Чарльз Вильямс - Парусиновый саван

— Нет, — тихо проговорил Бэкстер. — Верно, что-то не то съел.

— Возможно, — с улыбкой сказал я. — Сандвичи Блэки скорее всего не пошли вам впрок.

Тут я вспомнил про холодильник, и настроение у меня упало. Пищевые отравления в море — серьезная опасность для экипажа. Но мы ели консервированную говядину, а она вряд ли могла испортиться. Да и молоко на вкус было хорошее.

— Это из-за лука, — сказал Бэкстер, — мне нельзя его есть.

— В шкафчике над мойкой есть сода, — сказал я.

— У меня есть с собой лекарство, — ответил Бэкстер.

Он неторопливо сунул зажигалку в карман халата и вытащил пузырек с таблетками. Достал одну и сунул в рот.

— Подержите штурвал, — предложил я ему, — я принесу вам воды.

— Спасибо, не нужно.

Бэкстер снова улегся на палубе, подложив под голову сложенный халат, и закрыл глаза. Раз-другой он менял позу, подгибал колени, словно ему было неудобно лежать.

— Вам лучше? — поинтересовался я.

— Да, — коротко ответил он.

Наступило молчание. Немного погодя он принял еще одну таблетку. Потом затих и пролежал так добрых полчаса. Я подумал, что он заснул. Лицо и тело его покрылись испариной. Солнце между тем уже сильно припекало, и я опасался, что Бэкстер может обгореть. Я коснулся рукой его плеча, чтобы разбудить, и сказал:

— В первый день не стоит слишком долго жариться на солнце.

Но оказалось, что Бэкстер вовсе не спал.

— Да, вы правы, — согласился он. — Пожалуй, хватит.

Затем он как-то тяжело поднялся и тут же спустился по трапу в трюм. Тут только я заметил, что он оставил на палубе свой халат. Я поплотнее сложил его и сунул под сиденье, чтобы его не унесло ветром.

За нами увязалась стая дельфинов, они весело выскакивали из воды перед самым носом парусника. Мне всегда нравилось на них смотреть. Полчаса спустя появился Кифер с чашкой кофе в руках и уселся на мостике.

— Хотите кофе? — предложил он.

Я взглянул на часы. Было уже три часа.

— Спасибо, нет. Выпью позже, когда передам вахту Бэкстеру.

— Какие же мы дураки, — задумчиво произнес Кифер. — Нужно было купить спиннинг… При такой скорости запросто можно было бы поймать дельфина или барракуду…

— Я думал об этом, а потом забыл. Мы поговорили с ним о ловле рыбы на блесну. В наше время, когда практически все суда ходят со скоростью порядка шестнадцати узлов и больше, ловить рыбу таким способом невозможно. А вот перед Второй мировой войной, когда Кифер только начал плавать, ему приходилось ходить на старых тихоходных танкерах, делавших по восемь — десять узлов. Плавали они вдоль берега из штата Техас на Восточное побережье, а иногда и дальше. У них были очень прочная леска и специальное приспособление для ее спуска в воду. Нередко рыба откусывала или разгибала крючок, но иногда им удавалось вытащить ее на палубу. Кифер встал и потянулся:

— Пожалуй, пойду еще поваляюсь.

И он начал спускаться в трюм. Тут я заметил, что халат Бэкстера стал влажным от морских брызг.

— Эй! — крикнул я вдогонку Киферу. — Возьмите халат Бэкстера!

Я еще раз потуже свернул его и бросил Киферу. До трапа было не больше восьми футов, однако откуда-то налетел порыв шквального ветра, и халат, словно мячик, покатился по палубе мимо рук Кифера. Я оставил штурвал и помчался за ним. Однако белый клубок грациозно проследовал под гиком бизань-мачты и упал в воду футах в десяти от корпуса. Его сразу же подхватило волной, и он понесся к корме…

Какой же я идиот!

— Скорее к бакштагу! — крикнул я Киферу. — Развернемся и подцепим халат!

И тут я вспомнил, что со времени отплытия из Кристобаля мы ни разу не меняли курс. Пока мы разворачивались и я объяснял Киферу, как это делается, халат был уже от нас на расстоянии полутораста ярдов.

— Лево на борт! — крикнул я и резко повернул штурвал.

Мы встали носом к ветру, и ларуса начали хлопать. Я убрал кливер с левого борта и поставил его справа. Блэки мне помогал. Мы значительно отклонились в сторону, и я снова повернул штурвал, чтобы встать на прежний курс. Наконец мне это удалось.

— Где халат? — крикнул я, обращаясь к Киферу.

— Прямо по носу, — отвечал он, — примерно в сотне ярдов от нас. Но он вот-вот потонет.

— Встаньте к штурвалу! — приказал я. Схватил багор и рванулся вперед, стараясь не упустить из виду халат. Теперь он находился примерно в пятидесяти ярдах по ходу судна, но над водой оставалась лишь небольшая его часть.

— Чуть-чуть левее! — крикнул я. — Так держать! Вот он!

Однако халат скрылся под водой. Я запомнил место, где только что его видел, и, когда мы подошли, перегнулся через перила и начал всматриваться в воду, держа наготове багор. Лодка прошла над тем местом, где исчез халат. Потом я увидел его прямо под собой сквозь прозрачную голубизну воды, на глубине трех или четырех футов. Белое одеяние медленно опускалось вниз…

Глава 12

— Смотрите! — крикнул Флауэрс. Бандиты обступили стол, пристально вглядываясь в детектор лжи, самописцы которого начали вдруг судорожно вздрагивать.

Я сидел, вцепившись в подлокотники кресла. Мне вдруг стала понятна причина необъяснимого страха, временами нападавшего на меня. Она крылась в малозначительном на первый взгляд случае; произошел он шестнадцать лет назад на борту другого судна — спортивной рыболовной лодки, недалеко от Майами-Бич. Случай этот, видимо, здорово засел в моем подсознании.

Бэкстера убил я. Или, по меньшей мере, я был виноват в его смерти.

Боннер издал звук, походивший на рычание, и уже изготовился снова схватить меня за грудки.

— Ты снова врешь! — крикнул он. — А ну выкладывай, как все было на самом деле…

Защищаясь от него, я замахал руками. Слиделл, опасаясь, что я, увитый проводами, случайно сброшу со стола детектор, заорал на Боннера:

— Заткнись! Отвяжись от него, осел! Я сам во всем разберусь! — И сделал знак Боннеру убраться:

— Отойди!

Боннер ретировался.

— Значит, ты не вытащил халат из воды? — спросил Слиделл.

— Нет, — подтвердил я. Весь мой гнев мгновенно улетучился, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Я только коснулся его багром, но подцепить не смог.

О чем мне безумно не хотелось вспоминать, так это о похоронах Бэкстера. Но картина эта помимо воли встала у меня перед глазами. Я понял наконец, что причина этого внутреннего протеста не в зашитом в белый орлоновый парус теле покойного, навсегда исчезающем в толще воды, а в этом проклятом белом халате… И всякий раз, когда я стремился загнать это видение в глубины собственного подсознания, Бэкстер снова вызывал его на поверхность.

— Стало быть, у Бэкстера не было с собой запаса этих таблеток? — спросил Слиделл.