Сандра Браун - Смерть в ночном эфире

– Мне пришлось поставить ему запись звонка, – объ­яснила Пэрис Стэну. – Это его взволновало, как взволно­вало всех, кто слышал. Он говорил с сержантом Кертисом, который ведет расследование.

Генеральный менеджер разговаривал по громкой связи, так что Пэрис слышала их разговор. Он согласился с тем, что Пэрис и все остальные сотрудники радиостанции долж­ны сотрудничать с полицией, но особо оговорил, что если исчезновение Джейни Кемп станет новостью номер один, то о радиостанций будет упомянуто только в случае край­ней необходимости.

На что Кертис ему ответил:

– Честно говоря, сэр, меня куда больше волнует судьба девушки, чем появление аббревиатуры вашей радиостан­ции в газетах и на телевидении.

Перед тем как отпустить Пэрис, менеджер язвительно напомнил, что ее столь оберегаемая анонимность может быть разрушена. Она уже сама об этом думала и надеялась, что до этого не дойдет. Годами Пэрис оберегала свою лич­ную жизнь с фанатизмом золотоискателя, охраняющего золотую жилу. Она не хотела снова стать основной фигу­рой сенсационной истории.

Но Пэрис не могла не согласиться с Кертисом. Спасе­ние жертвы Валентино стояло на первом месте. Если срав­нивать, то нарушение ее тайны – это ерунда.

Чтобы окончательно успокоить Стэна, она сказала:

– Не сомневайся, мне досталось по первое число за то, что я нарушила субординацию. Так что тебе не одному пришлось несладко сегодня. А теперь, может быть, ты дашь мне поработать?

– Это были наручные часы со встроенным радиоприем­ником.

– Что? – не поняла Пэрис.

– Я уже купил себе новую игрушку.

Пэрис рассмеялась, Стэн послал ей воздушный поцелуй и направился к двери. Уже на пороге он обернулся через плечо и объявил:

– Кстати, Марвин звонил и сказал, что заболел.

– Заболел?

– Мне оставили об этом сообщение на автоответчике. Больше я ничего не знаю.

Насколько было известно Пэрис, Марвин никогда не болел раньше. Ей стало любопытно, почему он сказался больным именно сейчас? Она снова отложила сортировку почты и направилась в маленькую кухню, расположенную в задней части здания.

В эти вечерние часы в коридорах и кабинетах было тихо, горели только лампы дежурного освещения. Сотрудники уже давно ушли, двери офисов были закрыты, свет там не горел. Пэрис привыкла к этой тишине и темноте, к запа­хам пыли, нагретого оборудования, подгоревшего кофе. От коврового покрытия пахло табачным дымом, основательно пропитавшим его в те времена, когда еще не было запрещено курить на рабочем месте.

Станцией FM 101.3 управлял медиаконгломерат Уилкинса Криншоу, в который входили пять газет, три теле­станции, станция кабельного телевидения и семь радио­станций. Офисы корпорации занимали три верхних этажа небоскреба в Атланте, со стеклянными лифтами и двух­этажным водопадом в стерильном гранитном вестибюле.

Но радиостанция в Остине, выкупленная у обанкротив­шегося владельца, напоминала неповоротливого старого мамонта. Здесь в холле скромно журчал лишь фонтанчик с питьевой водой, который вдобавок часто отключали.

Непривлекательное одноэтажное кирпичное строение одиноко стояло на холме в пригороде Остина, в несколь­ких милях от местного Капитолия. Здание было построено в начале пятидесятых и имело соответствующий вид. Оно переходило из рук в руки, сменив двадцати двух владель­цев, надеявшихся получить прибыль.

Плохо финансировавшаяся, жалкая радиостанция оста­валась почти вне поля зрения корпорации, если не считать того времени, когда проверялись рейтинги. FM 101.3 была родимым пятном на теле корпорации, но она стабильно давала прибыль.

Несмотря на убожество здания, Пэрис его любила. У не­го была душа, сохранившаяся, несмотря на шрамы и швы.

После темных коридоров дневной свет на кухне пока­зался особенно ярким. Даже Пэрис пришлось постоять, привыкая к нему, несмотря на темные очки. Она взяла па­кетик с чаем из своего личного ящика и положила его в кружку с водой, которую она подогрела в микроволновке. Вода только начала приобретать желтоватый цвет, когда до Пэрис донеслись голоса.

Выглянув в коридор, она с изумлением увидела Дина, идущего следом за Стэном. Стэн по дороге объяснял:

– Она не предупредила меня, что ждет посетителя.

– Мисс Гибсон меня не ждет. Увидев Пэрис, Стэн сказал:

– Этот человек позвонил в парадную дверь. Я впустил его только после того, как он показал удостоверение поли­цейского.

Пытаясь не показать Стэну свое неудовольствие, Пэрис представила Дина:

– Доктор Мэллой работает в департаменте полиции Остина. Сержант Кертис обращался к нему за консультацией, чтобы составить психологический портрет Валентино.

– Он тоже так сказал. – Стэн оглядел Дина с ног до го­ловы. – Два по цене одного. Коп и психолог в одном фла­коне.

– Что-то в этом роде. – Дин напряженно улыбнулся. Стэн переводил взгляд с него на Пэрис и обратно, но так как оба молчали, он наконец понял, что оказался лишним. Криншоу обратился к Пэрис:

– Если я тебе понадоблюсь, я буду в аппаратной.

Дин посмотрел вслед Стэну. Когда тот отошел на доста­точное расстояние, Мэллой повернулся к Пэрис и спро­сил:

– Это и есть Криншоу? Племянник владельца? Он гей?

– Понятия не имею. Что ты здесь делаешь, Дин?

Он вошел в кухню, и помещение словно уменьшилось в размерах.

– Кто-то должен быть здесь с тобой во время твоей про­граммы.

– Со мной Стэн.

– Ты бы доверила ему свою жизнь? Пэрис слабо улыбнулась:

– Ты прав.

– Пока мы не узнаем больше о человеке, называющем себя Валентино, ты должна находиться под охраной поли­ции.

– Кертис предлагал прислать Карсона или Григса, но я отказалась.

– Я знаком с Григсом. Он хороший полицейский и на­стоящий бойскаут, но ни он, ни…

– Карсон?

– Они не умеют разговаривать с теми, кто удерживает заложников. Я должен быть здесь, если Валентино позво­нит снова. Если я почувствую его слабину, то, возможно, мне удастся уговорить его назвать имя девушки, которую он держит у себя, и сказать, где он ее прячет.

Пусть это было его поле деятельности и таким образом можно было оправдать его присутствие, Пэрис все же со­мневалась в его искренности.

– Валентино может и не позвонить. Ты даром потеря­ешь вечер.

– Я не потеряю ничего, Пэрис. Я пришел еще и потому, что хотел увидеть тебя.

– Ты меня видел.

– Я хотел остаться с тобой наедине.

Она поставила чашку с чаем на стойку и повернулась к нему спиной.

– Дин, прошу тебя, не надо.

Он подошел совсем близко к ней, и Пэрис затаила дыха­ние, боясь, что он к ней прикоснется. Она не знала, что с ней тогда будет, и не хотела испытывать судьбу.