Ольга Тарасевич - Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке

План у меня был в общем-то простой. Заработать денег на приличную одежду, отправиться в ресторан или клуб, где тусуются «звезды», и охмурить самого красивого и знаменитого холостяка. Как вариант – поохотиться в фитнес-центре. Или сделать вид, что увлекаюсь дайвингом, верховой ездой, даже охотой, – подойдет любое дорогое, потенциально привлекающее известных людей хобби. Поиск знаменитости – дело, конечно, не из легких. Все достойные мужчины заняты, или за них идет настоящая война. Но, как говорила моя бабушка, на каждый горшок найдется крышка. Рано или поздно своего добьюсь, заполучу известного мужа и буду томно улыбаться со страниц глянцевых журналов.

Только жизнь внесла в эти планы существенные коррективы…

Как-то я возвращалась в Катину квартиру, отсняв очередную свадьбу. Настроение у меня было потрясающее, я почти забыла про свою любовь или любовную зависимость, потому что весь день наслаждалась чужим счастьем, искренним, сияющим. Молодожены оказались такими красивыми, влюбленными, улыбающимися – и я тоже согрелась и расцвела в их искренней радости.

Предвкушая обработку снимков (как хорошо, что моя работа поможет симпатичным ребятам сохранить в памяти каждое мгновение этого замечательного дня!), я почти бежала. Выскочила из метро, пронеслась через сквер, поздоровалась с мужичком из Катиного подъезда, выгуливающим толстого флегматичного бульдога. И вдруг почему-то остановилась.

Мои привыкшие различать малейшие нюансы обстановки глаза заметили опасность раньше, чем мозг успел обработать информацию. А когда это произошло, я поняла, что именно меня притормозило.

Урод.

Тот самый урод, преследовавший меня!

Давненько его не было.

И вот явился – не запылился. Сидит на лавочке возле подъезда, покуривает и смотрит на дорожку, ведущую к метро. И меня пока не видит, потому что я ломанулась напрямую через сквер, а большинство нормальных людей поздним вечером там не шляется, мало ли что.

Спрятавшись за кусты, я стала соображать, как мне поступить.

Пройти в подъезд как ни в чем не бывало? Так он меня и пропустит…

Позвонить Катьке? Она дома, свет в окнах горит, можно попросить, чтобы она его отвлекла, и незаметно проскользнуть внутрь. А как потом выходить? Вдруг рыжий прыщавый парень проторчит под окнами до утра?

Тем временем урод пошевелился, как-то очень странно, неуклюже.

Боже, да у него же нога в гипсе! И костыли прислонены к скамейке! Хлопотная жизнь у шантажистов! Наверное, пытался из кого-нибудь вытрясти побольше денег, а тот человек не растерялся и вмазал ему как следует. Я поступила с ним гуманнее, конечностей ему не ломала!

Что ж, по крайней мере, он меня в случае чего не догонит – уже хорошая новость!

В кармане джинсов вдруг завибрировал мобильник, и я с замирающим сердцем посмотрела на дисплей.

Все понимаю: Грановский – гад конченый. Он – наркоман и бьет беременную своим собственным ребенком женщину. Но я все на свете бы отдала, лишь бы услышать его голос.

На экране высветилось «Настя», и я невольно улыбнулась. Настя – тоже фотограф, и ее бойфренд Валера тоже занимается фотографией. С этой парочкой я познакомилась два дня назад возле загса: «наши» росписи были назначены одна за другой, и мы немного поболтали. Техника у ребят была похуже моей, и, конечно, увидев моего «маркушу», они попросили сделать пару снимков на свои карты, чтобы потом оценить возможности этого фотоаппарата. Мне очень понравились эти люди – увлеченные своей работой, настоящие профессионалы, они обладали редким для профессиональных фотографов качеством: не считали себя безусловными гениями, а всех остальных – полным дерьмом…

– Машка, выручай, – взволнованно затарахтела Настя. – У нас с Валеркой завтра шикарный «чес» по свадьбам. А мы же еще в штате информационного агентства работаем, надо кровь из носа отснять Московский кинофестиваль. Завтра открытие, как неудачно все совпало! Если бы ты нас выручила! Гонорар приличный. Ты свободна?

– Вообще-то да. Хотя мне заказ нужно обработать. Я думала сегодня ночью и завтра с утра готовить снимки к печати.

– А мы тебе поможем! Приезжай! У нас два компа, Валерик тебе одной левой все отфотожабит!

– А переночевать у вас можно?

– Конечно! Не вопрос! Пиши адрес!

Я записала улицу и номер дома, засунула блокнот в сумку и почти нежно посмотрела на прикуривавшего очередную сигарету урода.

Жди меня, милый. Порти свое здоровье проклятым никотином, поправляй костылики и загипсованную конечность.

Тебе придется очень долго меня ждать…

Всю ночь я почти не сомкнула глаз: перекачивала на свои флешки софт с Валеркиного компа. Мне казалось, что я знаю фотошоп, как свои пять пальцев, но я обольщалась. У Валеры было установлено много плагинов, позволяющих при обработке творить настоящие чудеса.

Впрочем, памяти на флешке для перекачки всех имеющихся у Валеры прибамбасов мне не хватило. На секунду я задумалась – не удалить ли мне подарок Юрика, папку с вирусом. Но рука не поднялась…

Странно, но, несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось совершенно. Я предвкушала, как увижу своими собственными глазами самых знаменитых актеров, и радовалась, как ребенок. Единственное, что меня смущало, – так это Настино удостоверение и специальный бейдж, выданный ей для работы на кинофестивале. Времени вносить мою фамилию в списки уже не было, но Настя заверила, что никто не будет пристально изучать фотографию на удостоверении. Я опасалась, что меня банально не пропустят и выгонят взашей, как самозванку. Тем более внешне между нами не было ничего общего. Я – высокая худая блондинка, Настя – невысокая пухленькая брюнетка.

Впрочем, девушка оказалась права на двести процентов: охранник, даже не открыв «корочку», поинтересовался фамилией. Я уверенно выпалила Настюхину. Тогда охранник сверился со списком, мельком глянул на аккредитационную карточку (я решила ее не прикреплять на одежду, чтобы контраст между моими платиновыми кудрями и черными Настиными не так бросался в глаза, а просто держала в руках, старательно прикрывая пальцем фотографию) и кивнул:

– Проходите! Сектор для снимающей прессы слева. Можете пока пройти внутрь, там работает бар.

Поскольку я приехала к кинотеатру «Пушкинский» за два часа до начала мероприятия (думала, а вдруг меня выгонят и придется искать варианты, как пробраться внутрь), у меня было время сходить в дамскую комнату.

Из зеркала на меня таращилась испуганная почти Памела Андерсон – с гривой длинных вьющихся волос и стильным макияжем (Настя нарисовала мне потрясающее лицо всего за пятнадцать минут, сказала, что освоила визаж для того, чтобы уметь готовить моделей к съемке). Одежда моя, конечно, оставляла желать лучшего. Походы с Грановским по бутикам, оказывается, приучили меня к хорошим, дорогим вещам. Если бы я не помнила те облегающие, словно вторая кожа, обманчиво простенькие платьица, купленные за астрономические деньги, то от черного топа, выделенного мне Настей, я бы пришла в полный восторг. Теперь он казался мне слишком простым и безыскусным. Ну и ладно. Все равно платье не сочетается с совершенно не гламурным репортерским кофром. А так – джинсы, почти вечерний «верх», Катины туфли на среднем каблучке (как кстати у меня накануне умерли кеды, в которых я бегала по съемкам) – для фотокорреспондента, обычно щеголяющего в клетчатой рубашке и кроссовках я все равно выгляжу шикарно.