Сандра Браун - Грязные игры

Он нашел взглядом бармена и махнул, чтобы ему принесли чек. Бармен поспешил к компьютеру на кассе. Грифф посмотрел на брюнетку, которая все еще заигрывала с ним. Она потягивала напиток через соломинку, разглядывая Гриффа через узорчатое стекло бокала. Ее спутник тоже смотрел на него.

— Наверное, он ставит только на те игры, которые сдает, — сказал парень, стоявший позади Гриффа.

— Долбаный жулик, — первый парень вновь ударил его, довольно сильно. — Долбаный, долбаный лгун…

Движение Гриффа было похоже на молниеносный бросок змеи. Он сжал запястье обидчика и резко прижал его к барной стойке, как в решающем броске армрестлинга.

Тот взвыл от боли. Второй прыгнул Гриффу на спину и повис, как мешок, набитый свинцом. Грифф встал со стула и попытался стряхнуть его. Он услышал громкий топот ног — посетители спешили отойти подальше. Послышался звук бьющегося стекла.

— Прекратите, — двое вышибал оторвали парня от спины Гриффа.

Один из них толкнул Гриффа в плечо, заставив его отступить на несколько шагов.

— Я не напрашивался на неприятности, — Грифф поднял руки вверх. — Мне это ни к чему.

Вышибалы схватили его обидчиков, препроводили к выходу и, не обращая внимания на пьяные протесты, выставили из бара. Все взгляды были прикованы к Гриффу, особенно теперь, когда его узнали. Произнесенное шепотом имя расползалось по толпе, как позорное пятно.

Бармен протянул ему чек. Но не успел Грифф отсчитать купюры, как рядом с ним появился молодой человек в модном костюме. Вероятно, менеджер или администратор.

— За счет заведения, — сказал он бармену, и тот забрал чек.

— Спасибо, — поблагодарил Грифф.

Но лицо молодого человека не выражало гостеприимства.

— Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться.

— Я ничего не сделал, — от гнева и смущения лицо Гриффа запылало.

— Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться, — повторил молодой человек.

Грифф пристально смотрел на него в течение нескольких секунд, затем отодвинул его в сторону и прошел мимо. Толпа расступилась, освобождая дорогу, а один из вышибал открыл ему дверь. Но когда он проходил мимо, то услышал, как вышибала произнес: «Долбаный лгун».

Снаружи воздух окутал его, словно влажная простыня. Но ему легче было перенести слишком влажную атмосферу, чем справиться с душившим его гневом. Он тихо сидел, пил пиво и никого не трогал, а его попросту выставили вон — парень в одной из тех рубашек, от которых он отказался в «Нимане», потому что они выглядели слишком по-женски.

Пошли они. В «Дайри Квин» гамбургеры вкуснее, да и стоят гораздо дешевле. И что его так задело?

Черт, его унизили в присутствии людей, которые обычно приветствовали его. Превратиться из суперзвезды далласских «Ковбоев», окруженных фотокорреспондентами и визжащими фанатами, в человека, которого выставляют из приличной закусочной, — это настоящее унижение.

Он подошел к машине и отпер ее. Но не успел он открыть дверцу, как кто-то схватил его сзади и с силой толкнул на тротуар.

— Мы с тобой еще не закончили, — это был парень из бара, тот самый, который заговорил с ним первым. Его приятель стоял рядом. Они не были пьяны. Трезвые, как стекло. И теперь Гриффу стало ясно, что это не обиженные фанаты.

— За мою руку, — прорычал парень, погружая кулак в живот Гриффа.

Нет, подумал Грифф, чувствуя, как подгибаются его колени, эти парни не болельщики, перебравшие пива. Они профессионалы.

12

— Фостер?

— А?

— Ты завтра поедешь в офис?

Он отложил книгу и посмотрел на Лауру. Она принесла домой документы. После обеда она сидела на диване в библиотеке, просматривая разные отчеты.

— Если ты хочешь.

— Кое-что здесь выше моего понимания, — сказала она. — Технические вопросы, которые требуют твоего участия. Прошла почти неделя, как ты не появлялся на работе. Думаю, тебе важно бывать в офисе, когда ты можешь.

— Ты полагаешь, без кота мышам раздолье?

— Нет, — улыбнулась она. — Потому что они знают, что я разболтаю о тех, кто отлынивает от работы. — Она нерешительно помолчала, а затем прибавила: — Думаю, что это важно для тебя.

— То есть ты считаешь, что это я отлыниваю от своих обязанностей?

— Пытаешься затеять ссору? — она уперла руки в бока, изображая возмущение.

— Ладно, больше не буду тебя дразнить. Но ты же понимаешь, что если я физически не присутствую в офисе, это не значит, что я не работаю.

— Я знаю, что твой мозг всегда занят, но присутствие в офисе дисциплинирует.

— Ты выполняешь свои обязанности так же хорошо, как и замещаешь меня. — Он внимательно посмотрел на нее: — Двойные обязанности — это для тебя не слишком много?

— Ты так считаешь? — Он затронул болезненную тему.

— Вовсе нет. Просто я заметил, что ты выглядишь усталой.

Она помолчала, чтобы успокоиться.

— Дело в тебе, а не во мне. Ты любишь «Сансаут». Это твоя жизнь. Тебе нужна авиакомпания не меньше, чем ты ей. А когда мы в последний раз обедали в ресторане?

Его голова слегка откинулась назад.

— Прости. Я, кажется, упустил нить разговора. Когда мы сменили тему?

— Мы не меняли. Это одно и то же.

— Неужели?

— Мы теперь редко видимся с друзьями. Я уже не помню, когда мы ходили к кому-то в гости или сами приглашали кого-то на партию в карты или воскресный завтрак. Ты все время сидишь здесь. А я занимаюсь только работой. Я люблю свою работу, и я не жалуюсь, но… — Она опустила голову и умолкла, не закончив фразы.

— У тебя месячные.

Она вскинула голову, встретилась с ним взглядом, и ее плечи постепенно обмякли.

— Прости, — она кивнула.

— Я догадался, — он виновато поморщился.

— По моему нытью?

— Нет, это первое утро, когда я не спрашивал у тебя о месячных.

— Фостер…

Она ошибалась. На его лице отражалось не сожаление, а самобичевание. Он тщательно следил за ее циклом, спрашивая о нем каждый день, а иногда и несколько раз в день.

— Я все испортил этим утром, когда не проснулся вовремя и не увидел тебя до того, как ты уехала на это утреннее совещание. Я всегда первым делом спрашиваю тебя о месячных. Этим утром я этого не сделал.

— Фостер, можешь мне поверить, мой менструальный цикл не зависит от твоих вопросов.

— У тебя была задержка.

— Всего два дня.

— А в чем причина задержки?

— Не знаю.

— Раньше такого не было.

— Обычно не было.

— Так почему же теперь?

— Не знаю, Фостер, — ответила она, стараясь не потерять терпение. — Может, стресс.