Татьяна Устинова - Закон обратного волшебства

— Правильные!

— Вот именно. Зачем местному участковому, который один на сто квадратных километров, какой-то дурацкий «глухарь»?! Незачем он ему. В привидения он не верит, хотя ваша бабушка пыталась ему что-то такое о них поведать!

— А он?

Юра пожал плечами.

— Понятно. Но вы почему-то уверены, что его убили?! Только из-за расцветки подушки?!

В зеркале он посмотрел на нее. У него были очень внимательные и настороженные глаза.

— Да. Уверен. И не только из-за расцветки. Думаю, что участковый тоже уверен, но ему неохота портить квартальный отчет. То, что у нас тут завелся маньяк, очень маловероятно. А закрывать дело опасно только в том случае, если здесь начал действовать серийный убийца, понимаете?

— Не очень.

— Если это серия, вернее, начало серии, значит, все будет повторяться. И тогда его придется искать. Если это… случайность, тогда повторяться ничего не будет и искать никого не нужно!

Анфиса вытерла руки, и очень домашним движением пристроила полотенце ему на плечо. Он покосился на полотенце и завернул кран.

— Вы сказали, что не только из-за расцветки. Из-за чего еще?

Он помолчал.

— Я покажу вам, если захотите.

— Захочу.

— Тогда мы пообедаем и сходим.

— Куда?

— В соседский дом. Там… много интересного попалось мне на глаза.

— А бабушка знает?

— Марфа Васильна человек очень наблюдательный. Я не знаю, что именно она заметила, но что-то, конечно, заметила.

— Юра, вы должны их охранять! Вы понимаете?! Они… последнее, что у меня осталось. Больше ничего и никого нет. Я не могу их потерять.

— Я тоже не могу, — пробормотал Юра, — и не надо меня уговаривать, я не школьник.

— Юра, Анфиса! — закричали из коридора. — Где вы там застряли?! Утонули, что ли?!

— Мы не утонули! Идем!! — крикнула Анфиса, и ее крик в небольшой комнате с кафельными стенами и плиточным полом отдался от стен, как в склепе. — Еще два слова.

— Да?

— Я вчера мыла здесь руки, и было уже темно. Штору мы никогда не закрываем, все равно эта сторона выходит на лес, — она кивнула на окно. — Там кто-то был, Юра. Там точно кто-то был. Он на меня смотрел.

— Вы видели? — спросил он быстро.

— Я не видела, но я знаю, что там кто-то стоял. И наблюдал за мной.

Тут ей пришла в голову ужасная мысль, что это вполне мог быть Юра. Вот этот самый Юра, что стоит сейчас перед ней, этот самый Юра, которого она просила охранять дом и бабушку с Клавой, этот самый, который обнаружил труп соседа и сказал, что его задушили.

По всем детективным законам самый активный ловец бабочек и есть злодей.

Злодей?!

В конце концов, она ничего про него не знает, кроме того, что старый друг Иван Иванович Калитин счел нужным сообщить. Но что они понимают, эти старики!

Он заметил, что Анфиса вся подобралась и, кажется понял, в чем дело. Он не собирался ни помогать ей, ни облегчать задачу. Если она считает, что он укокошил соседа и теперь подбирается к ее семье, пусть скажет об этом сама.

Она ничего не сказала. Побоялась?.. Не решилась?..

— Анфиса, иди обедать! Да что вы там застряли, ей-богу!

Не взглянув на него, Анфиса вышла из ванной, и Юрий знал совершенно точно — мысль о том, что он убийца, прочно засела у нее в голове.

В вашей хорошенькой головке так много вздора, миледи!..

Хорошенькая головка, черт побери все на свете!

Когда Анфиса вошла в столовую, бабушка уже качалась в своей качалке — волшебные таблетки сделали свое дело. Клавдия подавала на стол.

— Садись, садись. Юра, вы тоже садитесь. Только пирогов нет, мне пришлось отдать их собаке. Бедный Петр Мартынович, так и не попробовал!.. Анфиса, у тебя нездоровый вид.

— У нас у всех сегодня одинаково нездоровый вид, Клавдия Фемистоклюсовна!

— Надо поесть, и все пройдет, Марфа Васильна!

— А вам бы только есть!

— Когда сердце не на месте, самый лучший способ отвлечься — поесть! Юра, вам ножку или грудку?

— Мне все равно.

— Да как же это все равно?! Что вы больше любите?!

— Больше всего, — вмешалась Марфа Васильевна, — он любит вино и женщин, но мы ему этого предложить не можем. Или можем, Клавдия Фемистоклюсовна?

— Что вы такое говорите, ей-богу, Марфа Васильна!

Есть Анфисе совсем не хотелось, но надо было есть, чтобы не взбаламутить Клавдию еще больше. Она подцепила на вилку скользкий белый гриб, посмотрела на него без всякого воодушевления и отправила в рот.

Ей очень нравилось ходить за грибами в березовую рощу. У нее была брезентовая курточка, резиновые сапоги и специальные джинсы, разношенные и удобные. Она повязывала на голову красный платочек, брала корзину и палку и чувствовала себя барышней-крестьянкой.

Один из ее одноклассников был свято уверен в том, что автор «Повестей Белкина», собственно, и есть этот самый Белкин.

Кто же еще мог написать «Повести Белкина», если не Белкин?!

Она шла, и высокая и мокрая трава хлестала по голенищам сапог, оставляла мелкое зеленое крошево, и пахло землей и разогретыми стволами деревьев, и шмель гудел, облетая радостное соцветие иван-да-марьи, листья шелестели высоко-высоко, и в заросшей тракторной колее обязательно находился крепенький белый грибок с упоительно-кофейной шляпкой. Он никогда не бывал одиноким, рядом всегда торчали его братья и сестры, а под елкой всегдашний сосед — мухомор. И корзинка тяжелела, и Анфиса перекладывала ее с локтя на локоть, и когда белые поднабирались, она возвращалась домой, разморенная жарой и июлем, и на опушке всегда набирала ромашек. Марфа Васильевна любила ромашки, особенно лесные.

Белые в расписной мисочке наверняка были те, летние, и Анфиса вдруг успокоилась немного.

Марфа Васильевна посмотрела на нее, вздернула брови и усмехнулась. У нынешних молодых все написано на лице.

— Итак, что мы должны обсудить прежде всего? — спросила она, достала из портсигара свою вечную сигарету и закурила. Все помалкивали. — Я так полагаю, что загадочную смерть нашего соседа в первую очередь.

— А я полагаю, что нам надо прежде всего обсудить вопрос вашей с Клавой безопасности, — перебила Анфиса, отлично понимая, что как раз этот вопрос бабушка обсуждать ни за что не станет. — Вам надо переехать в городскую квартиру.

— Полно вздор молоть! Я не живу в этой квартире сорок лет и сейчас жить не стану.

— Бабушка, здесь может быть опасно!

— Не опасней, чем в твоей дурацкой квартире!

— Бабушка!

— Анфиса, девочка, что это ты выдумала, право слово!.. — Клавдия, которая вечно спорила с бабушкой, кажется, на этот раз была целиком и полностью на ее стороне и слегка из-за этого недоумевала. — Куда же мы поедем?!

— А вдруг у нас маньяк?! Вот и Юра говорит, что это может быть маньяк. Да, Юра?