Непокорный рыцарь - Софи Ларк
На мое лицо тоже уходит немало времени – макияжу предшествует увлажнение кожи и коррекция бровей.
Пока девушка наносит мне на нижние веки и щеки увлажняющий крем, я изо всех сил пытаюсь не заплакать. Еще никто и никогда так не ухаживал за мной. С такой любовью и нежностью.
– В чем дело? – спрашивает Патриша.
– Прости, – хлюпаю я. – Просто… э-э… моя мать никогда не учила меня заботиться о волосах и все такое.
Патриша ставит баночку с кремом и обнимает меня.
– Прости, – продолжаю я. – Я знаю, что это глупо. Я взрослая и могла бы сама все разузнать…
– Вообще без проблем, – говорит Патриша. – Только покажи мне, как поменять масло в машине, потому что я ни разу не делала этого с тех пор, как купила ее.
– Договорились, – соглашаюсь я и крепко обнимаю девушку.
– Отлично, – наконец говорит Патриша, закончив колдовать над моим лицом. – Смотри.
Она поворачивает меня лицом к зеркалу.
Странно, но я не вижу никакой разницы – это все та же я. Только другая версия меня, сияющая, как гребаный ангел. Легкий блеск на губах и щеках, немного подводки для глаз и грива мягких, вьющихся локонов, темных у корней и карамельных на концах, там, где их ласкало солнце.
И даже комбез выглядит чертовски привлекательно. Узорчатые полосы зеленого, голубого и кремового цветов смотрятся красиво и по-летнему, но не аляповато. Рукава спадают с плеч, оголяя их.
Еще Патриша дает мне сандалии и серьги-кольца с бисером, и внезапно у меня получается стильный наряд.
Затем девушка собирается сама, и это занимает в четыре раза меньше времени, хотя результат столь же сногсшибательный. Она надевает широкий белый топ и шорты, в которых ее ноги кажутся длиной в милю, и собирает волосы в свой фирменный конский хвост.
– Черт возьми, – говорю я. – Как тебе удается делать людей такими сексуальными?
– Да вообще! – широко улыбается подруга. – Во мне умер звездный стилист.
К пляжу Кэти Остерман мы подъезжаем на машине Патриши. Дорога занимает всего пару минут, потому что пляж находится на другой стороне Линкольн-парка. Уже почти полночь, и я немного озадачена, потому что городские пляжи к этому времени обычно закрыты. Не говоря уже о том, что костры и алкоголь там запрещены вовсе.
– Нас не выгонят? – спрашиваю я Патришу.
– Не-а, – мотает она головой. – Вечеринку устраивает Майли Келли. Ее отец – глава департамента парков. Так что, если никого не убьют, проблем не будет. И даже тогда… зависит от того, кто убийца.
На пляже действительно никого, но мы беспрепятственно спускаемся к воде. Я вижу вдалеке костер, уже полыхающий на песке, – сначала он напоминает факел, а затем, когда мы подходим ближе, маяк, который выхватывает силуэты сгрудившихся вокруг.
Я оглядываюсь на Линкольн-парк. С воды открывается удивительный вид, и город предстает как слоеный пирог – сначала полоска пляжа, затем густой зеленый парк, а над ним возвышаются колья центральных небоскребов. Странное зрелище из трех несочетаемых видов.
Не менее странно видеть пляж таким пустынным. Я слышу, как волны мягко бьются о берег. Я вижу, как светят звезды на темном небосводе.
Сложно узнать кого-то у костра. Все сияют оранжевым светом, освещающим лишь часть лица. Выделяются только Ливай и Сионе, потому что белые волосы Каргилла не спутаешь ни с чем, как и комплекцию полинезийца. Силуэт рядом с ними, наверное, тот придурок Пол. Заметив Эли Браун, я машу девушке.
Она неторопливо подходит к нам.
– Пива? – предлагает Эли, протягивая каждой по бутылке.
– Спасибо, – говорит Патриша и открывает пробку ключами.
– А ты выглядишь иначе, – говорит Эли, не сводя с меня свой мечтательный взгляд.
– Спасибо, – говорю я. – Патриша меня принарядила.
– Нет, дело не в одежде, а в твоем лице. Ты кажешься взволнованной.
Я только что внимательно осматривала других гостей в поисках Неро. Теперь я заливаюсь краской от своей предсказуемости.
Я не вижу его нигде. Зато вижу того русского, с которым встречалась Белла, – Гришу Лукина. Он присел на корточки на песке и играет в кости с парой других парней. Либо это алкоигра, либо он пьет всякий раз, как проигрывает, чтобы подбодрить себя.
Из портативной колонки играет Nobody’s Love. Кто-то сидит на пыльных от песка лежаках, другие – на расстеленных полотенцах в мексиканском стиле. Пара девушек танцует, покачиваясь под музыку.
В воздухе витает умиротворение. Может, потому что нет ни Неро, ни Беллы. Только Беатрикс, которая кажется куда менее агрессивной без своей шайки. Она даже легонько машет нам с Патришей рукой.
Одна из девушек принесла пачку маршмеллоу. Беатрикс пытается поджарить зефирку на костре, но пламя слишком высокое, и та немедленно обугливается. Девушка вскрикивает и отдергивает ветку от костра, швыряя почерневшую липкую массу в сторону Ливая и Сионе. Зефирка чуть не задевает ботинок Каргилла, падая на песок у его ног.
– Смотри, что творишь, – рычит парень. – Или я выкину тебя, на хрен, в озеро.
– Прости, – покорно бормочет она.
Не знаю почему, но, похоже, Ливай сегодня не в духе. Он растянулся на покрывале и молча рассматривает собравшихся. Сионе пытается что-то комментировать, но Ливай не удостаивает его ответом.
Эли садится на сумку-холодильник. Она взяла с собой банку мыльного раствора и теперь пускает пузыри в сторону от костра на темный гладкий песок.
Я сажусь рядом.
– Хочешь попробовать? – спрашивает она и протягивает мне палочку для выдувания.
Я не делала этого с детства. Выдуть, как Эли, несколько подряд идеальных пузырьков оказывается сложнее, чем я ожидала.
– Ты дуешь слишком сильно, – говорит она. – Смотри.
Девушка берет палочку, вытягивает губы и медленно, ровно и нежно выдувает десяток круглых блестящих пузырьков, которые, вращаясь, разлетаются по песку.
– Как прошла неделя? – спрашиваю я.
– Хорошо, – отвечает Эли. – Во вторник у меня был день рождения.
– Как праздновала?
– Никак, – безмятежно отвечает она. – Прогулялась в одиночестве по Линкольн-парку. Это было идеально.
– Ливай тебя никуда не приглашал?
Девушка смеется.
– Нет. Он обещал, что мы сходим поужинать, но позвонил его брат, и они поссорились. И больше он никуда не захотел.
– Из-за чего они поссорились? – невинно спрашиваю я.
– О… Его брат возвращается с Ибицы.
– И что?
– Он хочет обратно свой дом.
– Я думала, дом принадлежит Ливаю.
– Нет, – терпеливо отвечает Эли. – Другой дом.
Я озадаченно хмурюсь. Эли настоящая загадка. Она такая невинная и говорит все, что придет ей в голову. Но при этом девушка будто уверена, что я и так знаю все, о чем она рассказывает, хотя я не имею ни малейшего понятия.
Мне бы хотелось продолжить разговор, но Ливай злобно наблюдает за нами.
