Юлия Шилова - Леди Стерва

– Откуда такая осведомленность?

– В детстве все мы мечтаем кем-нибудь стать. Только не всегда наши мечты совпадают с нашими возможностями. Так вот, я мечтала стать экспертом-криминалистом, чтобы выезжать на место происшествия и рассматривать трупы. Определять время убийства, орудие убийства, тяжесть телесных повреждений и так далее.

– Хорошенькая мечта! – присвистнул Марк. – Я всегда знал, что ты сумасшедшая, с самой первой минуты, как только тебя увидел. Вот я, например, хотел стать космонавтом. Да разве можно мечтать о таком в раннем детстве?! Криминалист! Ничего себе мечта детства! Считай, что ты им стала, правда неофициально, негласно, без образования.

– Ты не дослушал. – Я сделала обиженное яйцо. – Так вот, я прочитала массу литературы такого плана и эти сведения почерпнула именно оттуда. Короче, скорее всего, он уже закопан в братской могиле для неопознанных трупов. Знаешь, как это делают? Им роют яму, кидают всех вместе в целлофановых мешках, закапывают и даже табличку не ставят. Они числятся по номерам, а номера записаны у следователя. В следственной работе такое дело называется висяк. Это значит, оно висит мертвым грузом до тех пор, пока его не закроют. Криминалисты не любят такие дела, им нужны цифры и отчетность, а здесь не бывает цифр, да и отчета не напишешь. Такие дела обычно переходят от одного следователя к другому. Каждый хочет их с себя скинуть. Дают объявление в газету и периодически его повторяют. «Помогите опознать человека» или «Следователь просит помочь», в общем, что-нибудь в этом духе. Но труп никто не опознает. Заявление родственников о пропаже не поступает. Никому нет дела. Через определенное время дело закрывают за отсутствием фактов. Как будто никогда не было человека и никто его не убивал. Видишь, неподалеку деревня. Местные жители очень любят рыбачить. С утра до ночи они торчат на берегу. Скорее всего, кто-то обнаружил труп и вызвал милицию. В тот же день его увезли.

Марк внимательно слушал, а я продолжала:

– Можно, конечно, подойти к местным рыбакам и спросить, не находили ли они что-нибудь интересное в последнее время. Но тем самым мы только наведем на себя подозрения. Если они действительно обнаружили труп, то их явно предупредили, чтобы они сразу сообщили в органы о всех подозрительных. Поэтому нам лучше не нарываться. Ко мне уже один подходил, спрашивал, что мы здесь ищем. Я ответила, что на днях купалась здесь со своим другом. Мы хорошо порезвились в воде, и я потеряла бриллиантовое колье. Это выглядело довольно правдоподобно. Крутые машины, мальчики с мобильными, водолазы – все это взбудоражило местное население. Теперь им все станет ясно. Когда будем уезжать, надо сказать, что нашли то, что искали, иначе все местные жители будут с утра до ночи нырять в реке в надежде найти драгоценности. Надо их пожалеть, чтобы они не питали пустых иллюзий.

Мы не там ищем. Марк. Надо искать в библиотеке.

Надо поехать в читальный зал, взять подшивки «Криминального курьера», «Дорожного патруля», «Криминальной хроники» и как следует их изучить. Я уверена, что там мы найдем то, что ищем. Я узнаю его сразу, каким бы изуродованным он ни был. Только вот как мы докажем Касьяну, что это он, я не знаю.

– Вот видишь, как пригодилась мечта твоего детства, – улыбнулся Марк, и мы прекратили поиски.

Через пару часов мы уже сидели в городской библиотеке и листали подшивку криминальной хроники за последние два месяца. Марку это занятие показалось нудным и бесполезным. Он долго мучился, а затем ушел ждать меня в курильную комнату. Тем более что библиотекарша сделала нам уже несколько замечаний, так как у Марка не замолкал мобильный, а отключить его он не мог, ожидая важного звонка.

Итак, Марк ушел. Одной мне было намного спокойнее. При нем я заметно нервничала, и он это чувствовал.

Не прошло и сорока минут, как я нашла то, что искала. Несколько сухих строчек, но таких важных для нас с Марком:

«Следователь просит помочь. В Москве-реке найден труп неустановленного мужчины. Приблизительный возраст 25-30 лет. Одет: брюки темно-синего цвета, пуловер темно-синего цвета, рубашка белого цвета, трусы синего цвета, обувь отсутствует. Особые приметы: на передней челюсти отсутствует два верхних зуба. Справа вверху последний и предпоследний зубы сделаны из золота высокой пробы. На животе большой шрам, 20 сантиметров, после перенесенной операции аппендицита. Больше особых примет нет. По данным экспертизы, мужчина был убит тяжелым металлическим предметом, а позже был брошен в реку. В крови найдены наркотические вещества. Если вам что-либо известно о пострадавшем, убедительная просьба помочь следствию и позвонить по следующим телефонам…» и так далее. Это был он. Его одежда и ненавистный мне шрам. А передние зубы, так это ему маленький их выбил, когда показывал свои боевые искусства. Фотографии трупа не было, но ее и не требовалось. Я на все сто пятьдесят процентов была уверена, что это мой муженек.

В других криминальных газетах прошла такая же информация, и нигде нет ни одной фотографии. Я взяла подшивку и тихо, чтобы никто не слышал, стала выдирать заметку о своем супруге. Бумага предательски затрещала, и библиотекарша тут же подняла голову. Мне ничего не осталось, как улыбнуться и выйти из зала.

В курилке сидел замученный Марк и с кем-то беседовал по телефону.

– Сматываемся отсюда быстрее, – выпалила я, – библиотекарша видела, как я оторвала кусок газеты.

Мы засмеялись и выбежали на улицу. Хорошенькое дело! Подъезжают к библиотеке четыре джипа. Выходит парочка, идет в читальный зал, берет подшивку газет, выдирает клочок и, покатываясь со смеху, вылетает. Ну что можно подумать?

В машине я показала Марку заметку, он внимательно ее прочитал.

– Ты уверена, что это он?

– Даже больше, чем уверена.

– Да, дело плохо, – вздохнул Марк, – эту заметку даже нет смысла показывать. Словам никто не верит, нужны доказательства. А, насколько я понял, их нети не будет.

– Здесь только один выход. Мне нужно позвонить по указанным телефонам и сказать, что я опознала в этом мужчине своего мужа, который такого-то числа уехал из дома и не вернулся. А в органы я не заявляла потому, что он и раньше уходил, даже на более долгий срок. У него где-то есть женщина. Обычно, когда мы ссоримся, он уходит к ней. Ни ее адреса, ни ее имени, да и вообще каких-либо координат у меня нет. Его признают официально умершим. Это единственный выход из положения.

– А почему ты не захотела с самого начала сделать все, как у нормальных людей? Что за необходимость была убивать его дома? Убили бы где-нибудь в подъезде, когда он домой возвращался, или в машине бы взорвали. Так, по-людски, я понимаю, тем более он у тебя коммерсант. А коммерсантов мочат будь здоров, на тебя бы даже никто не подумал. Убили в связи с коммерческой деятельностью, и дело с концом. Каких-то ты киллеров нашла левых, так не делается. Теперь и нам столько суеты. Надо вас развести, выписать его из квартиры. В принципе, это дело шести секунд. Были бы деньги.