолёта и отодвинулась к поручням на стенах — как можно дальше от него. С потолка, с перекладин, свисали ремни. Така схватил один из них, обернул им запястья Саммер и зацепил крюк на конце ремня за поручень.

— Я не собираюсь прыгать, — съязвила Саммер.

— Это местный аналог ремня безопасности.

Така сел напротив, обернул собственные запястья ремнём и закрепил его так же. Вскоре в самолёт забрался пилот.

— Извините за условия, — сказал он. — Пристегнулись?

— Да.

Саммер посмотрела на него со странным выражением на лице, и Така понял, что разговор вёлся на русском языке. Но она отвела взгляд, и объяснений не понадобилось.

И не было причин для желания что-либо объяснять.

Когда они вырулили на неровное поле, Саммер, ухватившись за ремни, закрыла глаза. Лучше бы он пристегнулся рядом с ней — мог бы смягчить некоторые удары. Отвлечь её. Потому что, как становилось понятно с каждой секундой, она боялась полётов почти так же сильно, как и секса.

Мертвенно побледнев, она крепко, до судорог в руках, держалась за ремни.

— Может, в конце концов, я всё же предпочту выпрыгнуть, — прошептала Саммер, и Така подумал, потеряет ли она от страха сознание. Обморок облегчил бы её муки, но Саммер была напряжена, поэтому обморока не предвиделось. Когда самолёт взлетел, она вцепилась в ремни. Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы расслабиться?