Юлия Шилова - Глаза одиноких, или Женщина с прошлым ищет мужчину с будущим

Захотелось сказать Олегу, что уж лучше бы я сидела на нарах, чем прозябала в его малоприятном обществе, но решила, что лучше прикусить язык и не говорить подобных вещей – это может слишком плачевно для меня закончиться.

– Я не убивала! – выкрикнула я и, уже плохо что-либо соображая, спросила: – Ты меня не обманываешь? Неужели Лешка свидетельствовал против меня?

– Свидетельствовал – это мало сказано. Он настаивал на том, чтобы тебя нашли и посадили, – усмехнулся Олег.

– Но почему? За что он со мной так? Что я ему сделала?

– А уж на этот вопрос я тебе ответить не могу. Я свечку не держал и ваших с ним отношений не знаю. Алексей не одинок в своем решении посадить тебя в тюрьму. Он хорошо ладит с отцом покойной Елены, а это достаточно влиятельный и могущественный человек. Он пообещал убить тебя собственными руками еще до того, как упрячут за решетку.

– Я не убивала… – Я попыталась взять себя в руки, но самообладание меня предательски покинуло. – Я знаю, что просто идеально подхожу на роль убийцы. У меня были все причины совершить убийство: застала любимого человека с другой женщиной и всадила сопернице пулю в лоб. – Встав с кресла, я подошла вплотную к Олегу и встала перед ним на колени. – Олег, убей меня, пожалуйста. – Я тихо всхлипнула.

– Ты что несешь?

– Пожалуйста, сделай это лучше сразу. Все равно потом убьешь, я же знаю. Я слышала, как ты это говорил своему другу. Какая разница – позже или раньше? Убей меня сейчас, пока я сама хочу умереть.

Олег погладил меня по волосам и тихо спросил:

– А как же я без тебя буду?

– Тебе Стас другую привезет.

– А я не хочу другую.

– А я больше не хочу жить.

– Ты слышала, что я сказал, или нет? Я не хочу другую. Послушай, Лизка, а давай вместе уедем за кордон.

– Куда? – Я подняла голову и сквозь слезы посмотрела на Олега.

– За границу.

– Я жить не хочу, а ты говоришь – за границу.

– Я тоже когда-то не хотел жить; а потом понял, что смогу, нужно только собраться с силами. Лизка, я скоро сделаю пластическую операцию, внешность изменю. Мы здесь какое-то время отсидимся, а затем рванем за границу.

– Я не знаю… – только и смогла сказать я, тихонько всхлипнув.

– У меня за границей дом будет, деньги. Поехали со мной! Тебе здесь больше ловить нечего.

– А если я не поеду?

– Поедешь, потому что мы очень нужны друг другу.

Олег встал, поднял меня с пола и повел в спальню. Мы проснулись, только когда услышали, что во дворе сигналит машина.

– Мне пора.

– Ты завтракать будешь?

– Ты же видишь, что за мной приехали. У меня ответственный день. Я перед работой не ем.

Я сидела на кровати и смотрела, как Олег одевается во все черное. Он ушел, не сказав ни слова и даже не посмотрев в мою сторону, закрыл входную дверь на замки. Я подошла к окну, коснулась лбом стекла и стала смотреть, как он подходит к машине. Перед тем как сесть в нее, Олег все же поднял голову и посмотрел на окно.

Оставшись в доме одна, я стала судорожно обшаривать все комнаты в надежде найти свою сумку или мобильный телефон. Все попытки были безуспешны. Я ударила кулаком по стене и снова вернулась к окну.

На первом этаже все рамы были заколочены, но на втором мне все же удалось открыть окно, и, к счастью, оно выходило не на сторону сторожевого домика, а в противоположную. Распахнув створку, я встала на карниз и, посмотрев вниз, пошатнулась и схватилась за оконную ручку. Шел сильный дождь, я смотрела на дождевые капли и вспоминала то милое время, когда я беззаботно шлепала по лужам, верила в свое счастливое будущее и глядела на небо, надеясь найти свою счастливую звезду.

Когда я выпрыгнула из окна, первое, что почувствовала, – это сильную боль в ноге. Я слегка вскрикнула, но тут же зажала рот ладонью, испугавшись, что меня может услышать охранник. Но из-за дождя, скорее всего, он ничего не услышал. Прижавшись к мокрой стене дома, я посмотрела на высокий забор и видеокамеры, установленные на на нем.

– Через забор я не перелезу, – подумала я вслух и стала осторожно красться к домику охранника, перебегая от одного дерева к другому и от куста к кусту.

Добежав до ворот, я с усилием толкнула калитку, но и она, и сами ворота были заперты.

– Не может быть!

Увидев выскочившего из будки удивленного охранника, я упала на мокрую землю и закричала:

– «Скорую»! «Скорую»! У меня аппендицит.

Охранник схватил меня за руки и попытался поднять, но так как у него это не получилось, он поволок меня в будку. Не обращая внимания на то, что я испачкана грязью, он положил меня на диван и, глядя на мои притворные страдания, почесал затылок.

– Что у тебя болит?

– У меня аппендицит! Ох…

– Что, совсем терпеть не можешь?

– Нет, – скорчилась я от боли. – Не могу. Дядечка, миленький, вызови «скорую». Я умираю…

– Не могу, – нервно ответил охранник.

– Почему?

– Нет у меня такого приказа.

– А какой тебе дан приказ на тот случай, если я буду умирать?

– Такого приказа тоже нет.

– Но ведь я умираю!

– Тогда умирай, – заметно разнервничался охранник, – но вызвать «скорую» я тебе не могу.

– Дяденька! Да что ж ты за изверг такой?!

– Не положено.

– А что положено-то?

– Положено охранять дом, никого не впускать и не выпускать. Как ты на улице-то очутилась?

– Из окна выпрыгнула.

– Но ведь это не положено!

– Я не знаю, что там положено, а что нет. А мне в доме загнуться, что ли? Дяденька, вызови врача. Я умираю!

– Не могу. Нельзя.

– Не бери грех на душу. Если не хочешь, чтобы я у тебя прямо здесь на диване скончалась, выпусти меня за ворота. Пусть я лучше там умру.

Мои стоны не действовали на охранника. С одной стороны, ему было жаль меня, а с другой – он был обязан неукоснительно выполнять инструкции.

– Я не могу тебя отпустить. Меня самого тогда грохнут.

– Но ведь ты отпустишь меня не просто так, а умирать. Это совсем разные вещи.

– Да что ж мне с тобой делать?..

– Отпусти.

– Это исключено.

– Я сейчас, наверное, умру: ты только посмотри, как меня скрутило. Дай мне воды…

Охранник подошел к столу, на котором стоял графин с водой, а я вскочила с дивана и, не помня себя, схватила стоящую на тумбочке пустую бутылку. Размахнувшись что было сил, я ударила охранника по темени и сама закричала от страха. Мужчина издал жалобный стон и с грохотом повалился на пол.

Глава 17

Посмотрев на лежащего на полу охранника, я закрыла лицо руками и принялась мысленно убеждать себя, что должна была это сделать, потому что в противном случае не смогла бы отсюда выбраться. Я не должна даже интересоваться, жив ли он или умер. Даже если жив, то я все равно не смогу ему помочь, потому что сейчас у меня появился шанс на спасение. Выбежав за ограду, я съежилась от холода и пошла вдоль леса по грязной проселочной дороге. Дождь лил не переставая. Я шла босиком прямо по лужам. Чтобы отвлечься и не обращать внимания на холод, дождь и окончательно замерзшие босые ноги, я стала петь какие-то незатейливые песенки и думать о своей несчастной судьбе. В моей жизни было достаточно мужчин, некоторых из них обидела я, некоторые обидели меня. Сейчас я расплачивалась за свои грехи, которых стало слишком много. Видимо, в небесной канцелярии посчитали, что мне пора платить по счетам. Ко мне отнеслись с такой строгостью, потому что я не хотела и не умела раскаиваться.