Эрика Робинсон - Ванильное мороженое

Это конец, подумала Мелани. Ни за что мне не управиться с этим манекеном! Но тут же ей вспомнилось утро, с пользой проведенное в доме Кларка. Тогда у нее было еще меньше подручного материала. Мелани закрыла глаза. Давай, девочка, подстегнула она себя, восстанови в памяти, как это было…

Впрочем, она этого и не забывала. И не забудет никогда. Ее подхватило потоком нахлынувших образов и унесло далеко-далеко от роскошной пустыни огромного гостиничного номера, от холодных оценивающих взглядов, от знойного красавца Рика…

В воздухе повеяло запахами хвои и лимона, а не перегретой кинопленки, а вместо Рика она видела перед собой неповторимые янтарные глаза Кларка, его красивые сильные руки…

Мягкий шелест ветвей в вечернем лесу сменился шипением воды, льющейся из шланга, а аромат хвои и лимона — более тревожными запахами: дорожной пыли, мыльной пены… «Мел!» — услышала она словно наяву требовательный звонкий голос Кэтлин… Вот оно! Именно сейчас она должна решить. Пойти направо или пойти налево… Кларк или карьера кинозвезды, самостоятельность и независимость, к которым она так стремилась.

Кларк уходит… Боже, как больно… Неужели он уйдет навсегда?.. Мелани чувствовала, как слезы горячими струйками стекают по ее щекам. Руки хватали пустой воздух, грудь разрывала невыносимая боль…

— Снято!

Голос оператора произвел эффект пощечины. Мелани вздрогнула и распахнула глаза, в которых стояли слезы. Все присутствовавшие в номере молча застыли на своих местах, ошеломленно глядя на нее. Даже Марку Суэйну пришлось откашляться, прежде чем заговорить. Впрочем, обратился он опять к Чеду:

— Ну, что я тебе говорил? Она настоящая находка!

Чед с воодушевлением кивал, оператор деловито перематывал пленку, гримерша, тайком промокнув глаза платочком, начала собирать свои принадлежности… Машина опять закрутилась, но Мелани уже ничего не видела.

— Простите… я не могу… я не… — сдерживая рыдания, произнесла она и бросилась к выходу.

Все опять застыли, на этот раз недоуменно глядя ей вслед.

Ничего не видя перед собой, Мелани бежала по коридору отеля, потом, миновав лифт, вниз по лестнице, устланной роскошным ковром. В голове судорожно билось одно слово: нет, нет, нет.

Нет, она не могла выставить на продажу то, что произошло у нее с Кларком! Это было бы предательством по отношению к нему, к ней самой… К их любви — уникальной и неповторимой. Она только для них, а не для развлечения тысяч скучающих зрителей, не для обогащения барышников-режиссеров…

Что ж, будут другие времена, другие роли… А пока… все так живо, так трепещет, так болит… Ей нужен Кларк! Только он. Немедленно!

И — словно какой-то волшебник взялся сегодня выполнить три самых заветных ее желания — в холле навстречу ей вскочили с кресел Кэтлин… и Кларк!

Мелани буквально упала к нему в объятия и дала выход долго копившемуся напряжению. Кларк гладил ее волосы, нашептывая что-то успокаивающее, осушая слезы поцелуями.

— Я… я люблю тебя, Кларк. Я… д-дура, дура, дура… Как я могла так обманывать себя? Ты… мне нужен только ты… — бормотала она сквозь рыдания, а поцелуи Кларка становились все горячее и горячее.

Наконец, выплакавшись и высказавшись, Мелани вспомнила, что волшебников не бывает. Она немного отстранилась и посмотрела Кларку в глаза.

— Как ты здесь… оказался? — все еще прерывающимся голосом спросила она.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы снова обрести твердую почву под ногами. Он кивнул в сторону непривычно расчувствовавшейся Кэтлин.

— У тебя хорошие друзья.

Кэтлин, однако, быстро взяла себя в руки и поспешила объяснить:

— Я подумала: коли уж я прервала вас на самом интересном месте, нужно как-то загладить свою вину… А если серьезно, Мел, я хорошо знаю, каково это — пережить сразу такую цепочку стрессов. И чем бы ни кончились пробы, тебе потребуется вся поддержка, которую могут оказать близкие люди. Поэтому, когда ты поднялась наверх, на растерзание, я разыскала с помощью Джеда Кларка и попросила приехать сюда, что он немедленно и сделал. Кстати, а чем закончились пробы?

Мелани перевела светящийся любовью взгляд на Кларка и ответила:

— Тем, что я поняла, что мне нужно на самом деле.