Линда Ховард - Скажи мне все

«Почему он все это делает для меня?»— думала Карен, ощущая на своей щеке тепло дыхания Марка.

Очевидно, у нее с самого начала сложилось о нем ложное впечатление. В первый день их знакомства Марк Частин показался ей надменным и самоуверенным: он разговаривал с ней снисходительно, и Карен постоянно ощущала исходившую от него легкую неприязнь. Да, она просто неверно его оценила, ошиблась, не разглядела за внешней небрежностью отзывчивую душу и горячее сердце. Однако она прилетела в Новый Орлеан после тяжелой бессонной ночи, находясь в состоянии сильного стресса от известия об убийстве отца.

Карен вдруг вспомнила распространенное мнение, что мужчины-южане более вежливы, любезны и галантны, чем их собратья с севера страны, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. Нет, дело не в этом…

К ней снова подошел служитель кладбища, дотронулся до руки и, произнеся общепринятые слова соболезнования, тихо спросил, готова ли она к тому, чтобы начать процедуру похорон. К горлу Карен мгновенно подступил комок, стало трудно дышать, а в глазах заблестели слезы. Она растерянно и беспомощно взглянула на детектива Частина, тот молча кивнул и еще теснее прижался к ней.

— Да, пожалуйста, начинайте, — еле слышно прошептала Карен и судорожно сцепила руки.

Служитель вопросительно посмотрел на Марка, словно ожидая его распоряжений.

— Начинайте, — глухо произнес детектив.

Держа в одной руке зонт, другой Марк обнял Карен за плечи и медленно подвел ее к вырытой могиле. Дождь усиливался, и теперь уже тысячи быстрых крупных капель барабанили по земле. Карен, мельком взглянув на дно могилы, устланное зеленой травой, вздрогнула всем телом, и слезы градом хлынули из ее глаз. Сейчас, через несколько минут все будет кончено, и гроб с телом убитого Декстера опустится вниз и навсегда скроется под землей. Кем бы он ни был в жизни, какие бы неблаговидные поступки ни совершал, он достоин того, чтобы навсегда запечатлеться в чьей-то памяти. Необходимо, чтобы остался на свете хотя бы один-единственный человек, который будет помнить о нем. И этим человеком должна стать его дочь Карен.

Служитель кладбища подал знак могильщикам, стоявшим поодаль с лопатами в руках. Они подошли к могиле и начали с помощью металлических цепей медленно опускать в нее гроб. Карен закрыла лицо руками и, не в силах совладать со своими чувствами, зарыдала в голос.

Она плакала о рано ушедшей на тот свет Джанет, о горьком беспросветном одиночестве, которое ожидало ее впереди, о так нелепо и трагически оборвавшейся жизни Декстера и о том, что никогда больше они теперь не будут втроем: мать, отец и она, Карен. Сквозь собственные рыдания она слышала, как комья мокрой от дождя земли со стуком падают на крышку гроба, короткие, отрывистые фразы могильщиков и… прерывистое дыхание детектива Частина, обнимавшего ее одной рукой за плечи. Карен дрожала всем телом, а Марк все сильнее и крепче прижимал ее к себе.

Неожиданно он опустил зонт на землю и расстегнул пуговицы пиджака. Марк обнял Карен, укрыв ее полами пиджака, и несильно сжал плечо. Теперь они стояли вплотную друг к другу, и Карен опустила подбородок на его руку, лежащую у нее на плече. Ей казалось, что они слились воедино, и никакой дождь, гроза и сильный ветер не смогут их разъединить. От Марка исходили такие уверенность и сила, его тело излучало такое мощное тепло, что Карен перестала дрожать и вытерла слезы. Прижимаясь спиной к его груди, чувствуя его горячее дыхание на своем затылке, Карен начала успокаиваться и даже заставила себя взглянуть на могилу.

Теперь там высился небольшой земляной холмик. Где-то там, внизу, нашел свое последнее прибежище человек со странной, изломанной судьбой — ее отец Декстер Витлоу. На глаза Карен снова навернулись слезы. Марк Частин стал шептать ей на ухо какие-то успокаивающие, теплые слова. Карен не вникала в их смысл, а лишь вслушивалась в интонации его бархатного голоса, и они звучали словно тихая, немного печальная музыка. Зонт детектива Частина так и оставался лежать на земле: ведь, чтобы наклониться и поднять его, Марку пришлось бы на секунду отпустить от себя Карен, а она сейчас так нуждалась в его защите… Холодные капли дождя стекали по ее лицу, смешиваясь со слезами.

Марк Частин тихо переговаривался со служителем кладбища, но Карен не прислушивалась к их словам. Она чувствовала себя удивительно защищенной и казалось, что отныне все беды будут обходить ее стороной. Здравый смысл подсказывал ей, что похороны закончились и становится просто неприлично стоять в объятиях детектива Частина, на виду у служащих кладбища, но она не двигалась с места.

Дождь постепенно прекратился, порывы ветра стихли, и птицы, сидевшие на деревьях и пережидавшие непогоду, снова весело и шумно защебетали, предчувствуя, что с минуты на минуту из-за облаков выглянет солнце.

Марк Частин наклонился к ее лицу. До Карен донесся тонкий, чуть терпкий лимонный запах его одеколона, она глубоко вдохнула его, и ее сердце сильно и часто забилось. Этот аромат — изысканный, возбуждающий, горьковато-лимонный — был ей уже знаком. Она уловила его раньше, когда Марк Частин во время их первой встречи подошел к ней. Никто не обнимал ее так, как Марк. То есть, конечно, некоторый опыт в общении с противоположным полом у Карен имелся, но ничьи объятия не будили в ней ответных чувств, ни в ком она не ощущала такой огромной внутренней силы, никто не смог заставить ее идти за собой, полностью довериться и быть просто женщиной. Слабой, нуждающейся в опеке и ласке.

Карен сделала еле заметное движение, Марк Частин ослабил объятия, и она смущенно взглянула в его лицо:

— Извините, пожалуйста, за то, что я… слишком эмоционально вела себя. Сама не ожидала от себя такого взрыва чувств!

В серых глазах Марка отразилось сочувствие, он достал из кармана носовой платок и подал Карен.

— Все в порядке, — мягко сказал он. — На то и кладбище, чтобы люди, приходящие сюда, плакали. Возьмите платок, мисс Витлоу, у вас все лицо в слезах.

Карен нерешительно взяла носовой платок, промокнула глаза, вытерла нос и смущенно пробормотала:

— Спасибо, я… выстираю платок и верну вам.

Марк Частин тихо засмеялся и снова положил руку на плечо Карен.

— Да уж, пожалуйста, не забудьте! Носовой платок — большая ценность, редкая вещь!

Карен улыбнулась, но, спохватившись, тотчас же уткнулась лицом в его грудь. Она боялась, как бы кто-нибудь из служителей кладбища или посетителей не увидел, что она улыбается, стоя у могилы только что похороненного отца.

— Я почти его не знала, — неожиданно произнесла Карен. — Что он был за человек, с каким характером… Он… он бросил нас с матерью много лет назад. Иногда навещал, оставался на несколько дней, и тогда Джанет расцветала прямо на глазах. Светилась от счастья, постоянно улыбалась. Потом… потом отец надолго исчезал, даже не звонил, а Джанет каждую ночь плакала, думая, что я крепко сплю и ничего не слышу. Я тогда была маленькой девочкой, но уже многое понимала. Если бы вы только знали, как я ненавидела отца за то, что он мучает Джанет! Я считала, ему не следует приходить к нам, а уж если пришел, то должен постоянно жить в семье! Мы никогда не знали заранее, когда он появится, сколько времени пробудет…