Элиу Шварцман - Тайна Авиценны. Похождения бразильцев в Афганистане

– Физически? – спросил Андре.

– И физически, и духовно! В последние десятилетия нам все труднее привлекать в общину новых соратников. Все наши попытки уговорить молодых ученых из ведущих университетов приехать к нам кончились полным провалом. К нам отнеслись как к сумасшедшим! Если бы вам предложили на выбор престижную работу на Уолл-стрит и квартиру с видом на Центральный парк или каменную келью в нашем захолустье – что бы вы выбрали? Только один человек за все время согласился остаться у нас. Так что все мы доживаем здесь свои последние годы. Нас осталась горстка. Некоторым уже больше ста двадцати лет. Мне всего девяносто семь, но и я не вечен. Мы всё ждали, когда человечество созреет до того, чтобы передать ему хранящиеся у нас знания. Но оно, похоже, не только затормозилось, но и скатывается назад в своем духовном развитии. Да, техника развивается, процветают предметные науки, но общий уровень нравственного состояния общества стал еще ниже, приблизился к первобытному состоянию, когда главным становятся материальные потребности, доминирование одних особей над другими, всяческие развлечения и удовольствия. Мало кто задумывается о своем предназначении на земле, о великой миссии человечества, разделенной между всеми ее представителями. В таких условиях передавать хранящиеся у нас знания великих предков нынешнему неразумному поколению – все равно что вручить атомную электростанцию в руки диких варваров. Но возвратимся к нашей теме. Итак, у нас осталось не так уж много времени. И поэтому, желая сохранить наши ценности, мы решили позвать вас. Ну, не вас конкретно, а вообще… Сейчас объясню. Мы же не можем просто позвонить в Массачусетский Технологический институт или в Оксфорд и сказать, что мы постигли тайну холодного синтеза и что у нас есть третья поэма Гомера – эпическое повествование о странствии Ахилла в Аиде. Нас же поднимут на смех! И тут нам в голову пришла идея инициировать каким-либо образом археологическую экспедицию, которая подтвердила бы наличие у нас этих невероятных ценностей. Откровенно говоря, мы ожидали прибытия более представительной группы… я хочу сказать, более многочисленной. Но именно вы нашли манускрипты, которые мы сочли нужным предъявить внешнему миру много лет назад. Остальное вы знаете.

– Значит, именно вы привели нас сюда, чтобы показать нам ваши научные достижения и сокровища вашей библиотеки? – недоверчиво спросила Бия. – Но почему вы прямо не пригласили нас?

– Я уже объяснял: вам бы это показалось выдумкой. К тому же, нам не хотелось, чтобы сюда нахлынула масса несведущего народа, корреспондентов, политиков и даже преступных элементов.

– Но зачем понадобился такой путаный рискованный путь?

– Если вы по зашифрованному манускрипту сумели попасть в нужное место, преодолев все трудности и препятствия, сохранив единство, значит, вы и вправду достойны того, чтобы вас с этими ценностями познакомить. Да, человечество еще не готово для такого дара, но некоторые его представители – готовы. Это я и пытался доказать общине… Но теперь все изменилось! На нашем последнем общем собрании у нас произошел раскол. Большинство все же считает, что обнародовать хранимые нами ценности в ближайшие десятилетия было бы безответственно и опасно. И было решено, что цитадель и все, что в ней находится, должно погибнуть вместе с нами. Должно быть взорвано!

– Минутку! – остановил говорящего Торрес. – А мы – мы тоже входим во «все, что находится в цитадели»?

– Мне очень жаль, но другого выхода нет. Мы хотели помешать вам проникнуть сюда, предлагалось также отказать вам в разрешении подняться к нам из деревни, но вы бы уже не отступились, не так ли? Вы бы взобрались по склону, судя по вашему упорству. Это неизбежность.

– Но почему бы вам не уничтожить только то, что не должно попасть в недостойные руки?

– Потому что любая, даже на первый взгляд совершенно безобидная вещь может таить в себе большую политическую опасность. Вспомните Платона, изгнавшего поэзию из своей республики. И у него были на то веские причины. Если бы все стремились только к прекрасному и идеальному…

– Вот он! Можете его увести! Только осторожно, пожалуйста! – неожиданно произнес кто-то.

Все обернулись к вошедшему. Этот человек был несколько моложе первого и все еще крепкого сложения, с густой полуседой шевелюрой и приятным лицом. С ним вошли еще двое старцев, которые вывели из кабинета их недавнего собеседника.

– Что ж, познакомимся, раз уж вы здесь. Мое имя Иджебегович. Я – глава здешней общины, а вашим собеседником был один из ее членов. Он проходит курс психиатрического лечения. Ему удалось убежать из своей кельи. Он выдумывает разные небылицы. Но сам он человек безобидный.

– Значит, все, что он нам сказал… Значит, мы здесь не пленники? – пролепетала Анна.

– Конечно, нет! Мы привели вас сюда, потому что настало время открыть миру одно из наших величайших изобретений…

– Антивирус?! – вырвалось у Бии.

– Именно!

– И община не вымирает? – пожелала уточнить Анна.

– Конечно, нет! Он, наверное, рассказал вам страшную сказку о том, что мы якобы собираемся взорвать нашу обитель. Это одна из тем его бреда.

– А другие научные чудеса, о которых он говорил?

– Фантазии! Единственное, что у нас действительно есть, так это антивирус и наша библиотека.

– Третья поэма Гомера? – не удержался Америку.

– Неужели вы поверили этой глупости?

– А утраченные сочинения Аристотеля? – спросил Торрес.

– А вот это верно! Можем предложить вам некоторые неизвестные произведения Аристотеля Стагирита. Но, я думаю, вы устали. Я попрошу кого-нибудь показать вам ваши комнаты. Вам, наверное, захочется освежиться до ужина. А потом я проведу вас по всей цитадели.

Глава тридцать первая

Келья, которую предоставили Андре и Роксане, оказалась каморкой два на три метра. Узкая койка, на которой с трудом мог поместиться один человек, была трогательно преобразована в брачное ложе: на нее положили два одеяла. Обстановку довершало зеркальце, висевшее на голой каменной стене. Удобства находились в дальнем конце коридора. Маленькое оконце выходило во внутренний двор, все еще заваленный снегом.

Увидав все это, Роксана скорчила рожицу. Андре еще не совсем освоился с необходимостью повсюду таскать за собой свою подругу, но она не слишком докучала ему: говорила мало и непонятно. «Идеальная женщина», – мысленно усмехнулся он.

А «идеальная женщина» уже прижалась к нему своим горячим телом. Сладостное предвкушение тотчас затуманило Андре сознание. Он встал перед девушкой на колени, приподнял подол ее платья и принялся целовать ее ножки – от самых щиколоток до паха. В ответ на это Роксана тихо смеялась и судорожно, с блаженным выражением лица, сжимала ноги всякий раз, когда губы любимого добирались до ее промежности. Потом они рухнули на кровать, смеясь и срывая друг с друга одежды…