Наталья Солнцева - Дневник сорной травы

Любочка ела суп, ковыряла вилкой лосося, а Юрий пил и пил водку. Его гладко выбритые щеки порозовели, взгляд тяжело блестел.

Грянул цыганский хор, и у секретарши навернулись на глаза слезы. Молодая цыганка, смуглая и черноволосая, увешанная золотыми монистами, плыла по кругу, звеня браслетами и по-особому вздрагивая всем телом.

– Пойдем! – сказал господин Салахов, грубо хватая Любочку за руку и увлекая за собой.

– Куда? Танцевать?..

Но он уже тащил ее наверх, на второй этаж, «в номера».

– Нам комнату, – бросил он молодому человеку, привставшему из-за стойки. – Вот, держи! – Юрий сунул ему за пазуху несколько стодолларовых купюр.

В комнате было темно и пахло березовыми дровами, горевшими в камине. Юрий задел головой низкий бархатный абажур и чертыхнулся. Любочка вскрикнула, когда он повалил ее на широкую кровать, покрытую периной. Они утонули в ее жаркой глубине, задыхаясь от нетерпения, срывая друг с друга одежду. То, что делал Юрий, больше походило на насилие, чем на любовь, но секретарше было все равно. Главное – он с ней! В постели! Наконец-то она добилась своего… Теперь настал ее черед заказывать музыку.

Юрий утолил страсть, вспыхнувшую в нем, подобно пожару, и лежал, опустошенный. Над ним, в темноте, качалось лицо Анны. Она смеялась…

Глава 17

– Как ты думаешь, Людмила уже спит? – спросил Артем.

Динара пожала плечами.

– Не знаю… А что?

Он сам не понимал, почему беспокоится. Подумаешь, клиентка не пришла на встречу. Первый раз, что ли? Женщины такие забывчивые. Зашла на минутку к подружке поболтать, да и… Нет. Галина Яковлева не производила впечатления легкомысленной болтушки. Если бы она не смогла прийти, то обязательно позвонила бы. Может, все-таки сходить к Авдеевой? Вроде они дружат…

«Позвоню еще раз Яковлевым, – решил Артем. – Люди ходят в театр, в гости, гуляют допоздна… всякое бывает».

Он долго слушал длинные гудки в трубке. Странно…

– Динара! – крикнул он через дверь ванной, где жена принимала душ. – Я отлучусь на минутку. Зайду к Авдеевой, кое-что спросить надо.

– Угу…

Пономарев вышел на лестничную площадку и позвонил в квартиру номер один. Соседка еще не спала.

– Извините, что так поздно, – переминался с ноги на ногу Артем. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно… Проходите.

Авдеева была в пижаме, на ее голове красовались бигуди, покрытые легкой косынкой. Это ее смущало.

– Садитесь, – сказала она, устраиваясь в кресле. – Я уже собиралась лечь…

– Мне не надо было так поздно врываться к вам, – оправдывался Артем.

– Пустяки. Если мой вид вам не мешает, то приступайте.

– Вы хорошо знаете Галину Яковлеву?

– Галю? Ну, да. Мы вместе работаем. Это я рекомендовала ей обратиться к вам. У нее… неприятности. Щекотливое дело.

– Вы не знаете, где она сейчас? У нас была назначена встреча на сегодня, а Галина Павловна не пришла.

– Галя приболела. Но… я сама целый день не могу ее застать. Звонила раз десять. И только что… Она не берет трубку. Может, ей плохо, температура поднялась? Она дома одна, помочь некому.

– А где ее муж? – насторожился Артем.

– Игорь в командировке в Сосновом Бору. Галя мне говорила, что он уехал… вчера или позавчера… Точно не помню.

– А на работе она сегодня была?

Авдеева покачала головой.

– Нет. Говорю же, она заболела. Горло… Поэтому я и волнуюсь. Звоню, звоню, а ее нет.

– Простите, Людмила… я буду с вами откровенен, насколько возможно. Мне не нравится, что ваша приятельница не берет трубку. Очень не нравится. Конечно, всякое бывает, тысяча разных случайностей, однако… Давайте вместе подумаем, где она может быть.

– Ну… «скорая» забрала, например.

– С горлом?

– Да… вряд ли, – вздохнула Авдеева. – Тогда не знаю.

– Она вам говорила, чего боится?

Людмила кивнула.

– Я ее понимаю, Артем. Меня саму десять лет назад мучили такие же страхи. Это ужасно. Вы будете смеяться надо мной, но я боялась, что наш директор, Никитский… хочет меня убить! Глупо. Он как будто ухаживал за мной, и в то же время…

– Никитский? – перебил Артем. – Вы думали, что он… Но почему?

– Он так странно себя вел… Боже, что мне довелось пережить! Я ведь подозревала его в убийстве Изабеллы, нашей соседки. Представляете? Я часто видела его машину у нашего дома. Он прятался… А я, как будто нарочно, натыкалась на него повсюду. И в то утро… когда Изабелла… когда ее нашли мертвой… я снова увидела его машину. Никитский был растерян, а у него на руке я заметила царапину. Я была просто уверена, что он убийца! Но все оказалось по-другому…

– Да… в таких делах не стоит спешить с выводами, – согласился Артем. – А какие у Никитского отношения с женой?

– Никакие… То есть, они продолжают жить вместе, но это скорее привычка, нежелание что-то менять. Думаю, Дмитрий и Лена давно чужие друг другу. Он любит женщин, открыто за ними ухаживает, а Лена… Сами подумайте, какой жене это понравится?

– Пожалуй, таких найдется немного, – усмехнулся Артем. – А Галина не говорила вам, кто хочет ее смерти? Может, намекала…

– Нет. Я заметила, что за ней настойчиво ухаживает Никитский. И я вспомнила… свою историю. Он… странный. Вдруг Галя его боится? Я ведь тоже боялась! И тоже никому не могла признаться. Сколько лет прошло, прежде чем я рассказала об этом вам…

– Лена, жена Никитского, не ревнует?

– Не настолько, – улыбнулась Авдеева. – Она привыкла за годы совместной жизни. Дмитрий Сергеевич за женщинами бегает, но с женой не разводится. Наверное, она смирилась.

– Когда вы сегодня первый раз позвонили Галине? – неожиданно сменил тему Артем.

– В обед, кажется… или нет, после… часов в пять.

– А говорите – целый день!

– Ну… это так, образно, – смутилась Авдеева.

– Никитский сегодня был на работе?

– Кажется, с утра был. Потом не помню. Вечером я его уже не видела. Значит… он просто раньше ушел.

– Спасибо вам, – сказал Артем, вставая. – Уже поздно, я пойду. Вы мне очень помогли. Только о нашем разговоре никому ни слова, даже Галине.

– Что вы! Я понимаю. Не беспокойтесь…

Бледное солнце медленно подбиралось к изголовью дивана.

Фарид открыл глаза и потянулся. Ему снилась Анна, удивительная женщина… На его лице появилась улыбка, когда он представил себе ее, идущую босиком по ночной улице, по влажному от росы асфальту… Вчерашний скандал, устроенный Корой, нисколько не повлиял на Фарида. Теперь Анна казалась ему еще более желанной, необыкновенной и беззащитной, нуждающейся в его мужской силе и здравомыслии.

Но Кора… Просто ужас, во что может превратиться женщина, которая трясется от злобы и считает, будто она имеет право предъявлять претензии. Смуглая и тонкая Кора, неистовая в постели, потеряла всю свою былую привлекательность в мгновение ока.