Почти любовь - Алекс Джиллиан
– Виктор, прекрати! – я начинаю закипать.
– Скажи, ты все еще с ним? – подчеркнутый холод в его голосе пробирает меня до дрожи. – Вопрос простой. Да или нет.
– Да.
– Все серьезно?
– Это не твое дело, – огрызаюсь я.
– Значит, нет, – обрадованно заключает Виктор. – Увидимся в понедельник, Леа.
Кравцов
– Ты в порядке? – пятый раз за два часа, что мы торчим в баре напротив моего дома, спрашивает Олег Богданов. Мы оба уже слегка набрались, и, возможно, он просто запамятовал, что я четырежды отвечал: «нормально». Либо не поверил. На самом деле, мое состояние далеко от нормы, и выпитая бутылка коньяка отвлечься и забыться не помогла.
– У каждого хирурга есть свое кладбище, – покручивая стакан с янтарным напитком, бросаю избитую фразу. – Но я надеялся, что мое появится позже, – добавляю, прежде чем опрокинуть в себя очередную порцию алкоголя.
– Ты уже полгода самостоятельно оперируешь, – напоминает Олег. – Успешно оперируешь. Маковецкий пророчит тебе успешную карьеру, а он просто так словами не раскидывается.
– В курсе, – киваю, разливая остатки из бутылки. – Я сделал все, что от меня зависело.
– Вот именно, – подхватывает Богданов. – Врачи не Боги, Саш. Пациенты иногда уходят, каким бы гениальным не был хирург.
– Давай о чем-нибудь другом поговорим, – нахмурившись, прошу я.
Ни к чему снова и снова мусолить морально тяжелую для меня тему. Без сомнений, я это переживу. Впереди выходные. Надо провести их так, чтобы не осталось времени на внутренние загоны. Уговорю Веснушку поехать со мной в Завидное. Побудем вдвоем на природе, погуляем, попьем вина и потрахаемся от души. В понедельник явлюсь на работу, как новенький.
– Как мать? – Олег опять задает не самый удачный вопрос. Я морщусь, словно съел кружок лимона.
– Супер, – отзываюсь с едкой иронией. – Говорит, что у них с отцом второй медовый месяц. Вся цветет и пахнет.
– А Юлька смирилась? Больше не лезет к Сергею Давыдовичу? – развивает тему Богданов.
– Тест ДНК поставил точку в их бурном романе, – произношу с сарказмом. – Отец тот еще мудак, но не лох. Может, теперь начнет думать той головой, что на плечах, а не той, что в штанах.
– Ладно хоть не женился, – качнув головой, рассуждает Олег.
– Плохо, что развестись не успел, – подытоживаю я. Богданов удивленно поднимает бровь.
– Ты не рад, что предки сошлись?
– Горбатого только могила исправит, – ухмыляюсь с презрением. – Накосячил, обосрался, пару месяцев походит тише воды, ниже травы, а потом обнаглеет и все по накатанной. Мать будет терпеть и выть в подушку, а он молоденьких шлюх втихаря пачками трахать. Мы это сто раз проходили, Олег. Чуда не случится.
– Ты с отцом сейчас вообще не пересекаешься? – осторожно интересуется Богданов.
– Неа, – отвечаю, накалывая на вилку кусок сыра. – Домой больше ни ногой. Пусть живут как хотят. С матерью общаюсь, но постольку-поскольку. Не могу ее понять. Разговаривать больше не о чем. Я столько времени и нервов потратил на адвоката, не говоря уже о деньгах. Больше не сунусь.
– А кто отец ребенка? – любопытствует Олег.
– Хер его знает. Вроде мать говорила, что Юлькин фитнес-инструктор. Совет да любовь новой семье.
– Мдаа, обломалась телочка. А она ничего такая. У бати твоего вкус есть.
– Вкус есть, а мозгов нет, – мрачно отрезаю я. – Маринка как? Не залетела еще?
– Бл*ь, только ты не начинай, а? – раздражается Богданов. – Какие нам сейчас дети? У нас переезд на носу. Вот обживёмся в Питере год-другой и подумаем о детях. Ты Олеське сказал?
– Так, вскользь. Особо не обсуждали, – потянувшись за стаканом, рассеянно отвечаю я. – Она, как всегда, на своей волне. Слушает вполуха, а потом спорит до посинения, что я ничего ей не говорил.
– Три месяца осталось до переезда. Предупреди девчонку. Она, может, надеется на что-то, планы на будущее строит, а ты в Питер валить собираешься. Странные вы какие-то.
– Какие есть, – усмехнувшись, отзываюсь я. – Не парься, мы сами разрулим. Планов Олеся на меня никаких не имеет – это сто процентов. Не удивлюсь, что она мое отсутствие только через неделю заметит.
– Да, ладно, – недоверчиво отмахивается Богданов. – Не чеши мне тут. Это первая девчонка, с которой ты решился жить вместе. Не просто же так.
– У меня может и не просто, а у нее на первом месте спасение всех несчастных и угнетённых. Брошенные котята, одинокие старушки, благотворительные сборы, утренники, концерты. Квартира до потолка коробками с гуманитарной помощью завалена, на прошлой неделе Леська хромую дворнягу домой притащила. На три дня, правда, но псиной до сих пор воняет. Спорить с Олесей – дохлый номер. Упертая, пи*дец, – выдаю как на духу.
Выпитый коньяк развязывает язык. Обычно о личном предпочитаю молчать, а тут прорвало. Как-то все разом навалилось. Мать со своей дуростью и бесхребетностью, Олеся с бурной деятельностью и за*бами. Еще и операция сегодня неудачно прошла… Хотел с Веснушкой вечер провести, а она целый день трубку не берет, сообщения игнорит, домой приехал – ее нет. В спальне черт ногу сломит, в холодильнике мышь повесилась, интернет отключили за неуплату, минибар пустой, в раковине гора посуды, на столе брошенные учебники и конспекты. У меня такого бедлама никогда еще не было.
Да, мы оба живем по бешенному графику, но, блин, она же девушка. Должна уют создавать, о мужчине своем заботиться, прибираться, готовить, а не только ноги раздвигать, что, кстати, тоже случается не так часто, как хотелось бы.
Иначе я нашу совместную жизнь представлял… Все через заднее место. Пересекаемся дома три-четыре раза в неделю, а в остальное время каждый занят своими делами. Родители так и не в курсе, что мы вместе. Олеся категорически против ставить их в известность. Объяснять свой заскок упорно не хочет, а выводы напрашиваются сами собой. Может, Леся переехала ко мне, чтобы в общаге не жить, а не из-за внезапно возникших пламенных чувств?
В общем, пришлось мне срочно Олега вызванивать, от законной супруги отрывать. Он, правда, не в обиде. Настрой боевой, гулять до закрытия.
– А мне твоя Олеська нравится, – неожиданно заявляет Богданов. – И брательнику – тоже. Уедешь, Макс не растеряется.
– Обломается. Он не в ее вкусе, – уверенно ухмыляюсь я.
– Она про тебя то же самое говорила, – парирует Олег.
– Кому? – озадаченно смотрю на друга.
– Маринке с Янкой втирала, что у нее парень есть, а у тебя ноль шансов, – сообщает Богданов, жестом подзывая официанта.
– Херня полная, не было у Олеси никого. Сказочница она.
– Ну-ну, – скептически хмыкает Олег, и меня почему-то это дико злит.
– Слушай, ты за женой своей присматривай получше, а мы с Олесей сами разберемся.
– Я-то присматриваю, – в глазах Богданова появляется нехорошее выражение. – И мне ни хера не нравится, что она тебе пишет постоянно. Ты бы ей по-дружески намекнул, что не стоит этого делать.
– Ты ревнуешь, что ли? – излишне бурно удивляюсь я. – Е*анулся совсем? Маринка со всеми так общается.
– Ладно, забыли, – смерив меня тяжелым взглядом, Олег переключается на подоспевшего официанта.
Пока он заказывает вторую бутылку официанту и дополнительную порцию шашлыка, я задумчиво пялюсь по сторонам. Вечер пятницы, шумно, музыка гремит громче, чем обычно, столиков пустых почти нет. Одни заливают алкоголем недельный стресс, другие что-то отмечают, третьи ищут компанию на ночь.
Взгляд случайно падает на смутно знакомую брюнетку за барной стойкой. Длинные ноги в телесном капроне, высоченные каблуки, обтягивающее кричаще-красное платье с глубоким вырезом на объемной груди. Судя по яркому образу, брюнетка как раз из третьей категории. Молодая, стройная, красивая, одинокая, с коктейлем в руках и боевым раскрасом на лице.
Почувствовав мое внимание, девушка поворачивает голову и смотрит с откровенным интересом, детально изучая ту часть меня, что доступна с ее ракурса.
– Телка секси. Но не советую рисковать, Кравцов. Спалишься, – заметив обмен взглядами между мной и девушкой на барном стуле, предостерегает Богданов. Словно я сам не понимаю, что для съема место неподходящее. – Хотя… – задумчиво тянет он. – Ты, в отличие от меня, не женат. Почему бы нет.
Уголки алых губ брюнетки приподнимаются в приветливой улыбке. Я отвечаю ей коротким кивком. Чисто из вежливости, а не потому что меня воодушевили слова Олега. Девушка грациозно соскальзывает со стула и походкой
