Зло элитных сердец - Джулия Диа
Что там может быть? Компромат? Шантаж? Деньги за молчание?
Мне совершенно не хотелось этого знать, но одно я понимала точно: Марк уже заявил о себе, и у ребят начнут возникать вопросы, на которые я пока не готова отвечать. Теперь мне однозначно понадобится союзник, и желательно тот, кто будет постоянно рядом.
Кажется, не только Алекс с ним знаком, но и Джесс тоже. Кто ещё? Если и Майк тоже, то я просто умру…
– Я вижу, что ты боишься. Мне тоже страшно, Алана.
Я сфокусировала рассеянный взгляд на Джесс и заметила, что она опустила руку, рассматривая чистый конверт.
– И страшно больше от неизвестности. Меня-то есть кому защитить, а тебя?
Она посмотрела снизу вверх, и в её глазах страх граничил с решимостью. Не знаю, что здесь произошло до моего прихода, но одно я поняла точно: скоро тех, кому известна моя тайна, станет на одного больше.
Не подведи меня, Джессика, молю…
От волнения моё сердце забилось о рёбра, словно испуганная птица о прутья клетки, а глаза затянуло туманом, ставшим моим верным спутником в последние месяцы. Колени ослабели, и я осела, опираясь руками на ускользающий из-под ног пол.
Только не паническая атака, пожалуйста! Только не сейчас!
Голову сдавило стальными тисками, а в ушах отдавалась дробь бешеного сердечного ритма, сопровождаемого оглушительным звоном. Крупные слёзы сорвались с глаз, на мгновенье проясняя взгляд, который тут же заплыл снова. Однако этого хватило, чтобы уловить движение Джессики. Она сорвала с меня рюкзак и побежала за водой.
В это время, проморгавшись, я словно под гипнозом потянулась к конверту и открыла его ватными пальцами. Внутри находилась фотография. Та единственная общая фотография, что мы сделали за время отношений. Мы сидели за школьной партой, и Марк собственнически закинул на меня руку, а я от смущения смотрела куда угодно, но не в камеру.
Я помню тот день. Я помню всё связанное с тобой, и как любила, и как умирала потом.
На обратной стороне была надпись: «Нам ведь было хорошо вместе…»
И эти слова сломали меня. Снова. Не в силах больше сдерживаться, я легла на пол и зарыдала в голос.
Я не люблю тебя больше, Марк!!! Я это точно знаю! Я хочу в это верить! Оставь ты меня уже в покое! Пожалуйста…
– Ты что, мазохистка? – Джесс на эмоциях выхватила фото и моментально разорвала его на мелкие кусочки, небрежно роняя их из рук, после чего помогла мне присесть.
Она протянула знакомую таблетку и придержала бутылку, чтобы я могла запить её, не расплёскивая на себя воду. Затем села рядом, протянув ноги по разные стороны от меня, и крепко прижала к себе руками. Я была словно маленьким ребёнком в успокаивающих объятиях матери, которые всегда дарили уверенность в её любви и надёжной защите от злого мира.
Вскоре, под воздействием лекарства и заботы Джессики, я быстро безэмоционально обмякла. Рассудок прояснился, тревожность спа́ла, и слёзы прекратились. Теперь я была готова к разговору, и Джесс это поняла без слов.
– Это он прислал те цветы? Когда вы познакомились? Даже спрашивать не буду, какие отношения вас связывали, ведь по нему видно, как он одержим тобой. – Джессика не торопила меня с ответом, но смотрела с надеждой.
Вот и пришло время ей всё рассказать. Вчера уже вскрыли едва затянувшуюся рану – так лучше уж расправиться со всем сразу, нежели испытывать каждый раз эту боль.
– Да, букет был от него. Меня перевели в его класс в прошлом году.
– Подожди, каким образом? Твои родители смогли оплатить дорогущее обучение? Я просто знаю директора и знаю, что стипендии там нет.
– Это долгая история, обещаю рассказать тебе её, но это неважная информация, поверь.
Джесс замерла от моих слов и выдержала долгую паузу. Через некоторое время стала задавать подозрительные вопросы, от которых я немного растерялась. Она с невероятной скоростью складывала все события воедино, приводя к единственному знаменателю.
– Вы встречались с Марком?
Не было смысла врать или что-то утаивать, поэтому, обречённо вздохнув, я ответила коротко и внятно:
– Да.
«Постоянные издёвки в школе лишали какого-либо желания туда возвращаться. Каждый день, на протяжении двух недель, я собиралась с духом поговорить с родителями, но их искренняя вера в то, что аттестат этой школы прибавит мне очков при поступлении в Гарвард, остужала мой пыл. Приходилось терпеть нападки, но однажды… ожидаемого выпада со стороны одноклассников почему-то не произошло.
Как-то утром, перед началом урока, совершенно неожиданно передо мной выросла спина. Марк прислонился к моей парте, словно закрывая собой от стаи гиен.
– Наигрались? – Его голос звучал твёрдо. – Теперь ищите себе другое развлечение. С этого дня девчонка под моей защитой.
– С чего это вдруг? Только не говори, что влюбился! – возмутилась главная стерва класса, которая и строила вечно козни.
– Завидуешь, что тебя такая учесть не постигла?
После того случая Марк постоянно находился рядом. Проявлял внимание, был обходительным. Несколько раз подвозил до района, но не до дома – ведь мне не хотелось объясняться с родителями. С каждым разом на душе становилось всё теплее от его присутствия. Он казался мне сказочным принцем.
Я чувствовала себя полной дурой, так быстро влюбившись в него, потому что наше общение не выходило за пределы школы. Я тогда не придавала этому значения, а зря. Однажды Марк признался, что хотел бы попробовать построить отношения, но предупредил, что для него это будет впервые. Колеблясь с ответом, я попросила дать мне время. Я попросту струсила перед новым статусом отношений, за которым последовала бы близость, к которой я пока не была готова.
Марк был не из терпеливых и на следующее утро устроил показательное выступление. Я уже была в классе, когда он зашёл. О его присутствии мне подсказали томные вздохи девчонок, доносившиеся со всех сторон. Подняв глаза, я столкнулась с проницательным взглядом карих глаз, смотрящих только на меня, не замечая больше никого вокруг. Марк медленно подходил ближе, и я поняла, что вызвало волну недовольства у одноклассниц: он держал в руке красную розу, слегка сминая большой бутон в ладони.
Положив цветок передо мной, он опёрся о парту и наклонился ниже, проговорив не очень-то и тихо:
– Это ни к чему не обязывает тебя, но говорит о серьёзности моих намерений. Я очень надеюсь на положительный ответ.
– О чём ты говоришь? – заверещала всё та же стервозная девчонка, поднимаясь со своего места. Она была влюблена в Марка, и все об этом знали.
Я не могла понять, что
