Эвелин Энтони - Выстрелы в замке Маласпига

Он впервые произнес ее имя на итальянский лад. Она почувствовала, что краснеет. «Вот прохвост, – мысленно выругалась она, – он знает все уловки».

– А я и наслаждаюсь. – Вспомнив о Рафаэле и о том, что ей предстоит сделать, она с невероятным трудом заставила себя улыбнуться. – Вы должны сделать скидку на мое американское благоразумие. Мы не так стремительны в своих поступках, как вы здесь.

– Когда вы уезжаете? – Он убрал руку.

– В конце следующей недели... И у меня есть к вам одна просьба.

– Я слушаю, – сказал он подчеркнуто ласковым тоном. – Я был бы просто счастлив сделать что-нибудь для вас.

– Не могла бы я побывать до отъезда в вашем Замке? Мне бы этого очень хотелось.

– Но ведь я давно хочу показать вам Замок, с самого вашего приезда. Когда бы вы хотели его посмотреть?

– В начале следующей недели. Это не будет для вас обременительно?

– Какая восхитительная застенчивость! Вы полны противоречий. Гордитесь своей независимостью, на редкость обидчивы, но смущаетесь, как маленькая девочка, когда нужно о чем-нибудь попросить. Мы завтра же поедем в Маласпига. Все вместе, так что вы будете под нашим общим покровительством, – и я покажу вам все. Включая и родственника, с которым вы еще не познакомились, – дядю Альфредо.

– Вы никогда о нем не упоминали – он там живет?

– Да. Теперь он там живет. Но после войны, когда мы оказались в трудном положении, нам пришлось поместить его в приют для престарелых, возле Массы. Это один из тех домов, которые содержат монахини. В Италии таких не много. Мы еще не усвоили англосаксонские традиции отсылать своих стариков умирать среди чужих. – Он закурил сигарету. – Как только смог, я привез его обратно в Маласпига. Никогда не забуду того дня, когда я забрал его из приюта. Он рыдал, как ребенок. И в то же время смеялся. Я думаю, он вам понравится. Старик очень эксцентричный, но совершенно безобидный. Я уверен, что он вас полюбит.

Она старалась не смотреть на него, потому что он вновь завладел ее рукой, и она не могла ее отдернуть.

– Он брат вашего отца?

– Да. Он всегда был немного странноват, совсем ребенок. Война оказалась для него страшным потрясением. Он ненавидел немцев. Мама все время опасалась, как бы он не выкинул чего-нибудь против них. Франческа, еще до нашей женитьбы, предлагала отослать его обратно в монастырь. Но я не захотел об этом и слышать. Он все же узнал об этом и так и не простил ей этого. У вас обеспокоенный вид. Уверяю вас, что у вас нет никаких причин для беспокойства. Он очень милый старик, который любит всех, кто хорошо к нему относится. А я знаю, что вы будете к нему добры.

– Должно быть, он вас очень любит, – медленно проговорила Катарина. – За все, что вы для него сделали.

– Да, любит, – подтвердил Алессандро. – Он сказал, что с радостью бы умер за меня, и я верю, что это так. Даже в старости члены нашей семьи сохраняют страстный темперамент. – Он улыбнулся и сжал ее руку. Вопреки своей воле она представила себе, как старик рыдал от благодарности и радости, когда племянник привез его домой. – Во всем Маласпига его знают под прозвищем «Князь шляп». Почему – вы поймете, когда увидите его. Замок вам понравится. Я могу показать вам много интересного, сообщить много исторических сведений. Ведь его история не только моя, но и ваша. Здесь есть несколько ценнейших сокровищ, несколько самых знаменитых итальянских картин. Мой отец распродал все, но мне удалось очень многое вернуть. Даже не представляю себе, какова сейчас их ценность. Бронзино[13], одна картина Джорджоне... все это было завернуто в мешковину и спрятано в погребах. Моя мать хотела продать их, но я не позволил. Я знал, что придумаю какой-нибудь способ заработать деньги, а если мы распродадим свои сокровища, то будем вечно сожалеть об этом. Я знал, что придумаю какой-нибудь способ заработать деньги.

– А как насчет тех антикварных вещей, для оценки которых вы ездили домой? – как бы вскользь заметила Катарина. – Я очень хотела бы видеть то, что вы продаете так успешно.

– Вы можете их видеть. Они оценены и приготовлены для упаковки. Мы посылаем их в Соединенные Штаты. У меня есть великолепный туалетный столик времен Луи Пятнадцатого: его нашли в частном доме в Сиене. Им пользовались для хранения пластинок – никто даже не знал, что это такое. Это наша драгоценная находка. Вы увидите также кое-какие работы Джона... Он хорошо о вас заботился?

– Да, он был очень добр. Мы с ним провели целый день, посещая картинные галереи. Это было так интересно. Он очень предан искусству.

– Фанатично предан. Но беда в том, что он не верит в самого себя. Всегда недоволен тем, что выходит из его рук. Я думаю, что это свойственно всем крупным художникам: только люди посредственные уверены в успешности своей работы.

Катарина была рада, что они заговорили о Джоне Драйвере: этот разговор как бы воздвигал барьер между ней и Маласпига, мешал ему высказать все, что он не преминул бы сказать, если бы она дала ему такую возможность. Итак, очередная партия антиквариата еще не упакована. Герцог покажет ей все, что она хочет видеть. А затем она может вернуться во Флоренцию и немедленно выехать домой.

– Вам понравится Маласпига, – сказал он. – Это прелестный маленький городок, почти не затронутый современностью. Вы как будто совершите путешествие в прошлое.

– А вам нравится жить в прошлом? – спросила она. – Джон утверждает, что вы родились слишком поздно. На много столетий.

– Наш современный мир мне не очень-то по душе, – признался он. – Его образ жизни страдает искусственностью. К тому же это век лицемерия. Все говорят о нравственности, подразумевая под этим политику. Сами люди не очень-то изменились: они все так же алчны, трусливы, жестоки. Единственное, что имеет значение, – красота. Она связующее звено между Богом и человеком, отпечаток Божественного начала в его душе. Во всем остальном мы не отличаемся от животных... Вы очень красивы, Катарина, но не современной красотой. У вас лицо женщины, принадлежащей к далекому прошлому. Бронзино мог бы написать вас с волосами, оплетенными золотой сеткой, и в одежде, расшитой жемчугами. Чем больше я смотрю на вас, тем сильнее убеждаюсь, что вы истинная представительница рода Маласпига. И это не комплимент. Когда вы приедете в Замок, то сами увидите.

Замок? «Это холодное и мрачное место, вам оно не понравится». Именно в Замке Маласпига исчез Фирелли. «Они убили его. Мы никогда не найдем его тела».

– Вы, кажется, замерзли, дрожите? – Отодвигая стул, он попросил счет.

– Да, немного замерзла; но ведь уже поздно, нам пора отправляться.

Он отвез ее обратно в гостиницу. Она почувствовала, что он хочет обнять ее за плечи, распахнула дверцу и выскользнула из машины.