Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу

– Если я сниму с тебя наручники, то не смогу отвечать за свои действия.

– Я и не прошу.

– Но они будут здесь с минуты на минуту, – с сожалением проговорил он.

– Что? – удивилась я. – Кто?

Поднявшись, Рейес покопался в сумке, потом вернулся и встал на колено рядом со мной.

– Видимо, меня покажут в десятичасовых новостях. Портье узнала меня и наверняка позвонила в полицию, как только мы ушли.

У меня отвисла челюсть.

– Почему ты не сказал мне?

– Потому что никто ничего не должен заподозрить.

– Поверить не могу, что сразу не заметила. – И тут я узнала, зачем ему был нужен скотч. – Погоди! – сказала я, глядя, как он разматывает липкую ленту. – Как ты послал мне сообщение с номера моей сестры?

– Я этого не делал, – усмехнулся он и, не успела я сказать ни слова, заклеил мне пол-лица.

Взяв сумку, Рейес приподнял мою голову и поцеловал прямо в скотч. Когда он закончил, а я разучилась дышать, он посмотрел мне в глаза, будто просил прощения.

– Будет больно.

«Что?» – подумала я за полсекунды до того, как увидела звезды и мир канул во тьму.

Глава 10

Полиции никогда не кажется забавным то, что кажется забавным тебе.

Надпись на футболке

Мир попытался взять реванш тошнотой, вернувшись через несколько минут после того, как мне врезал некто, кто очень даже мог выиграть в номинации «Почти наверняка будет трупом, когда до него доберется злая белая барышня». Штурмовая группа спецподразделения полиции ворвалась в номер с винтовками наготове. Один из спецназовцев присел рядом со мной, и я многозначительно простонала. Отчасти, чтобы невинно выглядеть, а отчасти потому, что ни на что другое не была способна.

Рейес меня ударил! По-настоящему ударил! И не важно, что, в отличие от других девушек, я исцелюсь за каких-нибудь несколько часов. Я все равно была и оставалась девушкой, и он, черт его дери, очень хорошо это знает. Надо стукнуть его в ответ. Свинцовой трубой. Или переехать фурой.

– Вы в порядке? – спросил боец, изучая мой глаз.

Черт, обожаю, когда мужчины в форме изучают мои глаза. Или задницу. Не важно. Я кивнула, и он стал медленно сдирать с меня скотч. Налепив его на какую-то пластиковую штуковину, он засунул все в пакет для улик как раз в тот момент, когда в номер вошли детектив и двое патрульных, чтобы побеседовать с сержантом – главным в группе. С помощью одного из патрульных спецназовец расстегнул наручники и помог мне сесть на приведенную в порядок кровать.

– Хотите воды? – спросил он.

– Нет, спасибо, все хорошо.

– Думаю, мы должны ее арестовать.

Обалдев, я посмотрела на полицейского. Это был Оуэн Вон. Тот самый Оуэн Вон. Парень, который в старших классах пытался переехать меня на отцовском джипе, чтобы убить или покалечить. Что ж, я в заднице. Он до потерли пульса ненавидит меня с ног до головы, все мои кишки и даже то место, где кишки находятся. Как, кстати, оно называется?

– В этом нет необходимости, офицер, – сказал детектив. – Минуточку, – он подошел ближе, – вы племянница Дэвидсона.

– Да, сэр, – отозвалась я, пробуя пальцем глаз. Жгло. Не палец – глаз.

Глубоко вздохнув, детектив повернулся к Вону и заявил:

– Ладно, арестуйте ее.

– Что?!

Губы Вона растянулись в довольной ухмылке, а детектив злорадно усмехнулся и сказал:

– Шучу.

Помрачнев от разочарования, Вон отчалил. Детектив сел возле меня и поинтересовался:

– Что тут происходит?

– Меня похитили вместе с машиной. – Очевидно же, что разговор с полицией входил в план. Иначе бы Рейес меня не ударил. По крайней мере, я на это надеялась. – И приковали наручниками к каркасу кровати.

– Ясно. – Детектив достал блокнот и сделал несколько пометок, в то время как в номер вошел федеральный маршал. – Ваша машина все еще у него?

Я мысленно вздохнула, понимая, что это займет немало времени.

Так все и было.

Два часа спустя я сидела на заднем сиденье патрульной машины Оуэна Вона и ждала, когда за мной приедет дядя Боб. Меня осмотрела бригада «скорой помощи» и до смерти достал похотливый офицер по имени Бад. Решив, что пора отсюда делать ноги, я вызвала подмогу в лице моего любимого дядюшки, чтобы убедить сливки общества Альбукерке отпустить меня с миром. Опухший глаз помог. Святой ежик, ну и силища у Рейеса! Причем я очень сомневаюсь, что он ударил меня со всей дури. И слава богу.

Я посмотрела в зеркало заднего вида. Вон сидел за рулем, и это нормально, раз уж машина его.

– Ты когда-нибудь мне скажешь, чем я тебе насолила? – спросила я, надеясь, что он не подстрелит меня в зад за вопрос.

– А ты когда-нибудь сдохнешь с воплями?

На это у меня был только один ответ – большое, жирное, громкое «нет». Господи, он и правда меня терпеть не может, а я так никогда и не узнаю почему. Я постаралась сделать все, чтобы ему было стыдно меня убивать, если вдруг представится шанс. Где-то я читала, что если постоянно повторять имя жертвы, скажем, похитителю, то постепенно похититель начнет чувствовать связь со своим заложником.

– Чарли Дэвидсон – хороший человек. Уверена, если ты скажешь Чарли, что она натворила, она очень-очень постарается все исправить.

Вон замер, а потом медленно повернулся ко мне, как будто я его унизила.

– Еще раз заговоришь о себе в третьем лице – я убью тебя в ту же секунду.

Ладно, он явно чувствительно относится к предложениям повествовательного типа. Не знаю, законно ли, когда офицер полиции подобным образом угрожает гражданскому, но, поскольку у него была пушка, а у меня нет, я решила его об этом не спрашивать.

Пока мы сидели и ждали Диби, я уяснила две вещи об Оуэне Воне: во-первых, он обладает необъяснимой способностью смотреть на человека в зеркало заднего вида не мигая не меньше пяти минут. Жаль, что у меня не было с собой глазных капель для него. А во-вторых, у него, видимо, был какой-то дефект или деформация, из-за чего его нос тихонько посвистывал во время дыхания.

Не успела я умереть в действующем на нервы аду, известном как патрульная машина Оуэна Вона, как очень угрюмый человек по имени дядя Боб уже вез меня домой.

– Значит, Фэрроу тебя похитил? – спросил он, когда мы заехали на стоянку, даже не подозревающую о его дурном настроении.

– Да, вместе с машиной.

– И почему ты оказалась возле супермаркета посреди черт знает где ночью в дикий ливень?

– Потому что получила эсэмэску от… Блин! Джемма!

Откопав сотовый в сумке, которую Рейес по доброте душевной оставил на прикроватной тумбочке, я позвонила Джемме. Ее телефон все еще не работал. Тогда я позвонила ей домой.