Дороти Дэниельс - Поместье потерянных грез

В коридоре второго этажа никого не было… Тем страшнее для меня прозвучали крики… знакомые уже пронзительные крики… они доносились из ее комнаты. Так она кричала тогда… при виде мертвой лисы.

На бегу распахивая двери, я ринулась к ней в спальню. Она сидела на том же месте, но выглядела по-другому: вся напрягшаяся как струна, глаза прикрыты руками, голова откинута, рот открыт в непрерывном крике.

А потом я увидела то, что повергло ее в такой ужас. В самом центре комнаты на полу лежал кролик… белый кролик. Он был еще жив. Лапки еще дергались в предсмертных конвульсиях. Он умирал в мучениях.

Я почувствовала, что сейчас тоже закричу. Закричу так же страшно и пронзительно. Как безумная. Пусть, пусть они все сбегутся сюда. Ее крики, наверное, и. так все уже услышали, даже внизу. Но до меня это не сразу дошло. Главным желанием было кричать, звать на помощь, чтобы все пришли и увидели этот ужас. В конце концов, едва сознавая, что делаю, я выскочила из комнаты, помчалась по коридору и вниз по лестнице. Там мне встретился Ник — уже выйдя из дома, он услышал крики и поспешил назад. Снизу спешили и все остальные: мистер ван Дорн и мистер Тайлер из кабинета, миссис ван Дорн из гостиной, за ней Гарриет Кэртис, и, наконец, из кухни показалась мисс Кемп и тоже устремилась наверх.

— Там… там… — с трудом проговорила я, — кто-то подложил умирающего кролика… в комнату Евы. Прямо перед ней…

Ник, перепрыгивая через две ступени, ринулся в Евину комнату. Я за ним.

Когда я вошла к ней, он уже отвел руки от ее лица и, глядя ей в глаза, что-то говорил тихим и серьезным голосом. Под действием этого успокаивающего голоса крики ее утихли… Крики, но не страх. Ужас еще жил в ее глазах. А минуту спустя, вероятно, он появился и в моих. Потому что кролик — мертвый кролик — исчез!

Не говоря ни слова, я кинулась на поиски. Может быть, он и не умер вовсе. Может быть, уполз куда-нибудь, спрятался. Но нет, его в комнате не было. Никаких следов.

К этому времени в комнатах Евы собралось полно народа. Даже Сьюзан и Уллис были здесь. Мистер Тайлер тоже пришел. И сразу, инстинктивно, должно быть, подошел к Еве, взял ее руки и не выпускал из своих. Ник быстро подошел ко мне.

— Ни слова о кролике! — прошептал он. — И следи за мной. Я подам знак, когда будет нужно.

В этот момент мистер ван Дорн заговорил. Все как по команде обернулись, все глаза были направлены на него.

— Прошу всех выйти из комнаты и спуститься вниз, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Доктор, поручите кому-нибудь побыть с Евой. Желательно не мисс Вингейт.

Он обернулся к жене, взял ее под руку и вывел из комнаты. Остальные последовали за ним. Все, кроме мистера Тайлера. Он пододвинул стул ближе к Еве, сел и стал что-то нашептывать ей, не отрывая от нее глаз. Было видно, как ужас постепенно уходит из ее глаз.

— Хотите остаться с ней? — спросил его Ник.

— Боюсь, вам придется выводить меня отсюда силой. Не могу понять, что здесь произошло, но я твердо намерен оставаться с Евой до тех пор, пока ей не станет лучше. Вы оба можете идти. Я-то примерно представляю себе, что он собирается сказать, и предпочел бы этого не слышать.

Мы вышли из комнаты и медленно пошли по коридору.

— Так ты говоришь, там был мертвый кролик? — спросил Ник.

— Да, могу поклясться. Мертвый или умирающий. Он не мог выбраться из комнаты, в этом я тоже могу поклясться.

— Я верю тебе, Анджела. Ты бы, конечно, не стала такое выдумывать. Совершенно очевидно, что кому-то понадобилось еще раз подвергнуть Еву этому испытанию — заставить ее наблюдать мучительную смерть животного, невинного существа. Кто бы это ни был, он прекрасно знал, как это подействует на Еву. Он наверняка знал и то, что мы пытаемся повернуть ход болезни вспять, что надеемся уговорить мистера ван Дорна изменить свое решение насчет дочери. Кому-то это совсем не нравится.

— То есть ты хочешь сказать, что кому-то в этом доме не терпится, чтобы ее забрали в клинику как можно скорее?

— Да, именно так. Это единственный ответ на все загадки. Но, кто бы ни был этот человек, он старается не вызывать подозрений. Поэтому он позаботился убрать мертвого кролика из комнаты, пока ты бегала вниз. В этом доме хватает комнат; он мог спрятаться где-нибудь поблизости, потом забежать к Еве в комнату, забрать кролика и унести до того, как все собрались.

— Но кто, кто это мог сделать?!

— Не имею ни малейшего представления. Ну, пойдем послушаем, какой сюрприз нам приготовил мистер ван Дорн. Если, конечно, его следующий, совершенно очевидный шаг можно назвать сюрпризом.

Мы вошли в гостиную. Мистер ван Дорн стоял спиной к большому камину. Остальные члены семейства расположились полукругом. Мистер ван Дорн жестом пригласил нас присоединиться к ним. Лицо его можно было назвать непроницаемым, но только не для нас. В дальнем углу комнаты я заметила мисс Кемп.

— Сейчас вам придется выслушать нечто крайне неприятное, — начал он, — неприятное и для меня. Мне бы очень не хотелось поступать так, однако, боюсь, другого выхода просто нет. Все вы знаете, что произошло несколько минут назад, поэтому, думаю, вы со мной согласны. Я намерен поручить мистеру Тайлеру поехать в город и подготовить бумаги, необходимые для отправки моей дочери в клинику для душевнобольных. Я пошлю за доктором Виггинсом и попрошу его произвести осмотр и дать необходимое заключение о том, что моя дочь страдает неизлечимым помешательством. После этого мы с женой отправимся в одну очень хорошую и дорогую психиатрическую клинику — должен сказать, что уже в течение некоторого времени я был готов к этому решению, поэтому навел справки и остановился на одной из лучших клиник такого рода, — так вот, мы с женой поедем туда и договоримся обо всем. Сейчас я окончательно убедился — при всем моем уважении к вам, доктор Рисби, — что Ева больна неизлечимо и, по-видимому, такие больные вообще неизлечимы.

— Я мог бы ее вылечить, если бы вы только дали мне эту возможность, — быстро сказал Ник.

— Да? И как же именно, доктор? У вас что, есть необходимые лекарства? Или вы знаете какие-то особые приемы? Или будете уговаривать ее поправиться? Насколько мне известно, вы ни разу не применяли ни один из этих приемов. А если и применяли, результатов я не вижу. На мой взгляд, она сейчас в худшем состоянии, чем до того, как вы взялись за ее лечение.

— Можно… позвольте мне сказать, — робко встала я.

— Мисс Вингейт, вы одна оказались в состоянии помочь дочери. Хочу, чтобы вы знали: я это высоко ценю. Но, к сожалению, этого недостаточно. Конечно, вам будет позволено сказать все, что вы хотите, более того, обещаю, что внимательно выслушаю вас. Не следует забывать, что Ева — моя дочь, я люблю ее всем сердцем и готов отдать все-все, что имею, для того, чтобы ей стало лучше.