Медвежий Яр. Часть 1 - Алёна Берндт
– Ты из-за меня решил вернуться?
– Да… нет, не только из-за тебя, – Виталий смутился, – Я хочу жить простой жизнью, ходить на работу, а по выходным – на рыбалку, или вон с егерем нашим на заимку! А вот это всё… руководство, не для меня это. А еще мне кажется… грядут какие-то перемены. Уже сейчас нет того, к чему я привык – когда тебя продвигают на руководство за твои достижения, знания, опыт! Всё чаще и чаще я сталкиваюсь с тем, что на «высокое» место приходит чей-то кум, сват, брат… А ведь когда-то я, детдомовский мальчишка без связей и блата, мог пробиться только потому, что работаю на совесть и стремлюсь делать работу лучше и лучше. А теперь я вижу, что эти времена заканчиваются…
Лиза и сама не так давно думала об этом. Ей казалось, что сама она стоит где-то на самом краю этого мира, который меняется так стремительно, а главное – автономно от неё самой. Она не была такой гибкой, чтобы вот так, практически в одночасье, изменить своим принципам в угоду духу времени.
– И я от тебя никогда не скрывал своих намерений и чувств к тебе, – продолжал Виталий, – И всегда знал, что ты по погибшему мужу тоскуешь. Но, Лиза! Его нет, и мне очень жаль, что тебе пришлось это пережить! Но я – вот он, и я хочу быть с тобой… и с Федюшкой, и со всеми вами… Мы оба очень многое потеряли в прошлом, это никогда не забыть. Но жизнь – она не стоит на месте… И в неё приходит что-то, или кто-то новый, и это счастье – что такое может случиться! И никому не дано знать, что будет дальше, но жизнь – вот она, сейчас, в этот момент, она только и есть.
Лиза смотрела в глаза мужчины и думала, что она ошиблась. Ошиблась в тот момент, когда решила, что Марининой любви к Виталию им хватит на двоих. Оказывается, не хватит… Не может, да и не хочет Виталий возвращаться в прошлое, и слишком он честен для того, чтобы остаться с бывшей женой из-за какой-то своей выгоды, или же из жалости к ней самой. И он прав… Миша не вернётся к ней, как бы она того не хотела, но и из памяти её он никогда не уйдёт. Ей придётся жить с этой памятью всю свою жизнь, с этим ничего уже не поделаешь… Но сейчас, когда Виталий был рядом, после недолгой. Но довольно ощутимой разлуки с ним, она поняла – она не хочет потерять и его.
– Скажи мне, реши наконец…, – Виталий смотрел в Лизины глаза, – Если хочешь – уедем, я всё сделаю для того, чтобы на новом месте тебе, и всей семье было хорошо. Хочешь остаться – тогда скажи, позволишь ли ты мне остаться с тобой.
– Ты прав. Никто не знает, что с нами будет дальше, – Лиза сама даже чуть испугалась того нового ощущения свободы от прошлого, вспыхнувшего в её душе, – И я не знаю, как будет… Но не хочу расставаться с тобой… А решать – уезжать или остаться здесь, в усадьбе, я не могу одна. Мама, и Варвара с дедом, это моя семья, я не могу их здесь бросить.
– Ну, значит за ужином все вместе об этом и поговорим, – счастливые, радостные нотки в голосе Виталия и его блестевшие глаза заставили Лизу улыбнуться.
– А ты сам, что бы ты хотел? – Лиза сама взяла Виталия за руку, и он чуть вздрогнул от этого, – Это мне здесь хорошо, и вот маме с Варварой и дедом. Ещё, Федюньке, конечно, у него друзья в школе появились, занятия, секция футбола. Но ты ведь очень хороший специалист, тебе самое место на большом производстве. И пусть всё так и есть, как ты сказал – кумовья, сватья и братья… но на них производство не сможет устоять – шаткие у них для этого ноги. Кто-то должен и по-настоящему работать!
– Много лет в моей жизни была только работа. И что-то никто этого не оценил, когда Жаркова на должность ставили. А я… многим в своё время пожертвовал ради работы, с головой в неё уходил. И знаешь, какие выводы я сделал? Никто на работе меня уже через пару недель не вспомнит, никто, как в семье ждать не будет.
Вечером, когда вся семья, довольная и расслабленная после жаркой бани, снова собралась за столом, Виталий и Лиза начали этот разговор с домашними. Когда все вопросы были заданы, старшее поколение погрузилось в трудные раздумья. И только Федюнька сразу объявил, что лично он не хотел бы никуда переезжать, потому что скоро в школе будет Новогодняя ёлка, он участвует в сценке, а в январе, после зимних каникул, у него будут первые в жизни соревнования по футболу и он не может подвести свою команду.
– Ну вот, я думаю, что самые серьёзные аргументы уже названы, – без тени улыбки сказал Виталий, – Я бы при таких обстоятельствах тоже не согласился бы ни за что на свете, ни на какой переезд.
– Мы уже старые, чтобы куда-то перебираться, – покачал головой Архип Фомич, – Наше дело пенсионерское, вон, в саду копаться и повидло на зиму варить. А вам, молодым, нужно движение! Я считаю, вам с Лизой можно поехать, обживётесь там, обоснуетесь. А на будущий год и Федюньку к себе сможете забрать.
Хоть и сказал он это вроде бы весело, но горечи скрыть не смог, особенно когда говорил про Фёдора. Екатерина Александровна и Варвара только и смогли, что согласно кивнуть в ответ, не найдя слов. Но Виталий не стал ждать, пока отчаянье разольётся до самых глубин любящих свою семью людей:
– На самом деле, мы с Лизой поговорили… и оба пришли к выводу, что нам нравится жизнь в Бобровке. Так что, мой отъезд был ошибкой, в первую очередь для меня самого, но что уж теперь говорить? Лиза согласилась выйти за меня… Потому, я снова прошу у вас, дорогая Екатерина Александровна, благословения, а у Фёдора – разрешения… И на этот раз я бы не хотел тянуть!
Расписаться решили не в местной администрации, а в районе, воспользовавшись старыми связями Виталия, потому что вообще-то регистрация брака проводилась по месту жительства. Но им пошли навстречу, потому что сам Виталий в паспорте имел пока еще штампик о проживании в Подмосковье, потому и сочли возможным расписать молодых в новом
