Карен Робардс - Блуждающие в ночи

– Я ушибла пальцы. Я не спала двадцать четыре часа. Я голодна. Я запугана до смерти. Мне варварски скрутили кисти, двинули по голове, поцарапали челюсть, ушибли ребра, разорвали бретельку моего лифчика, я лишилась кроссовки. Кроме всего прочего, меня затащили в эту первобытную дикость, где я должна находиться в обществе убийцы, который выглядит как чудовище из фильмов ужасов, а еще более страшные убийцы гонятся за мной, чтобы убить. Вот что со мной.

– Нога прошла? – спокойно поинтересовался он, выслушав ее тираду.

Саммер кивнула.

– Значит, ты сможешь идти дальше?

– Будь я проклята, если сделаю еще хоть один шаг.

– Как знаешь, – сказал Франкенштейн, посмотрев на Саммер долгим, задумчивым взглядом, и быстро направился прочь.

«Постой», – хотелось ей крикнуть. Все получилось совсем не так. Он должен был понять, что она на самом деле смертельно устала. Он должен был подойти к ней, сесть рядом, утешить ее, угостить галетами с арахисовым маслом и предложить понести проклятую собаку.

Он не должен был бросать ее в диких местах, где единственная защита – этот жалкий клубок собачьей шерсти и где по ее следам гонятся кровожадные убийцы.

– Будь ты проклят, Стив Колхаун, – выпалила она вслед удаляющейся фигуре. К тому моменту, когда она, поднявшись и взяв на руки Маффи, устремилась за Франкенштейном, тот уже почти скрылся из вида.

Окончательно он исчез под нависшей козырьком скалой. На высоте примерно восемь футов над землей она выступала из стены склона горы футов на шесть. Догнавшая наконец Франкенштейна Саммер обнаружила, что кусты и лианы так плотно обступили скалу, что пространство под ней образовывало почти пещеру. Франкенштейн сидел на полу и распаковывал спортивную сумку. Саммер опустила Маффи на землю и плюхнулась рядом с Колхауном.

– Здесь мы сможем немного отдохнуть. Не знаю, как ты, а я просто валюсь с ног. – Он мельком взглянул на женщину, вытаскивая из сумки пикейную скатерть. Совершенно измотанная и запыхавшаяся, Саммер не нашла в себе сил произнести ни слова и только зло посмотрела на него. Если уж он валится с ног, то что тогда говорить о ней?

– Ляжем спать или сначала поедим?

– Спать? Мы ляжем спать? – Эта перспектива так обрадовала ее, что она на время забыла о своей злости. – А где?

Ухмылка искривила его рот.

– Прямо здесь, Розенкранц. А чего ты ожидала, пятизвездный отель?

– Здесь? – Саммер огляделась вокруг. – На открытом воздухе? Но ведь тут могут водиться медведи, волки… ну и другие звери.

– Что до меня, то после убийц медведями и волками меня не испугаешь. Кроме того, я не думаю, чтобы в этой части Туманных Гор водились волки.

Саммер отметила про себя, что про медведей он не обмолвился. И уже собиралась сказать о своих опасениях вслух, как в этот момент Маффи тявкнула и взобралась ей на колени.

– Она голодна, – констатировала Саммер. – Я считаю, что нам надо сначала поесть.

– Если думаешь, что я поделюсь с этой псиной той жалкой провизией, что у нас есть, ты опять ошибаешься.

– Она спасла тебе жизнь, – напомнила Саммер.

– Благодарю тебя, – произнес Франкенштейн, обращаясь к Маффи, – а теперь ступай и поймай себе аппетитную, сочную белку.

– Она не охотничья собака. Она собака для выставок, является неоднократным чемпионом. Моя мама ухаживает за Маффи, как за ребенком. Я не думаю, что прежде она хоть раз покидала дом без поводка.

– Круто, – сказал Франкенштейн, передавая Саммер пакетик с галетами. – Между нами и голодом ровно восемь пакетов галет, четыре банки пива и упаковка мятных таблеток. Когда они кончатся, нам придется ловить белок.

В целлофановом пакетике было шесть галет. Под умоляющим взглядом Маффи Саммер зубами разорвала целлофан. В том, что сказал Франкенштейн, была суровая, неумолимая правда. Им надо было беречь каждую крошку съестного.

Тем не менее она протянула Маффи галету.

Жуя свою галету, Франкенштейн посмотрел на эту сцену с явным неодобрением.

– Ох уж эти бабы, – пробормотал он, покачав головой.

– Мы спасли твою шкуру, – ответила Саммер, включая Маффи в мы, – и не один раз, хочу добавить. – Чтобы подчеркнуть эту мысль, она протянула Маффи еще одну галету.

– Пива хочешь? – Колхаун, видимо, решив оставить вопрос о Маффи и галетах, оторвал банку от упаковки и протянул ее Саммер.

– Я ненавижу пиво. – Она взяла банку с гримасой отвращения.

– А я перестал употреблять пиво некоторое время назад. Но если ты не видела подходящего источника, то это все, что мы можем пить.

Состроив брезгливую мину, Саммер оторвала крышку. Если бы не мучительная жажда, она не сделала бы этого. Обычно ее начинало тошнить от одного запаха. Однако сейчас она поднесла банку ко рту и сделала глоток. После смазанных арахисовым маслом галет, пожалуй, самое лестное, что можно было сказать по поводу теплого пива, это то, что оно мокрое.

– Не понимаю, как люди могут пить такую дрянь, – промолвила Саммер, сморщив нос, и протянула банку Стиву. – На, если хочешь, допей остальное. Я только раз глотнула.

– Да, чтобы получать от пива удовольствие, требуется практика. А ты случайно не из числа ли этих высокомерных трезвенников? – Он взял банку и с непроницаемым выражением лица секунду смотрел на нее, словно взвешивая емкость в руке.

– Говоря по правде, да, – ответила Саммер, оскорбленная презрительной характеристикой тех людей, которые отвергали спиртное. – А ты уж не алкаш ли?

– Ага, он самый, – ответил Франкенштейн, , продолжая держать в вытянутой руке банку, так и не пригубив ее. – Больше не хочешь? – Ошарашенная его признанием, Саммер отрицательно г помотала головой. – Точно не хочешь?

Саммер кивнула. Колхаун пожал плечами, встал и вылил пиво в траву у пещеры. Она все еще изумленно смотрела на него, когда Стив снова сел рядом с ней. Потом он смял банку в руке и сунул ее обратно в спортивную сумку.

– И перестань так смотреть на меня, – перехватив ее взгляд, сказал он с оттенком мрачной усмешки. – Я не стал его пить, правда? А меня тоже мучает чертовская жажда.

Чувствуя неловкость, Саммер потупила глаза и начала разламывать свою последнюю галету, перед тем как скормить ее Маффи, которая в благодарность лизала ей руку. Когда она снова подняла глаза, Франкенштейн расстилал скатерть на каменистой земле. Скатерть была из тех, какие обычно держат в багажнике автомобиля для пикников. Машинной работы, с рисунком в виде сцепленных обручальных колец. На кремовом фоне маленькие розово-лиловые и темно-голубые квадратики, образующие кольца. По краям скатерть была излохмачена, в одном ее углу красовалась дыра. Кроме! того, она настолько выцвела, что с трудом можно было отличить лиловые квадратики от голубых.