Карен Робардс - Однажды летом

В начале века в подземном склепе за церковью обнаружили скелет молодой женщины. К тому времени проповедника и его жены уже не было в живых, и история адюльтера приобрела волнующий скандальный оттенок. Как утверждали местные старожилы, скелет действительно существовал. Все остальное, по глубокому убеждению Рейчел, было чистейшим вымыслом.

Правда, до сих пор ходили слухи, что дождливыми вечерами (в один из таких вечеров и произошло то давнее загадочное убийство) в церкви плакал орган. Это молодая органистка ожидала возвращения своего грешного любовника.

Тетушка Вир утверждала, что, будучи молодой девушкой, сама слышала эту музыку. Однажды они с друзьями зашли на церковный двор, и каково же было их изумление, когда, подобравшись к окнам, они услышали звуки органа. Душа просто ушла в пятки.

Тетушка Вир с удовольствием пересказывала эту историю своим племянницам, и, сколько Рейчел себя помнила, у нее каждый раз мурашки по коже бегали.

Лунное сияние коснулось шпиля церкви, и он зловеще обозначился на фоне темного неба. Рейчел вдруг показалось, что возле церкви промелькнула тень. Она внимательнее вгляделась в темноту, уверенная в том, что ей это не померещилось. Разумеется, женщина больше ничего так и не увидела. И все-таки от испуга чуть не врезалась в дерево.

Придя в чувство, Рейчел попыталась внушить себе, что промелькнувшая тень была плодом ее воображения, не более того.

Когда она добралась до ворот родного Уолнат-Гроува, сердце уже билось в нормальном ритме. Но стоило ей увидеть, что дом весь в огнях, как она опять разволновалась. Практически во всех окнах – и на нижнем, и на верхних этажах – горел свет. Лишь в спальне отца было темно.

Что-то случилось. Рейчел охватила легкая паника.

Резко затормозив, выскочила из машины и поспешила к дому. Не успела она коснуться ручки, как дверь распахнулась.

– Где, скажи на милость, ты пропадала? – яростным шепотом встретила ее мать и, оглядев с ног до головы, ужаснулась.

– Случилось что-то? С папой, да? – обрушилась Рейчел на мать, предчувствуя непоправимое.

– С твоим напой все в порядке, – мрачно ответила Элизабет и вновь придирчиво оглядела Рейчел. При свете зажженных в холле канделябров от нее не ускользнула ни одна деталь в облике дочери: ни мятая юбка, ни растрепанные волосы, ни слегка вспухшая нижняя губа. – Проблема с Бекки. Час назад она приехала вместе с девочками. Рыдает беспрерывно, я не смогла выудить из нее ни слова объяснений. Может, тебе удастся.

– Бекки, – с явным облегчением выдохнула Рейчел.

Что бы ни случилось с Бекки, главное – все живы. Страшнее смерти ничего не могло быть. Хотя Рейчел и сознавала, что отец никогда уже не поправится и с годами будет лишь деградировать и умственно, и физически, так что уход из жизни станет счастливым избавлением от мучительной болезни, одна мысль о том, что его не станет, приводила в ужас.

– Где она? – спросила Рейчел, отбросив мрачные мысли.

– В библиотеке. Я зажгла камин и приготовила ей горячего шоколада. Но она не хочет со мной разговаривать. Все время ревет.

– Я пойду к ней.

– Постой. – Элизабет схватила ее за руку. – Прежде я хочу знать, где ты была. Уже далеко за полночь. В городе нет ни одного заведения, которое закрывается так поздно, и не говори, что ты была с Робом, потому что он звонил, приглашал тебя на пикник.

Она продолжала буравить Рейчел взглядом, от которого мурашки побежали по коже и запылали щеки.

– Я взрослая женщина, мама. И вправе сама решать, во сколько приходить домой.

На окаменевшем лице Элизабет резко обозначились высокие красивые скулы, которые лишь подчеркнули ее возраст.

– Я отказываюсь тебя понимать, Рейчел, – сказала она. – Ты всегда была такой разумной. Но в последнее время я тебя просто не узнаю. Стоило вернуться этому мальчишке Харрису – и ты стала сама не своя. Ты была с ним сегодня. Так ведь?

Элизабет пытливо заглянула в глаза дочери, словно надеясь прочитать в них ответ на свой вопрос.

– Что, если и так, мама? – тихо спросила Рейчел. – Неужели это столь ужасно? – И, не дожидаясь ответа, высвободила свою руку и направилась в библиотеку к сестре.

19

Элизабет не преувеличивала. Рейчел еще с порога оценила ситуацию. Бекки лежала, свернувшись калачиком на большом ярко-желтом диване, и рыдала, уткнувшись в подушку. В библиотеке царил полумрак – мерцал огонь в камине, да приглушенный свет лился из старинной лампы, стоявшей на массивном отцовском столе. Голубые цвета дельфтского фаянса стены и белые ставни на высоких окнах придавали комнате особый уют, уравновешивая устрашающий эффект, который производила невероятных размеров хрустальная люстра, спускавшаяся с десятифутового потолка. Мебель в библиотеке – бывшей отцовской обители – была громоздкой, с толстой плюшевой обивкой, как будто специально созданная для комфорта крупного мужчины. На фоне громады дивана Бекки, хрупкая, как мать и сестра, казалась беззащитной крохой.

Глядя на трогательную фигурку в шелковой рубашке с экзотическим рисунком и прогулочных шортиках, Рейчел ощутила прилив беспокойства. Бекки всегда отличалась склонностью драматизировать любую, даже самую обыденную ситуацию. Но чтобы так рыдать, нужен был серьезный повод.

– Что случилось, Бек? – спросила она, подойдя к сестре и нежно коснувшись ее вздрагивавших плечиков.

– Р-Рейчел… – Бекки подняла на нее воспаленные от слез глаза. Затем присела и даже попыталась улыбнуться.

Встревоженная состоянием сестры, Рейчел опустилась рядом с ней на диван. Мать, стоявшая в дверях, с тревогой наблюдала за дочерьми.

– Проблемы с кем-то из девочек? – спросила Рейчел, предположив, что кто-то из племянниц серьезно заболел. Впрочем, гадать можно было до бесконечности.

Прелестное личико Бекки – вылитая копия матери – вновь сморщилось, и она покачала головой.

– Нет. – Губы у нее дрожали. Горькие слезы снова покатились по щекам.

– Майкл?

– О Рейчел! – Закрыв лицо руками, Бекки разрыдалась, она была близка к истерике.

Рейчел, ошеломленная таким поворотом событий, обняла сестру и крепко прижала ее к себе. Какой бы несносной ни бывала порой Бекки, сейчас Рейчел видела перед собой лишь ту кудрявую малышку, которая хвостом ходила за старшей сестрой, с тех пор как сделала свои первые шаги.

– Бекки, в чем дело? Пожалуйста, скажи мне. – Рейчел медленно раскачивала сестру в объятиях, пока та рыдала у нее на плече.

– Майкл… Майкл хочет развода. – Это был судорожный шепот, прозвучавший так тихо, что Рейчел подумала, что ослышалась.

– Развода? – изумленно переспросила она.